«Разве так можно было?»
Тот начал сразу с высоких нот, где-то со второй трети произведения. Видимо, надеялся покончить со мной аккурат под конец мессы. Чего-чего, а эффектности некроманту не занимать, но и мы не лаптем щи кушаем.
Следующий порез превратил землю вокруг меня в каменный частокол. Иглы срабатывали по принципу: сделал шаг — получил рану в стопу, но на удивление, Артист остановился как вкопанный. Язык у него, кстати, болтался, как у собаки.
«Трансформация изменила теплообмен», — отметил я про себя. Там сейчас такая топка внутри, мама не горюй.
Присев на колено, некромант запустил резонанс прямо в мою сторону. Ловушки сами собой вскрылись и, разбрасывая камни, деактивировались, образуя тропинку, по которой Артист и побежал на меня.
«А это тебе не валенок Лазаревич, с фантазией — будь здоров».
Мне пришлось стопнуть заклинание, чтобы самому не напороться на свои же штыри. В неподвижности мага и был минус этого волшебства. Развернувшись к Артисту спиной, я побежал прочь, выигрывая время.
Третий порез по руке и впереди сформировался материальный теневой клон. Некромант ускорился, а я свернул подальше от костра, чтобы не выдавать двойника.
Благо теней от окруживших нас приспешников было в достатке и потому я мог нырнуть в любую из них, но хотел сначала заманить оппонента в ловушку. Клона он ещё не видел, так как тот повторял за мной движения нога в ногу. Я прыгнул прямо в него и исчез в потустороннем мире, но для Артиста мои очертания никуда не делись.
Этот оптический обман помог мне застать его врасплох, когда я выскочил чуть левее. Гад уже прыгал и протыкал звуковым кинжалом двойника. А так как он был в полёте, мне ничто не помешало повторить заклинание каменного копья. Из земли вырвался заостроённый конус и попал прямо в сердце Артисту.
Тот выхаркнул струю крови на землю и обмяк. Он скулил, царапал камень окровавленными ногтями и чуть ли не прикусывал отвратительно длинный язык.
— По…щади, — плаксиво раздался голос, — пожалста, пожалста, омгн, — снова поток крови изо рта.
Я твёрдо шёл вперёд, чтобы срубить ему голову, а тот наблюдал за мной и пучил глаза.
— Я больше так не буду, Артё-ё-ё-ём!
Ещё замахиваясь, я всё думал, что что-то тут не так и, только когда меч нёсся закончить начатое, до меня дошло — музыка до сих пор играла!
«Он не грани смерти!»
Я на всякий случай во время замаха провалился в первую попавшуюся тень, и только это, и спасло мне жизнь. Из собственной ловушки я чуть не попал в чужую. Тело Артиста взорвалось наподобие осколочной бомбы. Пока он скулил, успел начинить себя кислотой и костяными обломками.
Всё это добро покоцало двоих некромантов и те свалились замертво. Я же вылез в реальный мир и тут же упал на землю. Теневое скольжение выкатило из зоны поражения, но спиной кислоты чуть-чуть собрал. Почувствовался запах жжёной кожи.
— Гнида! — заорал весь липкий от кровищи карлик и в стремительном прыжке напрыгнул на меня, когда я вставал. У него опять был старый облик.
Звуковой кинжал оказался с подлянкой: я успел перевернуться и сблокировать его, но, видимо, Артист зарядил в артефакт заклинание. Сталь столкнулась со сталью, и получившийся звук так больно ударил по мозгам, что хватка ослабла. Я получил режущий удар от верхней брови и далее по щеке.
Первое, что промелькнуло в голове: «я потерял правый глаз». Потому что он сразу же выключился из зрения.
— Умри, сдохни! — карлик, снова коротко замахнулся кинжалом, но я успел подставить ладонь, и он вошёл в неё и застрял далее между локтевой и лучевой костью. Я повернул руку чуть вбок, не давая ему вынуть оружие.
Артист даже в этой форме был очень силён. Я понял, почему он не использовал дальнобойные некромантские заклинания. Поддержание метаморфозы требовало постоянного лечения, и вся магическая энергия утекала в эти процессы. Он сгорал изнутри. Температура что-то около сорока или даже больше, до него касаться было больно. И вот, чтобы не подохнуть, тот ежесекундно запускал регенерацию.
Эта тварь любила ближний бой. Музыка достигла своего пика, и во время короткой паузы я выкрикнул.
— Именем Девятого, я приказываю убить его!
А сам вцепился второй рукой за шиворот мелкой твари.
— Что ты несёшь? — остановив замах кулаком, проговорил Артист. — Я играю главную роль, сейчас не твоя реплика, ты должен молить о пощаде…
Меня обдало кровищей, и я вдруг понял, что держу раненой ладонью оторванную руку некроманта.
— Предатели! Так нечестно! — заорал коротышка, а различного толка заклинания дырявили его тело, отрывая куски мяса, огонь был настолько шквальным, что я побоялся, что и меня заденет, потому отъехал на тени подальше, истекая кровью.
Ноги, руки, туловище — отовсюду вылетали сквозные выстрелы тёмной энергии. Бывшие приспешники не щадили своего предводителя. Наконец, разорвало и голову, а тушка упала в траву. Я встал, не спеша выдёргивать злосчастный кинжал из раны.
Выстрелы остановились, но вдруг на всех разом напала глухота. Причём такая неестественная, что стало жутко. Из спины Артиста, выломав лопатку, вылез лилипут и рванул в лес.
«Это как⁈»
Что ещё за биоматрёшка? Некроманты ринулись в погоню, но коротышка был настолько быстр, что с лёгкостью оторвался от преследователей и даже ранил одного из них. Вскоре все вернулись.
Я поймал на себе взгляд Ломоносова. Отступники бухались на колени тут и там, не смея поднять голову.
— Это… Мои новые поклонники. С вопросами попозже, — сказал я и продемонстрировал ему кровоточащую рану на руке. Глаз, кстати, остался цел. Его просто залило кровью из порезанной брови.
Абсолютно все прислужники Артиста были мортикантами — именно эту информацию я получил от Бенкендорфа. Я боялся, что они раньше времени выдадут себя, но обошлось.
Жаль, конечно, что Артист сбежал, но передо мной открывались заманчивые перспективы. Я насчитал шестнадцать некромантов-людоедов, один из которых был тяжело ранен.
— Ты, встань, — приказал я этому мортиканту.
У него был вспорот живот. Не знаю, каким образом, но убийца ещё жил. Я вынул из своей ладони зачарованный кинжал, чем усилил кровотечение.
— Вылечи меня, — приказал я ему и тот дрожащими руками послушно слил свои остатки маны, восстановив мне кисть и предплечье. — Отлично.
Этой же рукой я достал из кармана Сумеречный Гем и коснулся живота моего «лекаря». Из него тут же в камень потекли струи крови, высушивая до состояния мумии, а потом его тело деформировалось, сжалось, превращаясь в кашицу, и тоже отправилось в гем. Не осталось никаких следов существования этого человека.
Остальные безропотно смотрели и ждали своей участи. Я выпрямился.
— Кто из вас старший? Встань и подойди.
Из передних рядов, сняв балахон, ко мне вышел лысый мужчина с тем самым грешным блеском в глазах. А ещё там можно было отыскать первобытный страх. Они все тут меня боялись.
— Ты можешь говорить от их имени?
— Да.
— Тогда слушай внимательно, — начал я. — Вы все — сброд противных мне уродов. Никому до вас нет дела, даже Артисту, — и это была сущая правда, карлика не принимали в других бандах как неуравновешенного и сторонились его общества. Да вот так — даже среди отступников были свои психи. Поэтому ему приходилось собирать вокруг себя мортикантов, которых не приняли в сильные банды. — Я считаю, что собравшиеся здесь недостойны жизни. Ты согласен?
— Мой повелитель, я сделаю всё, что пожелаете, — отчеканил отступник, сжав кулаки.
— Неужели? — поднял я бровь. — А если я прикажу не есть человечину, ты послушаешься?
Он опустил глаза, но обмануть не посмел.
— Этого я не могу обещать.
Я сплюнул ему под ноги, а затем врезал в скулу так, что тот упал навзничь.
— Встать, животное, — холодным голосом приказал я ему.
Меня бесило, что я вижу перед собой сильного мужчину тридцати лет, с когда-то благородными чертами лица, ну никак не смахивавшего на людоеда. Если не знать про особенность глаз, внешне не отличить от обычных людей. Он был чуть ниже меня ростом, коренаст, длинный орлиный нос делил лицо на практически симметричные половины, а ржавые мазки бровей вместе с такого же цвета щетиной придавали ему колорита.
