И я готовил сок.

Я был одним из немногих, кто в те дни тишины все еще выполнял физическую работу. Кухня была закрыта; вместо готовки я заказывал и получал машины, полные фиолетового и зеленого винограда. Прямо под комнатой Махариши я литр за литром выжимал свежий и вкусный виноградный сок, а затем подавал его три раза в день всем, кто спускался в столовую. Единственным громким звуком в отеле было гудение большой соковыжималки, которое прорезало всепроникающую тишину. Но даже это не могло нарушить всеобщего безмолвия. В те дни я изготовил более тысячи литров сока для всех тех, кто поддерживал живым это поле, эту сотканную из сознания паутину, которую я видел и чувствовал даже во время работы. Моя душа расцветала, и я купался в волнах вечности.

По истечении этих семи дней, в полночь 7 января, Махариши, как и во все другие годы, завершил период безмолвия. Для многих из нас та неделя стала кульминационным моментом, потому что Мастер позволил нам принять в ней участие. Поле Махариши разделили друг с другом все, кто хотел погрузиться в его глубокое безмолвие – а этого хотели все мы, сто двадцать человек персонала в нашем отеле и триста участников шестимесячного курса в соседних отелях. В конце мы все, закутавшись в толстые шали и натянув шерстяные шапочки, терпеливо ждали на улице, когда Махариши выйдет из безмолвия.

Моя легендарная удача все еще была тут как тут. В нашей группе было порядка тридцати человек, но мне разрешили одним из первых тихонько войти в комнату Махариши. Каждые пятнадцать минут впускали новую группу. Махариши принимал всех нас до раннего утра.

Кто-нибудь открывал дверь изнутри. Слышалось только приглушенное шуршание носков по ковровому покрытию, и все усаживались на пол, скрестив ноги. Свет в комнате Махариши был довольно тусклым, и моим глазам требовалось некоторое время, чтобы разглядеть силуэт Мастера, сидящего на диване.

Как выразить словами невыразимое? Как хотя бы намекнуть на то внушающее благоговейный трепет величие, которое мы там видели? Совокупная сила тишины в этой комнате была невообразимой. Мы знали: молчание Махариши было настолько глубоким, что его расширенному сознанию потребуется два или три дня на то, чтобы снова вступить во владение этим человеческим телом и вернуть метаболизм к прежнему активному уровню. Некоторые из нас шепотом произносили слова радости от того, что нам выпала такая честь, и благодарили Махариши за все, что он сделал для человечества, – и он отвечал с любовью, мягко и чрезвычайно медленно. Он все еще находился очень далеко и лишь постепенно возвращался в этот грубый и плотный мир.

Мы чувствовали безграничность и святость этого человека, который приехал к нам из Индии – страны, где великие мастера считали внутренний мир более важным, чем внешний. Один друг ранее объяснил мне, что благодаря этой глубокой тишине сознание мира очистится – и мы приняли в этом участие, близко и лично.

В том гостиничном номере, у ног моего Учителя, я получил аллюзию на все это и ощутил весь масштаб великого сознания, которое он излучал на всех нас. Я был глубоко тронут.

Все мы чувствовали безграничную, бескорыстную и всеобщую любовь, которую он принес с собой из тех миров, которые посетил. И вот так мы сидели, благоговейные и молчаливые, воспринимая все это с благодарностью и преданностью. И он окутал нас, каждого из нас, и наполнил наши широко открытые души – благословением Махариши.

Моя работа в отеле «Гертенштейн» принесла свои плоды. Начальство, казалось, было удовлетворено моей работой и теперь попросило меня объехать все отели, которые организация арендовала в Швейцарии, и обучить на месте весь персонал. Какое почетное и в то же время замечательное поручение! Я путешествовал по великолепной Швейцарии, посещал самые красивые курорты, и мне выпало счастье иметь дело только с расслабленными и приятными людьми. В каждом отеле я проводил по несколько дней, обучал коллег, а затем отправлялся дальше. Время от времени я издалека видел Махариши, когда он навещал участников курса в разных отелях.

Тем временем все места проведения курсов засыпало чистым, белым и сияющим снегом. Я добрался до парк-отеля «Фицнау», похожего на современный сказочный замок, с высокими арочными окнами и белым декорированным фасадом. Один из трех лучших отелей Швейцарии, он находится прямо у воды Люцернского озера.

Вскоре после приезда я тихонько прокрался в зал для семинаров, из больших окон которого открывался сказочный вид на воду большого озера и горы, возвышающиеся высоко над ним. Махариши как раз встречался со своими близкими помощниками. О боже, я вошел в самый неподходящий момент! Все взгляды устремились на меня, и только Махариши, сидя на диване слева от меня, смотрел вперед – а я тихо стоял в углу, пытаясь быть невидимым.

«Лотар может это сделать!» – прозвучал голос Дона, ближайшего секретаря Махариши.

Мастер повернул голову к двери, где я стоял, коротко глянул на меня и повторил: «Да, Лотар может это сделать».

Я был на седьмом небе от счастья! Он назвал меня по имени! Тем не менее я не имел ни малейшего понятия, что все это значит, и мне было очень любопытно. Лишь после того как Махариши покинул зал, я узнал, какое неожиданное задание только что получил: нужно было благополучно доставить в новое место назначения чрезвычайно ценную коллекцию видеозаписей с декламациями Вед. Причем это, скорее всего, была единственная коллекция подобного рода во всем мире. Через двадцать с лишним лет после той встречи ЮНЕСКО объявило ведические декламации «шедевром устно передаваемого культурного наследия мира». Еще в 1976 году в соответствии с пожеланиями Махариши лучшие знатоки Вед и пандиты декламировали все Веды, и это было записано на видео. Веды – это тысячелетние декламации просветленных видящих, которые познали в своем собственном утонченном сознании изначальные звуки творения. Со времен развитой ведической культуры эти звуки передавались от учителя к ученику. И традиционно их не просто читали, а декламировали в определенной последовательности звуков, с четко определенным ритмом. В этом случае наиболее важно точное произношение. С раннего детства различные пандиты изучают определенные части Вед, которые – при правильном произнесении – расширяют сознание слушателя. Именно это я сам испытал во время первого визита в Зелисберг в качестве слушателя Сама Веды. Декламация ее стихов погрузила меня в глубокую, медитативную тишину. Коллекция видеороликов, которую мне предстояло перевезти, была особым сокровищем: в нее входило порядка двух тысяч часов декламации в исполнении самых лучших пандитов Индии, которых Махариши лично выбрал и привлек к участию в этом проекте. Таким образом, вполне понятно, что эту ценную коллекцию нужно было охранять самым тщательным образом.

Какое невероятное доказательство доверия ко мне, молодому парню, и уверенности в том, что я сумею организовать и защитить перевозку этих сокровищ. Конечно, мне предстояла нелегкая работа. Коллекция была упакована в пятнадцать тяжелых пронумерованных металлических ящиков, каждый размером с три чемодана. Эти ящики, плотно закрытые стальными лентами и запертые на большие замки, я собирался погрузить в машины, а затем перевезти по альпийской железной дороге. Последнюю часть пути я должен был проделать вместе с грузом на бульдозере по снегу до отеля в Мельхзее-Фрутт и там наконец передать стальные ящики с ценными видеозаписями их адресату в целости и сохранности.

Махариши в горах над Арозой (Швейцария) в 1974 году

Но все это произошло не так быстро, как я думал. После того как эти монстры были надежно спрятаны в отведенной для них подвальной комнате, оказалось, что дверной замок сломался и не закрывается. Что теперь? Тут же дамы, которые жили в этом отеле, вели курсы и выполняли административные обязанности, положили на пол в этой комнате матрас; на нем я жил два дня и две ночи, спал непосредственно рядом с моими огромными подопечными из стальных листов и служил живой системой сигнализации. Ну что ж, подумаешь – спать в подвале на матрасе! Моя палатка рядом с Зели была почти столь же комфортной.