Кроме того, Ральф-Отто подробнее рассказал мне про мой «великий день»:

«Завтра ты получишь мантру. Это благоприятный звук без смысла; он используется для медитации с незапамятных времен. Мантра служит средством для того, чтобы ты мог оставить свои оживленные повседневные размышления и погрузиться в более спокойные сферы сознания. Однако одной мантры недостаточно. Чтобы успешно медитировать, тебе потребуется также техника ее правильного использования – всему этому ты научишься шаг за шагом завтра во время личного инструктажа».

Учитель Мастера Махариши – просветленный Гуру Дэв (1870–1953), известный как Свами Брахмананда Сарасвати, Джагадгуру, Шанкарачарья из Джойтир Матха, духовный глава Северной Индии

Теперь я примерно знал на интеллектуальном уровне, чего ожидать, но моя душа еще больше жаждала практического опыта.

Наконец на следующий день этот момент настал. Мой учитель медитации привел меня в тихую комнату. Для инициации я принес небольшой букет цветов и немного фруктов. На столе я увидел фотографию Бхагавана Свами Брахмананды Сарасвати, сокращенно Гуру Дэва, который был учителем Махариши. У него, как и у самого Махариши, были длинные волосы. На мгновение меня охватило беспокойство: «О боже, ты что, убегаешь от Иисуса и христианства?» Но потом мое солнечное чувство доверия взяло верх. Я перестал оценивать и начал свою первую медитацию под руководством молодого учителя.

Уже тогда, когда он, согласно древнему обычаю, спел традиционную мелодию на языке, которого я никогда раньше не слышал – санскрите, древнем языке развитой цивилизации Индии, – мое сознание изменилось. Изображение Гуру Дэва внезапно стало трехмерным, и цвета засияли. И когда я начал медитировать с закрытыми глазами в соответствии с инструкциями моего учителя, проявившееся состояние сознания было глубоко и полностью знакомым. Были фазы без мыслей, я бодрствовал и чувствовал, как все стало мягким и ярким. Я сидел на стуле, расслабленно положив руки на колени. Тело налилось тяжестью – казалось, будто я не могу шевельнуться, – а мой дух стал легким и всеобъемлющим. Учитель тихо вышел из комнаты. Внутренний покой затопил меня настолько, что я ощущал полную погруженность в себя и воспринимал все внутри и вокруг как спокойный наблюдатель.

Я мог бы сидеть так очень долго. Когда Ральф-Отто вернулся, ему пришлось со мной повозиться. Он мягко сказал мне, что пора постепенно выходить из медитации. Но я не хотел выходить, я хотел оставаться в этом спокойном состоянии полного счастья и безопасности. Он несколько раз повторил свою просьбу, и только тогда я медленно открыл глаза[2].

Я еще трижды ездил в Кобленц, чтобы проверить свою медитацию и обсудить с учителем свой опыт – это было частью курса. Мне не очень хотелось это делать, потому что после оглушительного успеха первой медитации я думал, что уже все умею и знаю. Но получилось иначе. Все последующие объяснения и новый углубленный опыт я впитывал, как сухая губка. Я сидел с широко раскрытыми глазами и слушал моего учителя медитации, который знал так много, что совсем очаровал меня.

Тогда я впервые услышал, откуда взялось название «Трансцендентальная медитация»:

«Это выражение происходит от латинского слова transcendere; trans значит «пересекать», а scendere – «двигаться вверх», и все в целом можно перевести как «переходить через что-либо». Во время ТМ мы естественным образом выходим за пределы нашего обычного уровня сознательного мышления и мыслей, которые постоянно возникают из нашей глубинной сути. Они естественным образом утончаются и стихают, пока не становятся настолько смутными и невыраженными, что мы погружаемся на такой уровень, где больше нет никаких мыслей. Мы отдыхаем в сфере абсолютной тишины, в то время как наше сознание полностью бодрствует без движения мыслей».

Да, именно это я испытывал большую часть времени, снова и снова, пусть и ненадолго. Погружение в эту безграничную внутреннюю тишину казалось таким знакомым, что я спрашивал себя, почему это не происходит само по себе. Видимо, мы утратили эту естественную способность по причине суетливой увлеченности внешними вещами – ведь нас все время манят новые и постоянно меняющиеся отвлекающие факторы, захватывают мысли и внутренние монологи.

Но у меня в руках наконец-то был ключ к этой сфере.

Я был буквально вне себя от радости, когда на третий день проверки мой учитель медитации сказал: «Если регулярно практиковать эту технику два раза в день, то сознание привыкает к тишине трансцендентности, и постепенно это состояние становится постоянным, даже когда мы занимаемся повседневными делами. Как только этот покой и тишина, переживаемые в медитации, утвердятся даже во время обычной деятельности, это будет состояние просветления, или то, что мы называем «космическим сознанием».

Сиддхартха – Герман Гессе! Он знал это! Он знал индийскую традицию мудрости и сопереживал ей – и так для меня все прошло полный цикл.

Как часть техники, мой учитель подобрал мне определенный звук, не имеющий смысла, личную мантру. Я систематически думал ее с закрытыми глазами, в точности как он меня инструктировал. Между тем я знал, что подобные духовные практики были хорошо известны в Индии. Во время второй вводной беседы я дополнительно понял: для того чтобы время, посвященное медитации, было наиболее плодотворным, подбирать мантру и обучать ее использованию должен специально обученный учитель медитации. При правильном применении этот звук помогает беспокойному духу постепенно обрести умиротворение и расширить самосознание. Это действительно неотъемлемое право каждого человека.

Ибо человеческое сознание функционирует у всех в соответствии с одними и теми же принципами и допускает это спонтанное и не требующее усилий погружение внутрь.

Через несколько дней произошло нечто настолько неожиданное и невероятное, что я буквально остолбенел. Когда я сидел у себя в комнате с закрытыми глазами и внутри меня отдаленным звуком слышалась мантра, внезапно нахлынуло одно воспоминание, давно утихшее и почти утраченное. Оно неожиданно проявилось из глубин сознания, как будто кто-то снял завесу. Оказалось, что этот звук, который я ежедневно использовал для медитации, был мне глубоко знаком. Я потерял дар речи. Потрясенный и охваченный благоговейным страхом, я сидел без движения. Как это возможно? Я знал этот звук! Это был тот же самый звук, который еще мальчиком я слышал на каменистой тропинке над нашей деревней. С этой мантрой я часто «медитировал» в детстве, даже не зная слова «медитация»!

Однако теперь я повзрослел, и все было несколько иначе. Когда я медитировал, ко мне возвращались детская невинность и самоотверженность. Но сейчас я также обладал подробными знаниями об этой технике и понимал, как правильно использовать мантру, какие переживания могут возникать во время медитации и как с ними справляться. Прежде всего я знал, какие процессы роста ускоряются с помощью этой практики. Это придало мне уверенности в себе – и теперь я мог и хотел использовать все это регулярно и осознанно.

Мне было девятнадцать лет; поскольку в моем школьном аттестате оказалось слишком много пробелов, необходимо было кое-что исправить, и я ходил в вечернюю школу. Вдобавок я работал полдня, чтобы прокормить себя. Это занимало почти все мое время, и тем не менее я оберегал свое новое сокровище – медитировал дважды в день. И мне это нравилось. Закончив утреннюю медитацию, я весь день с нетерпением ждал вечерней, а потом засыпал с радостным предчувствием следующей утренней медитации. Я ни разу не пропустил ни одной медитации.

Однажды, направляясь вниз по крутой улице от родительского дома к железнодорожной станции, я заметил, что подпрыгиваю, как резиновый мячик. Откуда взялась эта неожиданная радость? Я был очарован легкостью и радостью, которые всегда появлялись сами по себе во время медитации. Чудесно было и то, что через несколько дней и недель эти чувства наполнили мою повседневность. Из глубины сердца сама собой вырвалась быстрая молитва: «Дорогой Боже, помоги мне сохранить это на всю оставшуюся жизнь!»