Дверь оказалась заперта, но несколько точных ударов позволили вырвать её вместе с петлями, крепившимися в дерево. Стараясь не шуметь, устремился в темноту. Нельзя было включать свет, но при этом шагать стоило как можно более аккуратно. Я двигался быстро, насколько это возможно, и вот минуты через две увидел впереди пятнышко света, исходящее от часов одного из преступников.

Прибавил ходу. Надежда у меня была только на то, что, когда они всё-таки услышат, что сзади их кто-то нагоняет, решат, что это кто-то из своих, и не станут сразу стрелять. Частично так оно и вышло. Но куда сильнее мне помог грунт под ногами. До преступников оставалось совсем немного, метров пятьдесят, и тут я понял, что ступаю по достаточно мягкому песку. Он даже не шуршал.

Теперь нужно было действовать. Рывком всего в несколько огромных, но тихих прыжков я настиг замыкающего, который должен был как раз прикрывать тыл. Но он, видимо, сильно сосредоточился на выходе, потому что совсем не оборачивался назад.

Точный удар ребром ладони по шее отправил его в страну беспамятства. Правда, ненадолго. Я понимал, что «выключил» противника лишь на минуту-другую. А вот добавить ему, чтобы он дольше приходил в себя, я не успел.

Проблема заключалась в том, что при падении японца, луч от его часов заметался по подземному ходу, на что сразу обратил внимание подельник, тащивший Хидео. Он мгновенно опустил мальчишку на песчаный пол и вытащил пистолет, направив свой луч света на меня. Я едва успел спрятаться за лежащее тело.

Стрелять он не спешил, видимо, опасался попасть в подельника. Но надеяться на то, что похититель так и не выстрелит, не приходилось. Указательным пальцем я стукнул по часам поверженного мной мужчины, и свет отключился.

— Ютака? — окликнул его оставшийся с мальчиком. — Что у тебя случилось? — аккуратными шагами он приближался к нам.

Я поборол желание что-нибудь ответить. Мне нужно было использовать любые средства, чтобы подобраться к Хидео и его пленителю, при этом не нарвавшись на пулю.

Тут я вспомнил эпизод из какого-то фильма, который смотрел давным-давно. Там герой использовал камень, чтобы дезориентировать противника. Так решил поступить и я. Единственная проблема заключалась в том, что камня у меня не было.

Я практически хлопнул себя по лбу. Прямо передо мной лежал экипированный человек, который, кстати, потихоньку начинал приходить в себя.

Обшарив рукой его амуницию, практически сразу наткнулся на пистолет. А в кармане отыскал ключ от автомобиля. Не камень, конечно, но достаточно увесистый.

— Ютака? — снова повторил второй японец, приблизившийся к нам настолько, что мог заметить и меня, скрывающегося за телом его соратника.

Хуже того, японец, которого я вырубил, завозился и застонал.

— Стоять! Ни с места! — я выставил пистолет, над приходящим в себя похитителем, нацелившись на второго. — Замри и никто не пострадает!

Но то ли тот не увидел пистолета, то ли решил, что у него более выгодная позиция, но он стал стрелять.

Сделал он это трижды. Две пули вонзились в тело его напарника, а третья ужалила меня в левое плечо. Я же выстрелил дважды, уложив обе пули в верхнюю часть противника. Тот вскрикнул и осел. Луч из его часов бил прямо в глаза, поэтому я не видел, что там с Хидео.

Отреагировав на стрельбу, пришёл в себя тот преступник, которого я вырубил первым. Он завозился, а затем очень даже резво перекатился, подминая меня под себя в расчёте на то, чтобы отобрать у меня оружие.

Но вот только мне этого и надо было, потому что единственной моей задачей было не попасть в мальчугана. Я слышал, как тот шуршит песком метрах в двадцати. Направив пистолет в грудь навалившемуся на меня мужчине, выстрелил дважды. Тот сразу обмяк.

Дальше всё уже было делом техники. Я выбрался из-под безжизненного тела и ринулся вперёд в надежде, что парнишку не задело нашей стрельбой. Судя по всему, не только не задело, но и придало ускорение, потому что нигде его видно не было.

— Хидео! — закричал я, переживая, что могу обнаружить себя для противника в том случае, если тот решится следовать этим путём. — Остановись! Я — друг! Это я сказал тебе прятаться!

Далёкие шаги, раздававшиеся в подземном ходу уже на достаточном расстоянии, замерли.

— Хидео! — вновь позвал я, но на этот раз уже тише и постаравшись добавить в голос доверительных ноток. — Вперёд бежать нельзя, там, скорее всего, ожидает подмога нашим противникам.

Послышалось несколько несмелых шагов. Вспомнив о том, что могу наблюдать за парнишкой, я снова подключился к нашей телепатической связи. Хидео боялся. Но уже смотрел на луч света — единственное, что ему было видно в окружающей темноте. Нужно было помочь ему преодолеть страх.

— Хидео, я знаю выход, где нас не будут ждать преступники! — это я сказал вслух и передал его сознанию убеждённость в своих словах.

Но сам при этом совершенно не был уверен в том, что мы сможем выбраться незамеченными. Если наши победили, тогда — да. А если нет?

Мальчуган сделал ещё несколько шагов, а затем поверил. Но это привело лишь к тому, что он расплакался и больше не видел, куда ступает. Поэтому через несколько шагов запнулся и упал лицом прямо в песок, который практически сразу намок от слёз.

— Хидео, я подойду, ты только не бойся! — проговорил я и принялся потихоньку продвигаться к пареньку, стараясь не делать резких движений и посылать его сознанию успокаивающие лучи.

А он уже и не боялся. Его тело сотрясали рыдания. Он поддался истерике чуть-чуть раньше, чем следовало бы, но я его не винил. Для шестилетнего парня он и так держался молодцом.

Подойдя к нему, я положил ладонь ему на голову.

— Пойдём, Хидео, — сказал я. — Мама ждёт.

На эти слова он отозвался, повернул вверх заплаканное лицо и кивнул. Я это увидел только потому, что луч от часов мёртвого похитителя, отразился в слезах ребёнка, проделавших дорожки на его щеках.

— Мама, — шёпотом повторил он.

Я поднял его на руки, прижал к себе, чувствуя, как сыреет рубашка, и потащил обратно по подземному ходу. Единственное, чего я опасался, встретить ещё несколько преступников, решивших уйти этим путём. Но нам повезло. До лестницы, ведущей наверх, в неприметную будку, мы добрались без каких бы то ни было проблем. Если не считать всхлипов Хидео и движений его маленьких плечиков в такт.

Совсем близко к поверхности я сказал ему:

— На некоторое время надо замолчать, — оказывается, он спрятал лицо на моей груди, а теперь кротко косился на меня. — Пока не сядем в машину, которая отвезёт тебя домой, надо помолчать. Сможешь?

Он всхлипнул, сделал глубокий вдох, после чего кивнул. А затем внезапно сказал:

— А я тебя знаю, — я приподнял бровь, надеясь, что он упомянет своё спасение в Саппоро, но Хидео оказался большим оригиналом. — Ты меня толкнул, и я упал.

— Да, — отрицать очевидное было бы глупо. — Но я толкнул тебя, чтобы спасти.

— Ты — мой муши? — спросил он, хлопая глазами, а мой внутренний переводчик обозначил это как ангел-хранитель.

— Нет, — я покачал головой, чем, кажется, расстроил паренька. — Я — обычный человек. Но вышло так, что спас тебя дважды. Но ты мне ничем не обязан.

— Я тоже буду спасать других людей, — сказал он мне и улыбнулся.

Мы как раз вышли на свет, и я увидел на его щеке широкий кровавый потёк.

— Тебя зацепило⁈ — взволновался я. — Где-нибудь болит?

— Не меня, — он сразу стал грустным. — Вас.

Глянув на левое плечо, понял, что рубашка там уже совсем пропиталась красным. Вспомнил, что один из выстрелов пришёлся как раз туда. Повёл плечом вверх и почувствовал боль.

— Точно, меня, — согласился я и ободряюще улыбнулся Хидео. — Но не переживай, это просто царапина.

Из-за последнего поворота я выглядывал с опаской, потому что не знал точно, кто в итоге одержал победу. Моему взору предстала целая толпа народу. Больше всего было бойцов в военной форме, очень похожей на ту, что носили похитители. Все они держали наготове оружие, но никому не угрожали.