- Да там все уже вылилось, теперь здесь поливает, - отозвался шепелявый.

- Замолкли все! Идем, куда собирались. Главное груз не промочить. Кто плохо упаковал – ответит! – отрезал Ран, и снова воцарилась тишина.

Условная тишина, потому что дождь барабанил по земле и камням, шуршал по мешку Эвы. Она натянула капюшон и не боялась промокнуть в комбинезоне, но мешок быстро пропитался водой.

«Сдается мне, что все эти мужчины промокнут до нитки. Дождь так и хлещет, а у них нет таких прекрасных комбинезонов, как у меня и Гарри. Где же он? Придет ли он меня спасать? Уверена, что придет! Но как он найдет меня, если мы удалимся далеко от Зоо в неизвестном направлении? И насколько это будет для него опасно? Он же один! А этих вояк штук двадцать, наверное!», - распереживалась Эва и начала спотыкаться.

По изменившейся под ногами дороге она поняла, что они выбрались из какой-то каменистой разрушенной местности на нормальную трассу. Здесь было привычное, слегка пружинящее покрытие.

Мешок, который был надет на Эву, намок и перестал пропускать воздух. Дышать стало нечем.

- Не могли бы вы снять с меня этот мешок? Я совсем задыхаюсь, - спросила из-под него Эва своего конвоира, стараясь перекричать шум дождя.

В ответ он одним движением прорезал ножом синтетическую ткань около ее лица и надвинул мешок ей поглубже не голову. Дырочка была небольшая, но позволяла нормально видеть, а, главное – свободно вдыхать полной грудью. Девушку же при этом видно не было.

Эва огляделась и поняла, что они идут по довольно широкой улице, по двум сторонам которой стоят сплошной стеной здания. Архитектура этого квартала несколько отличалась от уже привычной. Дома были не сплошь из стекла, металла и защитных полей, со множеством выступов и непривычных форм, а скорее напоминали здания на ее родине. Это были добротные бежевые, розовые и желтые строения из камня, с портиками и колоннами при парадных лестницах. Конечно, здесь тоже не обошлось без голо-дверей и окон, на которых иногда проецировались самые неожиданные узоры или картины.

- Куда вы меня ведете? – спросила девушка.

- Мы идем на другую нашу стоянку. Не хотим, чтобы твой дружок застукал нас у себя под боком. Там, куда доберемся, он нас не найдет, можешь даже не думать об этом, - довольно грубо ответил Ран.

- Гарри все равно меня разыщет! – уверенно сказала Эва. – На вашем месте я бы отпустила меня подобру-поздорову.

На самом-то деле она не была так уж уверена. Эва скорее испытывала страх и сомнение, что ее найдут. И еще тревогу. То, что Гарри до сих пор никак себя не проявил, могло быть сигналом того, что он пошел искать Бена. Это было бы логично, - заручиться союзником. Но ордынцы говорили о том, что два ее любимых мужчины поубивают друг друга, как только встретятся. Эва не понимала причины этих слов, но тревога все глубже пускала в ней свои корни.

- Твоему дружку сильно повезет, если он разыщет собственную тень! Пока он будет бегать по парку и развалинам, мы будем уже далеко, - не менее уверенно ответил ей Ран, но Эва почему-то не поверила в его убежденность.

На улице стало стремительно темнеть. Невидимое за тучами солнце закатилось за горизонт, дождь припустил сильнее, разглядеть что-то в паре ярдов стало невозможно. Эве порой казалось, что она потерялась и одна бредет под потоками воды по пустынным улицам. В такие моменты она даже рада была, что Ран время от времени дергал ее за трос, проверяя, не делась ли она куда.

Примерно через час пути в темноте под дождем кто-то, кто шел впереди, закричал:

- Парни, нашу стоянку затопило!

Ран вместе со всеми быстро побежал вперед, Эве тоже пришлось бежать за ним. Они остановились около большого озера. И только по фразам, которые, ругаясь, бросали ордынцы, девушка поняла, что, то, что ей представлялось озером, на самом деле было таким же временным лагерем, какой они покинули несколько часов назад. Небывалый ливень вызвал потоки воды, которые затопили площадку, находящуюся в низине. Вокруг были видны остатки разрушенных зданий. И в этом месте должны были быть такие же пещеры, возникшие из завалов. Видимо, какие-то обломки были подмыты и упали, перегородив выход из этого лагеря. Вода не могла уйти и затопила всю местность.

- Сколько живу, не помню такого ливня! – громко сказал кто-то в темноте.

- Да уж, я тоже не помню, чтобы западный лагерь затапливало, - поддержал второй голос.

- Нам остается только вернуться на бульвар под защитное поле, - сказал Ран. – Разворачиваемся и идем к четвертому кварталу!

И снова все быстрым шагом двигались сквозь ночь и ливень. Воды на улицах было по щиколотку, и сапожки Эвы не успевали высушиваться. Ноги у нее были все время мокрыми и замерзли, а еще она натерла обе пятки и теперь прихрамывала, еле поспевая за Раном, который злобно дергал ее за руки, натягивая трос.

- Шевелись, чертова кукла! Из-за тебя мы тут болтаемся и скоро отрастим жабры! Сидели бы сейчас в лагере спокойно! – ворчал он.

- Я не напрашивалась к вам в гости! Не трогали бы меня, не надо было бы никуда уходить! – огрызнулась Эва, когда ее уж слишком сильно дернули, и она чуть не упала.

- Поговори еще! Ничего, скоро ты забудешь, как разговаривать…

Эва не успела в очередной раз испугаться неведомой опасности, потому что они дошли до того места, которое Ран назвал бульваром. Это действительно был бульвар. Только он шел не между полос шоссе, а являлся круглой площадкой между домами. Скорее это был садик, накрытый куполом защитного поля, по периметру которого росли красивые кустики. Здесь даже горело несколько фонариков и стояли удобные парковые скамьи. А в центре бил небольшой фонтанчик. Фонтанчик вызвал приступ безудержного веселья у ордынцев, которые только-только спаслись от потоков воды, зайдя под защитный купол, и острили насчет того, что кому-то воды не хватает, раз здесь она просто брызжет в воздух.

Мужчины начали снимать с себя поклажу, с которой скатывалась вода, и мокрую обувь. Скоро все кустики на бульварчике были увешаны носками и кругом стояли раззявленная обувь.

- Даже костра не разжечь! Эти чертовы кусты гореть не будут! – сетовали ордынцы. – Как высушить ботинки, если нет огня?

Эва, которую Ран приткнул на самую дальнюю скамью, защелкнув трос за ножку ближайшего фонаря, скромно и тихо сидела в своем мешке. Она тоже сняла сапожки, которые начали очередной цикл сушки и теперь слабо дымились на земле, выгоняя лишнюю воду, превращающуюся в пар. Эва поджала босые ступни под себя, стараясь согреть их руками.

- На вот, пожри! – подошедший Ран поставил рядом с ней на скамейку саморазогревающийся армейский паек.

- Я не могу есть в этом мешке. У меня руки связаны, а отверстие у лица слишком маленькое! – пожаловалась она своему конвоиру.

- Да чтоб тебя! Ну и морока! Хорошая была идея с мешком, да только возни слишком много, - с этими словами Ран распорол ее защитный кокон, сдернул его и выбросил куда-то в кусты.

- Уф! Спасибо, - слабо улыбнулась Эва ордынцу.

- Сиди здесь тихо, пока народ занят своими мокрыми шмотками. Тебе не понравится, если они про тебя вспомнят! – озабоченно сказал Ран.

Он вытащил из-за кустов выброшенный мешок и намотал его на стоящий рядом фонарик. Скамья, на которой сидела Эва, погрузилась в тень.

Эва двумя руками взяла армейский паек. Она была знакома с такими штуками. Нажав на запечатанном корытце сенсорную кнопку, она стала ждать, пока крышечка контейнера станет красной. Наконец, еда достаточно разогрелась, девушка открыла крышку и стала жадно глотать кашу с мясом прямо из корытца, поскольку никакой ложки у нее не было. Обжигая пальцы она выскребла остатки из контейнера, сожалея, что порция маловата. Эва не ела больше суток и сейчас готова была проглотить слона.

Через несколько минут после еды девушка поняла, что все-таки сыта. По телу разлилось тепло. Ее сапожки высохли, и она смогла натянуть их на озябшие ноги, которые тоже согрелись в обуви. Она принялась разглядывать эту временную стоянку.