А пока он был пьян и неуправляем, делать этого не стоило. Я не задумывалась об этом раньше, но в моей игре был еще один опасный элемент. Пока все считают, что Эрик — мой муж, он по большому счету, может делать со мной что угодно. В семейные разборки никто вмешиваться не будет. Это — личное. Убьет? Тогда и посадим. А пока жива — сами разберутся.

Я не считала, что он может захотеть причинить мне серьезный вред, да и чувствовала защиту Джеффа, но…

Что мешает Рику сказать, будто бы мне навредил маньяк, а не он? Или как-то поспособствовать этому самому вреду, причиненному маньяком? В обычное время я не подозревала его ни в чем подобном, да и в драке я могу постоять за себя, но… Снова это «но», которых слишком много, когда речь идет об Эрике Алаверо.

Я справлюсь, как минимум сумею вырваться, если буду в удобной одежде, а не в платье и на каблуках. И не в замкнутом пространстве. И не там, где все считают его вправе творить дичь со мной, потому что я вроде как жена. И не во сне, что немаловажно, ведь спал он куда меньше, чем я, а во сне люди чертовски уязвимы.

Не то, чтобы я всерьез боялась подобного от человека, который обнимает меня по ночам, пользуясь всей этой конспирацией, но я и вспышек ревности от него не ожидала. Это, в конце концов, очень странно: когда ревнует человек, раньше утверждавший, будто ты вообще не женщина. Хотя раньше я старалась не привлекать внимания. Да и пощупать меня у него возможности не было.

Н-да. Ненавижу внимание мужчин. От него бывает польза, но в основном одни только неприятности и страх. Куда лучше, когда тебя считают сестрой или другом. Как только в дело вступает влечение, ты превращаешься из человека в территорию, которую надо непременно завоевать и никому не отдавать после этого. Противно.

Впрочем, нам надо было искать маньяка, а не разбираться в запутанных отношениях, и я искренне надеялась, что он это понимает. А потому нет никакого смысла сидеть на кровати одетой и смотреть перед собой, размышляя о жизни вообще, и мужском эгоизме в частности. Хотя такое времяпрепровождение и помогало немного отдохнуть и осознать, насколько гудят уставшие ноги.

После того, как я немного пришла в себя, я встала и переоделась в очередную смешную пижаму с Баксами Банни, благо, Алаверо имел обыкновение торчать под водой по полчаса минимум, а за это время можно успеть переодеться шесть раз. Или два раза переодеться и хорошенько порефлексировать.

Страх перед ним немного отступил, я даже сама чувствовала, как замедляется дыхание. Это смешно, но пижама придавала мне спокойствия и уверенности. Наверное, потому что в пижаме я была собой, а не Элис, и в ней на меня не смотрели с вожделением. Я проверяла, большинство мужчин подобному либо умиляется, либо считает тебя инфантильной дурочкой и раздражается. По крайней мере тех подозрительных типов, что приходили домой к моему приемному отцу.

Так что, как только тело окутала мягкая теплая ткань, я смогла просто забраться под одеяло, и отрубиться, не дожидаясь этого пьяного енота.

***

Проснулась я оттого, что Рик плеснул мне холодной водой в глаза. Причем, скотина такая, умудрившись больше никуда ее не пролить.

— Какого черта ты творишь?! — зло вскрикнула я, вытирая лицо одеялом.

— Я тебя бужу уже часа полтора, — жизнерадостно сообщил он. — Это было последнее гуманное средство, которое пришло мне в голову.

От вчерашней злости в нем не осталось и следа. Он широко улыбался, синие глазищи чуть ли не сверкали, одет с иголочки, аккуратно, да еще и в подобранные друг к другу вещи — верный признак или очень хорошего настроения, или очень плохого. И волосы. Растрепанные длинные, по плечи, волосы, в таком состоянии придающие ему сходство то ли с киношным пиратом, то ли с озорным мальчишкой. Или с мальчишкой-пиратом. Таким, который в войне Питера Пэна был бы на стороне Капитана Крюка. Гребаный темперамент, он же меня так в могилу сведет своими перепадами настроения. Почему обязательно надо кидаться из крайности в крайность?!

— И зачем? — поинтересовалась я, закутываясь в мягкое, белое, нагретое моим теплом одеяло еще сильнее, и мрачно вытирая лицо его уголком.

— Затем, что наш клиент убивает в основном богатых, а тебя еще ни разу не было на местных вечеринках для элиты. Я добыл приглашение на двоих вчера. Пришлось выпить больше, чем я планировал — кстати, извини, я заигрался — но приглашение в кармане. И теперь нужно превратить тебя в одну из них хотя бы внешне, потому что вечер уже завтра. А магазины пафосных тряпок по ночам, увы, не работают.

Я аж подскочила, забыв о том, что собиралась послать его к черту и спокойно спать дальше. Алаверо извинился? Да еще и передо мной?! Пусть мимоходом, как бы между прочим, но извинился?! Что-то где-то сдохло. Надеюсь, хоть не от рук маньяка.

Рик, естественно, прекрасно понял, почему я всполошилась, и ехидненько поинтересовался:

— Что, даже не спросишь, куда прием? И не возмутишься, что я собираюсь подбирать тебе одежду?

Я встряхнула головой, осознав, что каштановые кудри опять безбожно запутались, хорошо хоть, парик сняла перед сном. Выбралась из-под одеяла, прежде, чем ответить. Уже спокойно и примерно в том же духе:

— Нет, ты сам это сейчас расскажешь, и, нет, ты в этом вырос, и явно понимаешь, что там уместно, а что нет, куда лучше меня. Я не просто так играю недалекую игрушку, а не девушку из высшего общества. У меня просто данных не хватает, чтобы сыграть правдоподобно. Да и знают тех, кто там вращается, обычно в лицо.

Теперь настало время удивляться Алаверо. С его губ исчезла самодовольная ухмылка, и он задержал на мне пристальный, изучающий взгляд. Потом словно бы опомнился, и протянул:

— А ты, оказывается, еще и весьма неглупа. Когда не дерешься, конечно.

Точно что-то где-то сдохло. Крупное. Медведь? Рик еще и комплименты делает.

— Когда меня не провоцируют, ты хотел сказать. Так куда мы идем и почему ты считаешь, что я там могу что-то узнать?

Я начала рыться в шкафу в поисках чего-нибудь подходящего для похода по магазинам, но не выбивающегося из образа Элис.

— На благотворительный вечер в честь открытия нового детского приюта. Беспризоники, наконец, всем надоели, и местные толстосумы решили скинуться на загон для них и проплатить полиции поимку. Ну и заодно поднять рейтинг, типа, помощь нуждающимся. Нужно приглашение и пожертвование. Довольно приличное, кстати, но О’Дэйли мне его возместит.

Я чуть не уронила симпатичное золотистое платье.

— Рик, у тебя денег больше, чем бюджет этого города на год! — я даже немного повысила голос.

Он саркастически рассмеялся.

— Во-первых, не у меня, а у моей семьи, сколько денег у меня ты понятия не имеешь. А во-вторых, мы не были бы богаты, если бы раздавали деньги придя их зарабатывать. Да и мэр должен хоть как-то отплатить за то, что столько времени игнорировал творящееся у него в городе. А его самое слабое место — как раз кошелек.

С последним доводом я, к сожалению, не могла не согласиться.

— Хорошо, убедил, — вздохнула я, и отложила нежно-голубое платье-сарафан без рисунка.

Теперь нужно подобрать к этому обувь, украшения и косметику. Господи, насколько же все проще, когда я не играю! А Рик, тем временем, продолжал, задумчиво ходя взад-вперед по комнате. Стук шагов был не очень громким, но ритмичным, и я едва не оглянулась на него, хотя в этом и не было никакой необходимости.

— Конечно, убедил, я же всегда прав, — улыбку в его голосе я почувствовала, даже не оборачиваясь. — Так вот, я сделал пожертвование от имени Эрика Маккерли, и плотно пообщался с одним лощеным типом, который мне не нравится. Тот оказался знатоком коллекционных вин, я поддержал беседу, и он потащил меня на дегустацию. А потом отдал приглашение, предназначенное какому-то его приятелю, с которым они поссорились. Такие приглашения всегда включают в себя возможность привести пару, даже более того, без пары появляться там — моветон. А тащить не жену, а кого-то еще — публичное неуважение к этой самой жене. И это первая причина, по которой ты мне нужна.