И пустота внизу живота начинает чувствоваться почти физически. Я шалею от напора Влада. Меня затягивает в темный водоворот. Козырев стремится придавить меня, зажать, стиснуть, чтобы оставить отпечаток, и места его голодных прикосновений начинают гореть.

Что-то меняется, и я, отбросив все лишние эмоции, жажду, когда Влад выплеснет на меня свою мощь. Прямо сейчас, когда солнце бьет в окно ярким светом, и прямо здесь, на этом самом диване, где никогда не случалось ничего подобного.

Я теку, будто инфицированная потребностью Козырева в моем теле.

И, наверное, только теперь я перестаю задумываться, с чего бы такому, как Влад, так стремиться со мной переспать. Для галочки он все сделал вчера, а сегодня на трезвую голову я уже не могу не замечать, что у него реально сносит крышу.

И я опьяненная этим сумасшествием царапаю его кожу, вжимаюсь в него.

Увы, Козырев не долго позволяет мне вольности.

Секунда, и я снова на животе, а его член втискивается в голодную щелку, пока меня покусывают за шею. Ударив головкой в самую глубину, Влад хрипя вколачивается в меня, и я постанываю в такт толчкам.

Кажется, я начинаю привыкать.

Полгода спустя

– Ты чего вчера так быстро ушла? – зудит Левина в трубку. – Артемьев залетал на огонек. Он опять с своей Козиной расстался. Там такая Санта-Барбара…

– Меня Севка ждал, – жалюсь я. – Один. В темноте… Не могла же я его бросить?

– Ну и что, что в темноте? Ему, что, книги читать? Просто ты тряпка, а со своим декретом помираю без сплетен! И вообще, где Козырев?

– Он все еще на съемках. А я вот на хозяйстве. Он там жарится на солнышке, я в слякоти бдю за его котом.

– А почему с собой тебя не взял? – строго спрашивает Янка. Все никак не привыкну называть ее Бергман. Даже в телефоне до сих пор не переименовала.

– Да звал он, но у нас переаттестация, завкафедрой как с цепи сорвалась, вот и не вырвалась, – с отвращением произношу я, вспомнив, какое количество макулатуры приходится производить из-за всей этой кутерьмы, и это в наш век цифровизации, блин.

– Несправедливо, – сочувствует мне подруга, и я абсолютно с ней согласна. – Совсем тебя на работе заездили, исхудала вся. Бледная.

– Да это не на работе, – стыдливо признаюсь я. – Это я сдуру Козыреву сболтнула, что использую его как сжигатель калорий, вот он теперь и старается. Закармливает, а потом упоенно сжигает. На мне все шмотки теперь висят, как на вешалке. Блин.

– Нашла из-за чего расстраиваться, – завистливо вздыхает наша беременяшка.

– Да ну, блин. Как говорится, бойтесь своих желаний. Хотела похудеть? Нате, распишитесь. С меня трусы от купальника летом падали, если волна сильная была.

– Зато ты в платье влезла, – ищет во всем хорошее Левина.

– Угу. Ты не представляешь, какой «восторг» я испытала, когда за два дня до днюхи мне позвонила Сашка и сказала, что праздновать будет не в кабаке, а на шашлыках, и форма одежды – джинсы, ветровки и, возможно, резиновые сапоги, – брюзжу я.

– Ну вот пока Влад не вернулся, выбирайся ко мне. А то я скоро рожу уже, а обсосать новости не с кем. Приезжай, я тебе расскажу, что Зойка Беда отчебучила.

– Тебе долго еще? – на всякий случай уточняю я.

– Говорят, три недели, но мне кажется, раньше. Их двое. Тяжко мне.

– Ладно, выберусь, – устыдившись, обещаю я.

– Звони, а я пошла. Там Роза Моисеевна рассказывает за здоровое питание Гере и Олегу, это плохо кончится. Копченой моське привет передавай.

Я сбрасываю звонок и перевожу взгляд на Севу, сидящего на постели вроде и рядом со мной, но как бы отдельно. Прям по спинной дуге видно, что он не хочет, чтобы я лишнего себе подумала.

– Кот, тебе передали привет, – Севка в ответ дергает хвостом и щурит синие глазищи.

За время моего пребывания на территории Козырева, не без моей помощи котямба покруглел, но вот яиц не лишился.

Влада не проняли даже похотливые одуряющие вопли. А весна у этого конкретного кота явление частое, так что наслушались мы порядком. Пришлось водить к мадаме.

Я смирилась. В конце концов, не мой кот же?

Зверинда же платит мне равнодушием, когда Козырев дома, и сдержанным вниманием, когда Влада нет. Если он уехал, то Севка даже спит со мной, правда, очень своеобразно. Свое тельце он предпочитает складывать мне на лицо, в связи с чем у нас постоянный конфликт.

Зато, когда Козырев ночует дома, коту на кровати делать нечего, это просто опасно, потому что стоит мне пошевелиться, или Владу нащупать в темноте мягкую сиську, как все. Пошла жара.

Я даже гуглила.

Оказывается, у меня мужчина с сильной половой конституцией, и такие, как он, реально трахаются как звери. Я немного пообвыклась, да и Козырев иногда имеет снисхождение, но все равно до сих пор дико, что секс нужен постоянно.

А еще, и другой повод для нервов, я прочитала в той статье, что у таких вот сильных самцов обычно много баб на стороне. И вот сижу я и думаю. Козырев там в тепле, на солнышке уже почти неделю. Прибой шумит, либидо играет, девки за ним косяком ходят…

Внезапно, отвлекая меня от безрадостных мыслей, Сева спрыгивает с постели и несется в прихожую.

Я, зажав в потной ладошке мобильник, следую за ним.

Недавно соседей грабанули, так что звон ключей на лестничной клетке меня не успокаивает. Если это взломщики, успею ли я позвонить в полицию?

Однако, на пороге обнаруживается Козырев.

Злой, как сто чертей.

– Ты! Волчица!

– Ась? – обомлеваю я от такого приветствия.

Влад реально кипит. Швырнув на пол дорожную сумку, он рывками стаскивает куртку и спиннывает кроссовки.

– Вот скажи мне, женщина! Чего тебе надо?

– В смысле? – я начинаю нервничать, потому что не фига не вписываюсь в полет мысли Козырева.

– В прямом! За каким хреном тебе другие мужики?

– Какие другие мужики? – настороженно уточняю я.

– Те, которые вокруг тебя вертятся, а ты им не говоришь, что занята! – рявкает Влад и очень меня этим бесит.

Сам-то!

Уверена, если я залезу сейчас к нему в телефон, сто пудов там куча фоток с телками в бикини!

– А почему я им должна врать? – елейно спрашиваю я.

– Что? – глаза Козырева наливаются кровью.

– То! Я не замужем! Мне тридцать! Вдруг кто предложит!

Неожиданно для меня, Влад начинает орать:

– А я на что? Ты меня вообще не рассматриваешь?

– А ты меня звал! – тоже повышаю я голос, подозревая что все вот-вот скатится к безобразному скандалу, после которого все будет кончено. – Или я сама должна была тебе предложить?

– Я думал это и так понятно! Какого хрена я, по-твоему я живу с бесчувственной женщиной?

– Это я-то бесчувственная? – завожусь я не меньше Козырева.

Только в отличие от меня, просто пятящейся от надвигающегося него, он еще и по дороге раздевается. Что мне совершенно непонятно. Мне ни разу в голову во время выяснения отношений не приходило раздеться.

– Я как хер собачий стараюсь угодить! Я на три месяца наших отношений запланировал романтический вечер, а ты?

Отношений? Как мило он называет наш безудержный разврат!

– А что я?

Джемпер Влада летит куда-то в сторону, открывая вид на загорелое до черна тело.

– А ты стрескала ужин и спать пошла!

– Да ты мне все равно поспать не дал! Я полноценно сплю только в женские дни, и то постоянно отсасываю!

– И что тебе не нравится?

– Все нравится! – выпаливаю я, и прикусываю язык.

Козырев тоже замолкает. Прищуривается на меня и начинает расстегивать ремень.

– Тогда скажи мне, будущая жена, за каким хреном тебе другие мужики? – уже вкрадчиво спрашивает Влад и спускает собачку на молнии джинсов.

– Нет никаких мужиков… – сиплю я, внезапно почувствовав, что градус встречи изменяется, а в трусиках заныла в кои-то веки неделю нетревоженная киска.

– Точно? – грозно спрашивает Влад, толкая меня на кровать.