— Разве у тебя нет дружины, которая может выполнить эту работу?

— Набианор, да согреет его лучами Солнце, запретил нам держать дружины больше двадцати воинов. И эти двадцать охраняют наши дома и поместья. Остальных мы можем брать только в найм и только на два года подряд, — Сатурн вздохнул и продолжил: — Я понимаю твое недоверие. Большинство тех, кто живет в этом славном городе, заслуживает его. Но я давно нанимаю нордов, и многие слышали обо мне, знают, что Сатурн Пистос всегда дает то, что обещает. Я не прошу дать ответ сейчас. Поговори с хирдманами, сходи к Сфири́.

Сфири? Ах да, вроде бы так звали Болли Толстяка, когда он выступал на арене.

Хоть мы и не проговорили с Сатурном все те условия, о которым толковали нам Болли со Стейном, я почему-то поверил ему. Поверил, что он заплатит столько, сколько обещано, не обманет с тварями и с едой. Потому и решился на еще один вопрос:

— Мне нравится твое предложение. Только я хочу попросить еще кое-что.

— Слушаю, — он скрестил руки на груди.

— Один мой хирдман хвор, и ему нужен лекарь, но не всякий, а тот, что прибыл из далеких земель. Но к нему не попасть без покровителя и без золота. Плату за лекаря можно вычесть из нашей платы.

Благородный призадумался, поговорил со своим рабом-толмачом и кивнул:

— Помогу, но не обещаю, что лекарь скоро примет его. Сколько протянет твой хирдман?

Я развел руками:

— Может, день, а может, и год. У него непонятная хворь. Знаю лишь, что с каждым днем ему становится хуже.

— Я помогу! — повторил благородный.

И мы пожали друг другу руки.

Договор мы подписали через седмицу, как и принято в Годрланде — у законника. Перед этим было несколько встреч с Сатурном Пистосом, где мы обговорили все условия подробнее. Но и для меня, и для благородного фагра главное произошло в день знакомства: мы посмотрели друг на друга, послушали друг друга и пришли к согласию.

Как по мне, для ульверов выгода выходила больше, чем для нашего покровителя. Что получит он? Всего лишь останки тварей. Что получим мы? Покровителя, а заодно позволение оставаться в Гульборге больше чем на три месяца. Лечение для Альрика. Руны для моих хирдманов и сердца тварей для перехода в хельты. Золото. Помощь с Жирными.

Даже если Пистос вздумает обмануть, руны-то у нас никто не отнимет.

В договоре вот этими кривулинами и закорючками было записано, каких тварей нам нужно убить и сколько, при том фагр добавил, что если мы убьем больше, то за каждую лишнюю он заплатит сверху: илиос или два за тушу. Он указал и то, какой силы те твари. Камненоги — твари второго порога, что значит от десяти до пятнадцати рун, огненные черви, схожие с тем, что некогда приходил к Сторбашу, — твари третьего порога, выше пятнадцатой руны.

Также там было записано, что Сатурн даст нам проводника, бывшего охотника на тварей, который знает все их места обитания, повадки и слабые места. Если вдруг мы не найдем столько добычи, сколько нужно, и проводник это подтвердит, нам всё равно заплатят оговоренную сотню илиосов.

Да, про лекаря и Жирных ничего не записали, законник лишь указал, что Сатурн Пистос останется нашим покровителем и после охоты до той поры, пока мы не уедем из Годрланда или не сделаем что-то дурное.

Словом, я не видел никаких подвохов.

Парни радовались предстоящей работе, к тому же Лавр теперь нас потчевал как полагается. Мы перепроверяли корабль, точили топоры и мечи и ждали, когда же наш благодетель подготовит всё нужное. Была б моя воля, я б ушел на следующий же день после договора, но фагры не любят спешить. Пистос будто выжидал чего-то. Может, он один из тех, что сверяет каждый важный шаг с волей богов, неба или по внутренностям куриц?

К иноземному лекарю мы, увы, никак не успевали попасть до отъезда. Вроде как он получил некое озарение и закрылся, чтобы обдумать и записать это, потому никого не принимал вовсе, даже самих благородных. И такое, по слухам, могло длиться месяцами.

Когда же Сатурн в очередной раз пригласил меня в дом, я понадеялся, что теперь-то уж мы отправимся на охоту.

— Приветствую, мой дорогой друг! — сказал он на нордском, как и всегда в начале встречи, а потом перешел на свою речь. — Теперь всё готово, и завтра вы можете отплывать. Сегодня на твой корабль загрузят припасы. А сейчас хочу познакомить тебя с проводником. Ерсус!

К нам приковылял изможденный двурунный старик с трясущимися руками и отвислой губой. Его длинные седые волосы были заплетены в тоненькую косицу, а белые клоки на подбородке и щеках вились и походили на маленькие облака, прилипшие к лицу.

— Семь зим назад Ерсус был хельтом, — пояснил Сатурн. — Он убил немало тварей, при том не на арене, а в настоящем бою.

— Твариная кровь, — понял я, опомнившись от удивления.

— Верно. И хуже всего, что он стал таким не во время охоты, не из-за неосторожности или сильной твари. Его ранили ножом, вымоченном в крови тварей, прямо в моем доме.

— Кто?

— Другой слуга. Он позавидовал высокому положению Ерсуса, ведь я платил ему больше, дал землю и хорошую жену, дарил рабов и золото на рождение сыновей. Конечно, тот слуга сделал это не своими руками, но я всё равно нашел виновного. Он умирал долго…

Пистос замолчал, глядя на немощного старика.

— Как видишь, я не выкинул Ерсуса, хотя он полностью обессилел, сохранил за ним все дары и даже вразумил его жену, которая надумала уйти от мужа. Увы, его сыновья оказались не столь умелы, потому всякий раз, когда я нанимаю хирд, я посылаю заодно и Ерсуса. Хоть он слаб телом, но ум его по-прежнему крепок.

— А почему ты не излечил его рунами?

— Его тело не принимает благодать. После ранения он смог получить лишь одну руну, все следующие смерти не принесли ему ничего.

Фагр сказал несколько слов Ерсусу, тот поклонился и отковылял в тень.

— Так же я отправлю с тобой Милия.

Он указал на раба-фагра, который и привел меня к Сатурну. Тот, пока пересказывал речи хозяина, радостно улыбнулся и подмигнул.

— Он поможет с переговорами, податями и вообще со всем, что касается людей и денег. Если что-то понадобится, спрашивай у него.

— Но он же раб…

— Я приложу все усилия, чтобы вы остались довольны, — ответил сам Милий, поклонившись. — Господин пообещал, что если я справлюсь с этим поручением, он отпустит меня на волю. Кай, ты принес мне удачу! Прежде господин и не думал об этом, но ему понравилось, как я помог тебе с тем живичем. Господин сказал, что раз я умею находить лучший путь для исполнения его желаний, тогда свободным я буду еще полезнее. Господин оказал мне огромное доверие, и я не подведу!

Теперь я понял, почему Сатурн Пистос мне так понравился. Он относился к своим рабам и к своим воинам так же, как Эрлинг к жителям Сторбаша и окрестных деревень, как я к своим хирдманам. Конечно, хитрый фагр нарочно рассказал историю покалеченного хельта, мол, глянь, как я поступаю со своими врагами и со своими друзьями. И с Милием тоже.

— Но я позвал тебя не за этим, — вдруг сказал Пистос. — Есть у меня особое поручение, за которое я заплачу лично тебе. Оно идет вне договора. И илиосы за него вне договора.

Сатурн протянул мне кошель с замысловатой вышивкой. Я развязал тесемки и высыпал монеты себе на ладонь, но их было так много, что некоторые скатились на землю.

— Двадцать илиосов. Еще столько же я заплачу после вашего возвращения.

— Это много, — согласился я, разглядывая блестящее золото.

Прежде я никогда не держал в руках так много. У ульверов, конечно, были товары и большей стоимости, но чтобы прямо золото… И оно так ласково блестело.

— Так что за поручение?

— Ты возьмешь с собой моего старшего сына.

Я нахмурился:

— Не понимаю. Ты настолько мне доверяешь? Или настолько не доверяешь? Зачем мне твой сын?

Сатурн тяжело опустился на скамью, махнул рукой, и рабыня тут же поднесла ему чашку с густой, почти черной кахвой. Он выпил ее за один глоток и лишь после этого заговорил: