На мой вопрос Эйвери лишь опустила взгляд на уже спящее личико малышки. Хотя я и пытался на них не смотреть, ничего к ним не чувствовать. Грейси, словно почувствовав неловкость в комнате, беспокойно заворочалась, ее сонные глазки приоткрылись ровно настолько, чтобы я смог увидеть, как они похожи на мои собственные.

— Да, — все, что сказала Эйвери.

Услышав ее ответ, я упал на стул за столом рядом с ней, мои мысли дико метались в голове. У меня есть дочь. Слова повторялись снова и снова, пока не потеряли реального значения. У меня есть дочь.

Я никогда особо не задумывался о детях. У меня никогда не было много времени. Если я не тренировался или не тушил пожары, то ездил туда и обратно в Баттлборо, чтобы убедиться, что то, что осталось от моей семьи, не раскололось и не превратилось в руины. Там никогда не было места для создания семьи.

— Почему ты мне не рассказала? — спросил я.

Рука Эйвери теребила кончил детского одеяльца, а маленькая пухлая ладошка вырвалась из пут, нашла пальцы мамы и сжала их. Я не знал почему, но от этой картины у меня в груди все сжалось.

— Ты уже уехал. Я пыталась найти тебя, но мы были едва знакомы. Я узнала твою фамилию лишь сегодня, когда ты представился Мэри и Тому.

— Ты знала, что я из Баттлборо. Это не маленький городок, и ты могла бы поспрашивать в округе, кто-то бы да указал тебе верное направление.

Эйвери прикусила губу, и я заметил, какая она красная, почти шершавая на ощупь от постоянного грызения.

— Я могла бы постараться сильнее, — признается она, запинаясь. — Беру всю вину на себя. Я была напугана.

Именно ее ошеломляющая уязвимость остановила меня от дальнейших упреков.

— У меня была дочь почти год, и ты не могла мне сказать, потому что боялась? Неужели я кажусь тебе таким придурком? — стараясь успокоиться, сказал я.

Ее глаза широко распахнулись.

— Нет! — ее крик заставил малышку расплакаться. — Нет, конечно, нет. Просто… Я слышала, как сильно ты любишь то, чем занимаешься. И никогда не смогла бы забрать это у тебя. Знала, что однажды ты вернешься. И каждый день, пыталась убедить себя, что, возможно, так даже лучше, если ты будешь в неведении, — продолжила Эйвери, пыталась успокоить дочь.

— Это не тебе решать. Я имел право знать.

Кто знает, что я бы сделал с этими знаниями, но теперь у меня никогда не будет шанса узнать.

— Имел. Я знаю, что имел. И было неправильно с моей стороны так поступать, и мне правда жаль. Я просто боялась.

— Чего? Меня?

— Нет, что ты. Многого. Она значит для меня все. Я думала, что поступаю так, как будет лучше для нее.

Слова были словно вырваны из ее души и мне пришлось подавить в себе слова утешения и бороться с желанием потянуться к Эйвери.

Мой первый порыв — успокоить, но гнев пересилил это чувство.

— У вас есть полицейский сканер?

Девушка подняла на меня полный замешательства взгляд.

— М-м, что?

— Полицейский сканер. Он у вас есть?

— Э-э, я думаю, да. Мой дедушка раньше был волонтером в пожарной части. Он любил иногда слушать его, и я держала сканнер при себе, потому что, слушая его, я вспоминаю о нем, — выражение ее лица стало настороженным. — Почему ты спрашиваешь?

Я встал на ноги, внезапно почувствовав потребность в уединении.

— Потому что именно так мы общаемся. Можно использовать сканнер, чтобы получить самую свежую информацию и узнать, когда они организуют распределение ресурсов или что-то еще. Где твой телефон?

Она выдыхает, ее брови все еще хмурятся в замешательстве.

— На самом деле эта штука не работает, — вытаскивая телефон из кармана, проговорила она.

Я вбил свой номер телефона ей, а потом отправил и себе сообщение, чтобы у меня был ее контакт.

— Сообщения доходят, но это занимает чуть больше времени, чем обычно. Если у вас троих случится что-то экстренное, ты можешь связаться со мной, и я буду здесь так быстро, как смогу. У вас есть доступ к генератору? Скоро наступит жара и ребенку, как и твоей бабуле, будет нужен прохладный воздух.

— Еще нет, но я…

— Если к завтрашнему дню у вас его не будет, я распоряжусь, чтобы его доставили сюда. Вам еще что-нибудь нужно?

— Нет, я думаю, у нас все в порядке. Но тебе не обязательно утруждать себя. Я планировала купить его, как только смогу.

— Я позабочусь об этом. Держи свой телефон и полицейский сканер поблизости. Я ввел номера полицейского участка, если тебе нужно будет связаться со мной, но ты не сможешь дозвониться по мобильному.

— Тебе не обязательно идти на все эти хлопоты.

Я закинул сумку на плечо и направился прочь из дома, не став никак отвечать. Я не был уверен, что не извергну массу гадких мыслей, ведь был из тех, кто не бросается словами, не обдумав их как следует. Шаги Эйвери следовали за мной, и я ощущал спиной волны тревоги, исходящие от нее.

— Прости меня, — снова повторила она, когда я достиг двери.

В ответ я лишь кивнул. Мне было нечего ей сказать. По крайней мере ничего хорошего.

Эйвери

Уокер сдержал свое слово, генератор волшебным образом оказался на нашем крыльце уже на следующий день. Единственная записка, которую я нашла — инструкция по безопасному приминению.

По-видимому, несколько человек уже погибли из-за того, что выхлопные газы проникли в их дома и вызвали у людей медленное удушье.

Генератор работал на топливе, так что там было еще пять канистр с бензином, выстроенных в ряд, как аккуратные маленькие солдатики.

Я не планировала включать генератор постоянно, в основном в самую жаркую часть дня, потому что никто не мог сказать, как долго будет отсутствовать электричество.

Из сообщений, которые услышала по полицейскому сканеру и обрывочных подключений, которые улавила на своем телефоне, я поняла, что линии электропередач были отключены от Мехико-Бич до Таллахасси.

Потребуются месяцы ремонта и тысячи линейных рабочих со всей страны, чтобы устранить катастрофический ущерб.

Ты знаешь, что твоя жизнь пошла прахом, когда с последствиями урагана справиться легче, чем с крушением личной жизни.

***

В последующие долгие дни я тратила большую часть своего времени на то, чтобы привести передний двор в хоть какое-то подобие порядка.

От соседей узнала, что в определенные дни недели будут проводиться мероприятия по сбору мусора, который сообщество должно складировать на обочине дороги.

Так что в то время, пока не заботилась о бабушке Рози или не присматривала за малышкой, я таскала ветки и бревна к куче возле дороги, которая все росла и росла.

Я взяла у Тома запасную бензопилу и после краткого урока приступила к работе, срубая несколько более послушных сваленных веток.

Было несколько «монстров», с которыми я не знала, что делать. Скорей всего, нужно будет кому-то заплатить, чтобы все убрали, но пока это можно было отложить на потом.

Это был большой труд, но благодаря ему мои мозги не были забиты мыслями об Уокере. Это давало заняться хоть чем-то, пока все дороги перекрыты.

В нашем городе даже ввели комендантский час, чтобы отпугивать мародеров.

Кто-то пытался открыть нашу входную дверь через несколько дней после шторма, но автоматические прожекторы на крыльце отпугнули незнакомцев. Это единственный раз, когда я пожалела, что у меня в доме нет оружия, но, к счастью, мне не пришлось прибегать к этому.

В общем, все могло быть намного хуже.

Единственным деревом, которое упало на дом, была молодая магнолия, и оно не причинило никакого структурного ущерба. Мне удалось срубить его по большей части.

Его основание все еще торчало перед домом, но лучше уж там, чем у нас на крыше. Остатки других веток были снесены ветром на наш задний двор. Больше всего было повреждено окно, да и парочка профилированных листов были сорваны ветром.

Честно говоря, нам еще повезло.

Очень-очень сильно повезло.

Потому что я видела фотографии домов в нашем районе, который были полностью стерты с лица земли. Целиком сорванные крыши домов. Деревья, что протыкали жилые комнаты и машины. И это уже не говоря о домах на побережье, где ураган вызвал еще и оползни.