— Я понимаю, милая, но папе пришлось отправиться тушить пожар. Он вернется через несколько месяцев, чтобы увидеть тебя. Он обещал, — поцеловав ее в лоб, пробормотала я.

После нашего поцелуя я поняла, что если действительно забочусь об Уокере, как мне казалось, то это означает, что я должна дать ему возможность самому смириться с тем, что он стал отцом. Я не могла навязать ему счастливые отношения с Грейси — или со мной — после того, как сама украла их у него. Я приложу все усилия, чтобы помочь, но все будет зависеть от него.

— Это правильное решение, — проворковала я суетяшейся малышке. — Ты поймешь, когда станешь старше. Боже, что за материнские слова.

В конце концов, она успокоилась и погрузилась в беспокойный сон у меня на груди. Я устроилась на диване, чтобы дать нам обоим немного отдохнуть перед моей следующей сменой на работе. Грейси вернется в вечерний детский сад, чего я уже боюсь, но это то, что есть. Жизнь продолжается. Как свидетельствует сообщество целителей, окружающее меня каждый день, жизнь продолжается, но только если вы прикладываете усилия.

Грейси ругалась на меня когда я оставляла ее в садике, и потому я приехала в ресторан, уже готовая ехать обратно домой. Я была не в настроении терпеть грубых, правомочных клиентов или хватающие руки, но мне нужно растить ребенка, а ночная няня бабушки Рози стоила недешево, даже после того, как ее страховка покрывала часть растрат.

Жизнь продолжается.

Эта мысль прокручивалась в моей голове снова и снова.

Жизнь продолжается.

До Уокера я проводила дни, недели и годы, просто пытаясь держать голову над водой. Та единственная ночь с ним была как буй, напоминающий мне, что мне не всегда приходится справляться с этим в одиночку. Даже во время испытаний беременностью и родами я цеплялась за ощущение того, что его руки обнимают меня, защищают. Укрывают меня. Это самое безопасное, что я когда-либо чувствовала.

Я покачала головой и попыталась избавиться от мыслей о нем. Мой взгляд останавливается на посетителе, и я слегка подвисала, пока не поняла, что мне не мерещится. Либо у Уокера был близнец, либо он правда сидел за тем же столиком, за которым был в тот вечер, когда мы впервые встретились.

Все еще думая, что мне это снится, я в оцепенении подошла к мужчине.

— Уокер?

Его рот приподнимается в полуухмылке, несомненно, из-за моего ошарашенного выражения.

— Похоже, ты удивилась, увидев меня.

Удивилась — еще мягко сказано. Я все еще не уверена, что у меня не было галлюцинаций. У Грейси режутся зубки, поэтому сон стал делом прошлого. Галлюцинации не исключены.

— Что ты здесь делаешь? Ты должен был быть уже на полпути к Колорадо. Что-то случилось?

— Все в порядке.

Он усадил меня в кресло рядом с собой. Я почувствовала его руки на своих. Они казались вполне реальными. Значит, Уокер не галлюцинация, но все равно у меня осталось больше вопросов, чем ответов.

— Тогда, что ты здесь делаешь? — мой мозг не мог догнать реальность.

Как и на следующий день после урагана, когда мужчина появился из ниоткуда, мои мысли продолжают давать сбои.

— Твой рейс отменили?

На это он снова улыбается, что нисколько не улучшает моего восприятия.

— Нет, он не был отменен. Я на него просто не попал.

— В твоих словах нет никакого смысла. Объясни мне это короткими словами, потому что боюсь у меня могут возникнуть проблемы с пониманием. Я думала, это то, чего ты хотел. Почему ты не сел в самолет? Ты сам сказал, что работал ради этого всю свою жизнь. Это все, чего ты когда-либо хотел, — не знаю, почему я возмущалась, ведь с тех пор как он уехал, я только и думала о том, чтобы вернуть его.

Но после того, через что заставила Уокера пройти, я не могла представить себе, что из-за меня он может уйти от того, что так сильно любит.

— Это всего лишь работа. Если бы это было все, о чем мечтал, я бы не чувствовал себя так неправильно. Кроме того, перед моим уходом пожарные из этой части предложили мне должность. Черт, им сейчас не хватает людей, и они практически умоляли меня согласиться

— Я не понимаю, — призналась я, покачав головой. — Работа в пожарной службе маленького городка — это не то же самое, что прыгать с самолетов на пожары. Разве это может сделать тебя счастливым?

Он поднял руку, чтобы обхватить мой затылок, и тепло разливается по мне. Я не думала, что когда-нибудь снова почувствую это безопасное, защищающее тепло. Когда я снова встретилась с ним взглядом, в моих глазах стояли слезы.

— Мне понадобилось время, проведенное без тебя, чтобы понять — я не хочу быть нигде, если там нет тебя и Грейси.

Я не могла сдержать улыбку, которая расползалась по моим губам.

— Не играй со мной, если ты не хочешь всерьез этого, — нахмурившись, требую я голосом, пронизанным слезами.

— Я не играю с тобой. Я серьезно. Следование за своими мечтами ничего не значит, если я буду делать это в одиночку. Это просто рутина. Я остаюсь здесь, в Баттлборо. Я хочу быть с тобой и Грейси.

— Подожди-подожди. Ты не обязан делать это, если думаешь, что должен. Я же сказала тебе, что у вас с Грейси все наладится. Ты не обязан отказываться от всего ради меня.

— Я ни от чего не отказываюсь. Жизнь с тобой и Грейси — это все. Это значит для меня больше, чем любая работа.

— Ты уверен?

Он наклоняется вперед и поцелуями отметает мои возражения.

— Я никогда в жизни не был так уверен в чем-либо.

***

Наконец, после самой долгой смены в моей жизни, Уокер затянул меня в дом и закрыл за мной входную дверь. Бабушка Рози давно спала, а Грейси в отключке после возвращения из детского сада, поэтому их не побеспокоило, когда я хихикнула из-за того, что Уокер прижал меня к двери и захватил мои губы в горячем, сладком поцелуе.

— Это то, что я надеялся, ты сделаешь в ту ночь, когда мы встретились, — говорит он мне в губы, и огонь сжигает меня изнутри. — Меня убивало то, что я не мог попробовать тебя на вкус.

Его губы путешествуют вниз по моему горлу, заставляя меня отвечать бездыханно и отчаянно.

— Я так сильно этого хотел, но струсил, — его рот снова нашел мой, и я задохнулась, когда он отстранился.

— Что еще ты хотел сделать? — спросила я, желая немного помучить нас обоих.

Прошло много времени… слишком много, но я хотела, чтобы это продолжалось.

Уолкер злобно ухмыльнулся.

— Почему бы мне не показать тебе вместо этого?

У меня пересохло в горле. Все, что я смогла сделать, это кивнуть в знак согласия.

Он повел меня обратно в мою комнату в задней части дома, где терпеливо, со знанием дела снял с меня одежду. Разложив меня перед собой, он присел у меня между ног, как мужчина на пиру.

Мои пальцы сжимались в кулаки под одеялом, пока его рот исследовал нежную плоть. Мои бедра начинали дрожать от его осторожных движений. Когда я попыталась обхватить его голову ногами, его сильные пальцы сжали дрожащие мышцы и широко раскрыли меня, привлекая его внимание.

— Пожалуйста, — умоляю я.

Но если он и слышал меня, то не обратил внимания. Очевидно, он тоже хотел немного помучить нас обоих… ну или много.

Я ворочалась, пока он несколько раз подводил меня к краю и обратно. Это самый изысканный вид пытки. Когда я покрылась тонким слоем пота, он, наконец, отстранился, чтобы стянуть с себя рубашку и штаны. Восхитительно обнаженный и твердый, он забрался на меня сверху, устраиваясь между моих ног, как будто был создан для того, чтобы быть там.

Когда он вошел в меня, это было похоже на возвращение домой, как будто я ждала этого момента с того самого утра, когда оставила его спящим в той кровати.

Его пальцы прочесывали мои волосы, а потом ухватив у корней, он заговорил.

— Смотри на меня. Я хочу, чтобы ты смотрела на меня, — я думала, он хотел, чтобы я смотрела на него, пока кончаю, ведь, боги, я была так близка, — Я люблю тебя, Эйвери. Думаю, я люблю тебя с той ночи, когда встретил, — продолжил Уокер.