- Теперь я знаю все, что мне необходимо. И, тебе для сведения, я женюсь на твоей сестре, как только это все закончится. А сцена в ресторане была спектаклем.

- Хорошо. Я понял. Ты женишься. Только не говори потом, что это я тебя вынудил! Убери нож, - вполне мирно попросил Бен.

- Ты не можешь меня заставить что-то делать или чего-то не делать, щенок! Заруби это себе на носу. Ты жив пока только лишь потому, что ты мне нужен! – яростно ответил Кроу.

- Я могу запретить Эве выходить за тебя! Ты этого не учел?

- Эва большая девочка. Полагаю, она сама в состоянии принимать такие решения! Что, съел? – ответил Гарри, неохотно убирая нож и отпуская хвост Бена.

- А теперь, раз у тебя достало ума не перерезать мне глотку, скажи, Генри, почему ты столько времени гоняешься за мной? Не то чтобы я сильно тебя боялся. Но не люблю, знаешь ли, неожиданных встреч, чей финал малопредсказуем. Поэтому уклонялся от знакомства, пока ты не связался с моей сестрой. Мне не говорили, что ты разыскиваешь меня, чтобы убить. Но такое навязчивое желание меня найти не могло не настораживать. А теперь ты сам мне сказал, что желал бы видеть меня в числе покойников. Почему? Я не помню, чтобы когда-то перешел тебе дорогу, - спросил Бен самым будничным тоном, на который был способен.

В ответ Гарри активировал свой коммуникатор и вошел в голографический режим.

- Помнишь ее? – спросил он, вызывая портрет прелестной темнокудрой девушки с зелеными глазами и мягкой улыбкой.

Бен внимательно разглядывал объемное изображение.

- Она очень красива. Но почему я должен ее помнить? Я с ней незнаком, скажу больше: я никогда ее не видел, - ответил он недоуменно через несколько секунд. – Кто она?

- Ну что ж, напомню. Это Лея Эстер Вальтер Кроу. Ты хочешь сказать, что никогда не видел ее, подонок?! Что не соблазнял и не бросал ее, оставив умирать от тоски в золотом дурмане?!

- Это твоя сестра? Вы и вправду похожи. Мне очень жаль, правда, что она скончалась. Но, повторюсь, я не был с ней знаком. И тем более не соблазнял ее, - довольно убедительно и спокойно ответил Бен, не реагируя на выпад Кроу.

- Ты был на Глизе полтора года назад?

- Да, был, но пробыл там с неделю или около того. И мне было совсем не до девушек. Я даже к знакомой девчонке, ну, знаешь, есть такие в каждой гостинице при космодроме, наведался всего разок. И Люси мне всю плешь проела, что я измотан и ни на что толком негоден.

- Как ты сказал, Люси? Случайно не Люси Винтер зовут твою подружку?

- Да, именно так. Симпатичная голубоглазая блондинка, высокая такая, голенастая.

- Она была подружкой моей милой Ли. И вечно дурила ей голову рассказами о каких-то невероятных любовных приключениях, видать и про тебя сплетничала, - задумчиво сказал Гарри. – Когда я спросил Лею, кто тот негодяй, что соблазнил ее и исчез, она назвала твое имя.

- Наверное побоялась выдать своего любовника? Знала, что ты его разыщешь?

- Видимо так… - растерянно протянул Гарри. – Как это так получилось, что я пошел по ложному следу? Ведь знаю же, что женщинам на слово верить нельзя!

- Но-но! Ты полегче! Моя сестра не такая! – осадил его Бен.

- Да, твоя сестра – золотое исключение из общего правила. Хотя я знаю еще одну даму, которая честна и открыта. Но это к делу не относится.

- Ладно, раз мы во всем разобрались и не намереваемся в ближайшее время друг друга убивать, то пора идти выручать Эвелину, - подвел итог беседы Бен. – Кстати, она тебе говорила, зачем прилетела на Денерву? А то я все голову ломаю, как узнал об этом.

- Она прилетела найти тебя. Это Ключ наследия. У вас мало времени, чтобы вступить в законные права.

- Ты хочешь сказать, что мои родители… мама и папа…

- Да, друг. Прости. Ты должен был об этом узнать от Эвы.

Эва пришла в себя и не сразу поняла, где находится. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить, что ее схватили около автомата с напитками и прыснули в лицо какой-то гадостью.

Она лежала на чем-то очень неудобном, руки были скованны спереди магнитными браслетами, от которых тянулся тросик, привязанный где-то за ее спиной. Вокруг царил полумрак, но она смогла разглядеть, что ее неудобное ложе – это несколько обломков бетонных плит, уложенных рядом, что она находится под завалом из таких же плит, только побольше, стены хаотично наклонены в разные стороны, а потолок нависает как-то косо. Несколько темных провалов намекали на ходы в этой рукотворной пещере, а в одном из таких ходов был виден свет наступающего утра – там был, по всей вероятности, выход из бетонного убежища.

«Меня похитили! Это то, о чем предупреждал Гарри? Что же теперь со мной будет?», - закрутились лихорадочные мысли у нее в голове.

Девушка попробовала встать и поняла, что может это сделать. У нее ничего не болело и не было повреждено, но пить хотелось нестерпимо. Она даже не могла пошевелить языком, потому что он был шершавым, как наждак, распух и не помещался толком во рту.

Она сделал шаг, потом второй, ноги слушались неплохо. Тогда она взялась за тросик, тянущийся от ее наручников, и, перебирая его пальцами, пошла к тому месту, где он должен был оканчиваться. Ее надежды отвязать тросик не оправдались. Он был наглухо прикручен к какой-то металлической штуковине, которая торчала из огромного обломка бетонной стены.

Подергав так и сяк тросик, она поняла, что просто порежет себе руки до кости. Никаким образом выдернуть его не удастся. Ей ничего не оставалось, как попробовать выйти наружу, если хватит длины ее поводка.

Длины не хватило. Тросик закончился, когда до выхода оставалось пару ярдов.

Тревога поднялась волной, как только Эва поняла, что бессильна как-то повлиять на свое положение. И почувствовала, что долго не протянет, ей уже было нехорошо от жажды. Почему-то девушку сильно пугала перспектива потерять сознание. Возможную опасность она предпочитала встречать с открытыми глазами.

«Они же не дадут тут умереть от жажды? Не для того меня сюда притащили!», - успокаивала себя Эва. Она мечтала, что кто-то уже придет и даст ей напиться. И боялась этого кого-то, вздрагивая от малейшего шороха.

Наконец, слабый свет, проникавший от входа, померк и послышались тяжелые шаги. В убежище вошел крупный мужчина, который мог бы быть привлекательным, если его отмыть. Его светлые длинные волосы были небрежно стянуты на затылке, а чуть более темная борода заплетена в косичку. На мужчине была надета грязная, местами драная, а местами грубо залатанная поношенная форма военного образца без знаков различия и, похоже, собранная из предметов одежды различных армий. От него сильно воняло, так, что Эва невольно подалась назад, усилием воли заставив себя не зажать нос рукой.

- Очнулась, цыпа? – ухмыльнулся ордынец, глядя на Эву немигающими желтыми глазами. Такой взгляд мог бы быть у волка.

- Можно воды, пожалуйста, сэр, - прошептала Эва. Нормально говорить она не могла.

- Вежливая! Сэр! Надо же! – расхохотался вонючий дядька. Говорил он на общем языке, но с таким странным акцентом, что девушка не сразу понимала смысл сказанного.

Он вытащил из торбы, которая висела у него на плече, глас с какой-то прозрачной жидкостью и сунул его в руки Эвы. Магнитные браслеты позволяли шевелить кистями, благо расстояние между запястьями было несколько дюймов.

Эва, которая так и не научилась открывать эти непривычные ей сосуды, с сожалением повертела его в руках и вопросительно посмотрела на дикаря.

- Ты не знаешь, как этим пользоваться? Первые тебя забери! Как же ты такая неприспособленная бродишь по Темному сектору? – неподдельно удивился мужчина, сделал что-то с сосудом и протянул Эве.

Эва опять не уловила это движение, каким закрытый герметично глас превращался в открытую емкость. Ей было не о того. Схватив его двумя руками, она начала жадно пить, пока не осушила его. В стандартную посуду входила пинта, и в гласе, поданным ордынцем была простая вода, которой как раз хватило, чтобы полностью утолить жажду.