Несмело протянула руку Рему, он мягко обхватил мою ладонь, притянул к себе и сказал:

– Так-то лучше, кошечка. Я ведь совсем нестрашный, а после сегодняшней ночи и сама будешь ластиться ко мне.

Вот это самоуверенность! Неужели Рем и правда думает, что после того как он проехал по моей жизни, словно каток по банке с соком, я буду с ним спать?! Этот оборотень просто уничтожил мою судьбу и не только мою, возомнил себя чертовым богом и теперь пытается отнять последние крохи свободы. С меня словно сняли розовые очки и я видела перед собой надменного эгоистичного засранца, который и пальцем не пошевелит просто так. Я для него лишь удачный эксперимент, игрушка, а моя жизнь ничего не стоит. Вернее, не стоила, теперь я единственный положительный результат, а значит, беречь меня все же будут.

Я ухмыльнулась! О да, блохастик. Определенно, мы еще повоюем.------Продолжение завтра)Пусть яркое солнце дарит тепло и вдохновение для осуществления всех ваших мечтаний.

Затравленный и прижатый к стене кот превращается в тигра. Сааведра, Мигель де Сервантес

Страх и отчаяние отступили. Смириться с обстоятельствами и стать послушной овечкой на закланье я всегда успею. А пока… Пока ещё слишком рано опускать руки. Я собиралась бороться! Возможно, Крис всё же сдержит своё обещание и заберёт меня. По крайней мере, я хотела в это верить.

Уверенно вложила свою ладонь в руку Саммерса, а другую сунула в карман, где ещё лежал телефон с брелоком от Криса. Погладила фигурку. И мысленно попросила: «Рыжий, пожалуйста, спаси меня!»

Рем с воодушевлением повёл меня в каюту, бросив лейтенанту Янгу:

– Возникнут сложности, зови.

– Как прикажете, ваше высочество. И позвольте заметить, император будет доволен. Ваш план и эксперимент дали просто невероятный результат!

Рем кивнул, расплылся в улыбке и потащил меня в каюту. Она отличалась комфортом: большая кровать, на которой могло спать, как минимум десять человек; изящные прикроватные тумбы с ночниками, просторный встроенный шкаф; деревянный письменный стол, небольшой кофейный столик из стекла и диванчик у стены; не хватало лишь окон, отсутствие которых я заметила ещё при посадке.

Саммерс снял китель, повесил его на вешалку, убрал в шкаф, расстегнул верхние пуговицы рубашки и по-хозяйски устроился на диванчике, пристально следя за каждым моим движением.

– Не стесняйся, кошечка. Располагайся. Предчувствуя твой вопрос, скажу: жить мы будем вместе.

– Нет, – выпалила я быстрее, чем сообразила, что дерзить Саммерсу не самая хорошая идея.

– Лакшми, тебе стоит привыкнуть к мысли, что ты моя собственность.

– У нас рабство давно отменили!

– На Земле вообще странные законы. Хоть рабство и упразднили, но вы, тем не менее, отлично продаётесь и покупаетесь. А у нас это стандартный статус женщины.

– Что?! – воскликнула я, отходя за стол и массируя виски.

– На Орсионе действуют совсем другие правила и законы, кошечка.

– Это несправедливо, все живые существа от рождения свободны!

Рем засмеялся над моей попыткой отстоять свои права, но совсем невесело. А с какой-то горечью, злостью. Потом встал, подошёл к стене, нажал на неведомый мне скрытый механизм, и из неё выехал мини бар.

Саммерс взял бокал, налил себе что-то, сделал большой глоток и лишь потом заговорил:

– Не тебе мне рассказывать о правах и свободах! Поверь, всю жестокость мира я прочувствовал на своей шкуре. Ты думаешь, раз я принц, то обласкан судьбой?! – Рем посмотрел на меня с таким укором, однако, не дождавшись моего ответа, продолжил:

– Все вы, земляне, считаете, что быть принцем — самая завидная судьба. Да только на Орсиене, принцы и принцессы рождаются лишь для того, чтобы укреплять власть. Я пятый принц, разменная монета. Мой отец не продал меня ещё до моего рождения, только из-за слёз своей последней любимой наложницы. Но и её любовь не могла защитить меня надолго. Вы, люди, быстро стареете, теряете привлекательность. Моя мать изо всех сил старалась удержать это место, но годы берут своё. Она увяла, словно сорванный цветок, была растоптана и забыта. Мне исполнилось четырнадцать, когда глава клана медведей увидел меня тренирующимся в саду. И хотя я всегда был осторожным, старался не попадаться на глаза приезжающим во дворец саэрам, в этот раз слишком распалился и занимался с голым торсом. Именно тогда меня увидел Бариваль Д`арс Зейлос.

Я с ужасом посмотрела Рема. Стало мерзко. Будто меня облили грязью. Хотелось остановить блондина, чтобы не слушать этот чудовищный рассказ. Но я молчала. О таких травмах тяжело говорить и перебивать некрасиво. Даже злодей вроде Рема сейчас заслуживал сочувствия. И этот момент перед собой я видела того обиженного четырнадцатилетнего мальчика.

– У имирами считается особым шиком иметь красивых мальчиков-рабов своей расы. Своеобразная демонстрация силы, богатства и доверия императора. Из-за этого младших саэров продают в эры. А Бариваль среди всех саэров славился садизмом и любовью к экспериментам. Меня же в тот период привлекала наука, и о других вещах я не думал. Поэтому всё время сидел над книгами и в лаборатории. Тощий субтильный мальчишка. Я ничем не отличался от землян. Моё тело ещё не успело сформироваться. А уважение среди оборотней можно заслужить лишь силой и редко - умом, но тогда мне это казалось неважным. Я думал, отец любит меня. Полагал, что дар альфы, красивое лицо, династические черты меня защитят. Но именно это и привлекло Бариваля. Он заявил моему отцу, что раз его пятый сын свободен, он намерен меня купить, сделать своим слугой. Отец окинул взглядом мою тщедушную тушку и отказал, сославшись на то, что я не переживу его экспериментов. Но он готов сдать меня в аренду, в обмен на пакет акций компании генетических исследований. Будто я какая-то вещь, – горько усмехнулся Рем.

– Бариваль согласился на такое щедрое приглашение. А мне оставалось лишь молча пережить это унижение. Если бы я тогда был сильнее, то мог бросить вызов саэру. Видела бы ты, с каким сочувствием смотрели на меня мои старшие братья, которым повезло остаться в телохранителях у наследного принца. Только существующий порядок никто не собирался отменять. Так, моего брата, который был старше всего на пару лет, продали в другой клан за одну шахту. Так что ни тебе, Лакшми, говорить - сколько стоит жизнь!

Рем залпом допил бокал, а потом налил ещё.

– Привыкай, ты теперь моя собственность, – чуть тише произнёс он. – Это не самая плохая участь.

Я стояла за спинкой стула, пытаясь осознать: что это за мир такой, в котором пятнадцатилетнего мальчишку отдают на растерзание взрослому оборотню. Меня даже затошнило от представленной картины. Тело от ужаса покрылось гусиной кожей, и всё же я задала вопрос:

– Так ты…

– Милая, не будь наивной дурочкой. Ни один уважающий себя оборотень не стал бы заниматься мужеложством, при наличии хорошенькой девчушки. Такая связь под запретом. На Орсиене не хватает женщин, так что порой многие годами ждут своей очереди. Увы, нам никуда не деться от плотских желаний. Кто-то удовлетворяется киборгами, хотя все же они бездушны, а кто-то преступает закон.

– А как ты смог избежать этой участи? – я решила продолжить разговор, хоть он и вызывал ужас и отвращение, но чего только не стерпишь ради отдаления ночи.

– Я убил Бариваля, едва тот прикоснулся ко мне, – хохотнул Рем. – До сих пор помню выражение его лица… – Саммерс замер, явно погрузившись в ужасные воспоминания. И только через минуту продолжил: – Отец избил меня, а потом сказал, что гордится мной, и тем, что я не превратился в слизняка и неженку. А мне оставалось лишь доказать, что он не зря сохранил за мной статус саэра.

– И ты начал вести исследования?

– Верно. Я искал причины нашего вырождения с самого зарождения расы, пытаясь найти то, на что наши лучшие учёные не обратили внимание. Ну, а венцом моей работы стала ты! – закончил своё повествование Рем и отсалютовал мне бокалом. Залпом осушил его и посмотрел на меня с таким голодом, что я почувствовала себя рыбкой на блюдечке у кошки. – Расслабилась немного, котёнок? – я сглотнула и стиснула спинку стула, готовясь к обороне. – Лакшми, кошечка моя, ты же не думала, что я заговорюсь и забуду о своих намерениях?