Он испытывал какое-то мучительное, ранее ему неведомое чувство, когда просто не хотелось показываться на глаза той, перед кем несколько виноват. И потому возвращаться в номер ему не хотелось. Тогда придется извиняться или делать вид, что ничего не было, а потом мрачно прожигать ее взглядом, когда она не видит, потому что попытки быть хорошим не давали ничего.

Она, в отличие от него, просто работала. Выкинула из головы мимолетную интрижку так, словно ничего не было, и прекрасно себя в связи с этим чувствовала. Раньше его так не игнорировали, и это вызывало вспышки ничем не обоснованной с точки зрения Кэсс агрессии.

Возвратиться в номер его заставило лишь то, что он должен был сопроводить «напарницу» к ее неизвестному другу. Первая попытка сделать это привела к какой-то дикой чертовщине, о которой не хотелось даже думать, но уж вторая-то должна была увенчаться успехом. Благо, клуб реально существовал — это Эрик успел проверить сам, хотя его туда и не пустили.

Молоденькая негритянка просто наорала на него, не открывая двери, и ему пришлось уйти ни с чем. Зато он успел плодотворно пообщаться с Брауном, и теперь был уверен, что убийца засел в верхушке власти, а уж это заметно сужало круг подозреваемых. И этой радостной новостью тоже стоило поделиться с Кэсси. Оставалось всего несколько подозреваемых.

Словом, обстоятельства прямо-таки вынуждали Эрика Алаверо вернуться в номер и посмотреть в глаза женщине, на которую он выплеснул слишком много негатива. А ему не хотелось. Настолько, что он не стал садиться за руль, а шел до «Летней Зари» — до чего идиотское название! — пешком. И даже насвистывал незатейливую мелодию.

Казалось, чем медленнее он будет идти, тем меньше придется слушать вполне законные претензии. И куда пропал, и что это было, про «подглядывание», и какого хрена исчезаешь, если сам велел никуда одной не выходить.

Он все равно не знал, что на это ответить, поэтому и оттягивал момент. Успел даже присмотреться к третьесортному отельчику с глупым названием, хоть он и был даже более разочаровывающим, чем на первый взгляд.

В «Заре» не было ровным счетом ничего интересного. Картины — репродукции, да еще и нарисованные с явными неточностями, ковры — привезенные с нелегального рынка и купленные по дешевке, окна — и те не пластиковые, а деревянные, скорее всего потому что на нормальные у Слэя не было денег. Или ему было просто их жалко? В любом случае, «Заря» на взгляд Рика была полнейшим убожеством.

Он не смог бы даже притвориться, что ему здесь нравится, не важно, насколько ему захотелось бы. К счастью, его никто об этом не спрашивал, а «роль», что он играл, в отличие от роли Кэсс, не слишком сильно отличалась от него в обычной жизни. Разве что мистер Маккерли был чуть повежливее. Ему не нравилось задание, не нравился город — гребаное захолустье, и не нравилось, что его заставили быть нянькой при дочери босса. Ей об этом, конечно, никто не сказал, но он-то знал, зачем на самом деле их отправили в паре. Никому другому из «Талиона» Джефф не доверял. Небезосновательно.

Когда его босс набирал свою команду, выручая самых талантливых убийц, спасая мошенников мирового масштаба и превращая в должников бывших глав синдикатов, он понятия не имел, что приютит, обогреет и назовет дочерью довольно взрослую беспризорницу. И уж тем более он не думал, что эта девочка прорвется в агентство несмотря на все препятствия, на чистом упрямстве. По крайней мере, так он рассказывал Эрику, объясняя, почему не может отправить ее с кем-то другим.

Да, отношения между Риком и Кассандрой были, мягко говоря, натянутыми — хотя он бы ее с удовольствием «натянул» еще раз, и далеко не один — но Рик хотя бы был достаточно благоразумен и социализирован, чтобы сосуществовать с нею в одном номере и не причинить вреда. По крайней мере, так думал Джефф.

На взгляд самого Рика, шеф несколько обольщался, и проведенные с напарницей дни явственно указывали, что, покоя ей не будет и с ним. Хотя никто никого не убил, не изнасиловал, и даже без драк удалось обойтись. А когда-то он бы не поручился за столь удачный исход их сотрудничества.

Рик хмыкнул, вспоминая об этом, и все же прошел на второй этаж недоразумения, по нелепой случайности и попустительству владельца, считающегося здесь отелем. Ковер неприятно хрустел под ногами, пыль осела на «картинах», и даже стекла продуваемых всеми ветрами окон были мутными. Это раздражало, ведь он привык к заведениям куда более высокого класса.

Одно дело прятаться в ночлежке, чтобы симпатичную любовницу не согнал с тебя рогатый муженек, и совсем другое — жить в ней. Добровольно. Да еще и платить за это деньги. Была б его воля, он бы сюда даже не сунулся, но к несчастью, трупы находили именно вокруг этого заведения, а значит, выбора не было.

Чего Рик не понимал, так это зачем в «Зарю» въехал вполне респектабельный южанин Дойл Астиани, седовласый полукровка, женушку которого потеряла Кассандра. Все деньги ушли на девок и вино, поэтому пришлось жить в «Заре»? Или это такая форма экономии?

Дойл Рика раздражал. И жена его тоже. Что Кэсс в ней нашла, и почему так за нее трясется? Что, больше парочек, которые изменяют друг другу, в городе нет? С чего б маньяку выбирать именно тех, с кем плотно пообщалась приезжая, пытающаяся его поймать?

Нет, этого он решительно не понимал и не одобрял. Как и того, что дверь в номер не открылась, когда он потянул за ручку. Рик даже сначала не поверил в это. Как так, ведь Кэсси должна была ждать его здесь?! Он же сказал ей никуда не выходить одной! Не могла же она… или могла?!

Рик подергал ручку, даже пару раз от души пнул дверь, но та только жалобно скрипнула. Тогда он несколько раз постучал. Никто не ответил.

— Кэсс, твою мать, это уже не смешно! Открой дверь! Да, я мудак и наорал на тебя ни за что, но это не повод надо мной глумиться!

Он очень хотел услышать что-нибудь вроде «нет, это как раз отличный повод», и чтобы напарница открыла, вышла к нему в кое-как нахлобученном парике и втянула в номер. Или чтобы открыла и наорала на него, в качестве мести. Или… на самом деле ему просто хотелось, чтобы она была в номере, а не где-то еще.

Ни на стук, ни на крики никто не отозвался. Рик чертыхнулся себе под нос, снова пнул дверь — уже от бессилия, и открыл замок своим ключом. Свет был выключен, в номере стояла тишина. Он сглотнул, даже сам не понимая, почему ему хочется обнаружить крепко спящую Кассандру в постели. В той самой, куда он ее укладывал еще несколько дней назад, когда ей стало плохо.

Он даже не стал включать свет — прямо так, в темноте, начал шарить руками по кровати, словно надеясь, что «коллега» специально легла на самый краешек. Как и ожидалось, там никого не было.

Рик сел и мрачно выругался:

— Твою мамашу, какого черта нельзя было просто меня послушать?! Хоть раз!

Он поднялся и включил, наконец, свет. Ни парика, ни сумочки. Дурацкая пижама с какой-то очередной мультяшкой лежала, небрежно брошенная на кровать. С аккуратностью у Кэсс всегда были большие проблемы, но главным было не это. Она точно ушла из номера, и дьявол ее знает, куда.

Швырнув обе подушки на пол, и пнув тумбочку — зря — Рик немного успокоился. Он поднес руки к вискам, слегка помассировал их — казалось, у него тоже скоро начнется мигрень — и начал думать, куда эта несносная девка могла подеваться.

Когда паника чуть отступила, он понял: просто ушла в клуб. Тот, где ее приятель. Это было очевидно, но не сразу пришло в голову. Рик выругался снова. Как можно быть таким болваном?! Оставалось надеяться, что в этот раз с клубом все в порядке.

Алаверо досчитал до двадцати, сумев подавить в себе желание сломать что-нибудь в номере, а потом быстрым шагом пошел обратно к машине.

Сейчас собственное идиотское желание запарковать ее подальше вызывало такой ком эмоций, что, когда какая-то официантка попыталась позвать его на ужин в отеле, он рявкнул:

— Отстань от меня! — и девушка отшатнулась.

И он не запомнил, блондинка она была или рыжая. Даже в лицо ей не стал вглядываться, практически пролетев мимо, так быстро он шел.