«Ладно, — подумал я, — расспросами я займусь позднее, а сейчас надо определить, где именно находится мальчик».

И несмотря на всю неоднозначность ситуации, закрыл глаза, настраиваясь на телепатическую связь с парнишкой. Хидео уже вскочил и стоял возле двери, прислушиваясь. Я попытался сделать тоже самое, надеясь услышать то же самое, что и он.

И услышал. Грохот переворачиваемой мебели, крики с паническими нотками, звяканье металла, возможно, ключей.

«Интересно, — лихорадочно соображал я, — смогут они увезти куда-то отсюда мальчика? Есть ли какой-то подземный ход?»

Но при всём этом я понимал, что совершенно не хочу быть снова в роли догоняющего и разыскивающего. Всё должно было закончится сегодня и сейчас.

Голоса приближались к той комнате, где находился парнишка. Я понимал, что у нас есть минута, максимум две, за которые нужно найти и вызволить Хидео. Но вся проблема заключалась в том, что они уже были возле него. Они уже надеялись прикрыться им или же укрыть от наших глаз.

«Жаль, — подумал я, — что не могу пообщаться с ним. Я бы ему сказал бы спрятаться. Пусть ищут, а наши за это время…» И тут я оборвал сам себя. «А почему я не могу общаться с ним? У нас же есть телепатическая связь, значит, можно попробовать!»

И тогда я попытался сосредоточиться и крикнул, что было сил:

— Прячься!

Хидео стоял у двери и прислушивался, но тут вдруг дёрнулся. Я не был уверен, что он меня услышал. И услышал именно то, что я ему сказал. Но что-то он точно почувствовал. Поэтому я сосредоточился ещё сильнее и теперь попытался не кричать, а послать импульс:

«Прячься!»

Подействовало. Мальчик заозирался.

Тем временем в коридоре началась настоящая паника. Голоса звучали громко и отрывисто. Кто-то приказывал залечь. Кто-то кричал, что на такое не подписывался и это уже госизмена.

В кого-то стреляли. Не знаю, то ли это наши стреляли в преступников, то ли те стреляли друг в друга, но ситуация ухудшалась стремительно. Внезапно в дверь ударило так, что она зазвенела. В верхней трети образовалось отверстие с рваными краями.

«Прячься, Хидео! — заорал я мысленно так сильно, как только мог. — Прячься! Мы тебя вытащим!»

Но уже и после первой моей фразы он отскочил, глядя на верх двери и принялся соображать. Всё-таки шестилетки думают не так быстро, как мы. И сейчас это работало против него. Против нас.

За дверью раздался такой ор, который больше подошёл бы русским или американским сержантам, но никак не японцам. Кричавший отчитывал за выстрел по заложнику.

И этот голос замотивировал Хидео куда больше, чем всё остальное. Куда спрятаться, он нашёл раньше. Возможно, тогда, когда его только привезли сюда. Он нырнул в какую-то нишу, которая уходила ниже пола, и затих.

Дверь открылась, и на пороге оказался японец в армейской одежде точь-в-точь такой же, как и на моих преследователях. Он тщательно обводил взглядом комнату, ища глазами мальчишку, но не находил. И его глаза постепенно раскрывались всё шире и шире.

А в следующий момент Хидео допустил ошибку. Он двинулся, видимо, пытаясь лучше усесться. И шорох услышал вошедший в комнату.

Я ничего не мог сделать. Едва подавил в себе желание выбраться из машины и бежать внутрь здания. Без бронежилета я долго внутри не продержался бы. Приняв единственное правильное решение — наблюдать за происходящим, я ёрзал на заднем сидении. Всё-таки я — человек дела, привык решать вопросы, а не наблюдать.

Вошедший в комнату, где держали Хидео, оставил дверь незакрытой. Не просто не запер её или не притворил, а распахнул настежь. Мальчишка подумал, что это его шанс. Но я так не думал.

«Не вздумай! — я пытался кричать через наш канал связи, но паренёк был слишком взвинчен, чтобы слышать меня, или просто игнорировал. — Постарайся укрыться!»

Но ему было просто некуда. Японец, вошедший в помещение, чётко понимал, откуда донёсся шорох, и устремился туда. Ещё пара мгновений, и он выволок бы Хидео из ниши. Да только тот решил действовать на опережение. Он выскочил наружу, словно пробка от шампанского, проскочил между ног преступника и бросился к двери.

Даже не знаю, могла бы эта авантюра закончится хоть каким-нибудь успехом, или нет. Но мальчишке не повезло. В тот самый миг, когда он выскакивал в коридор, в дверном проёме появился подельник первого преступника. И Хидео на всём ходу врезался в него.

— Что тут?.. — хотел спросить подоспевший преступник, но замолчал, пытаясь скрутить выворачивающегося ребёнка. — Замри! — это он уже бросил ребёнку, и тот на мгновение послушался, видимо, привык слушаться старших.

Этого оказалось достаточно, чтобы заломить ребёнку руки за спину и сжать детские запястья взрослой лапищей.

— Отбились? — спросил тот, что зашёл в комнату первым.

— Нет, — резко ответил подельник. — Берём этого и отходим! База оцеплена, кто-то нас сдал с потрохами.

«Если бы вы только знали, — подумал я с мрачной ухмылкой. — Бежали бы сейчас быстрее ветра».

Они подхватили мальчишку и скрылись в коридоре. На какое-то мгновение я испугался, что моё сознание останется в этой самой комнате, но я быстро сообразил, что связан с Хидео телепатической связью и вряд ли смогу потерять его из виду. И стоило мне об этом подумать, как я снова увидел его — несчастного парнишку, которого волокли с собой два взрослых преступника в каких-то своих не совсем ясных мне целях.

Впереди замаячила лестница, ведущая наверх. Увидев её, я порадовался, что правильно определил местонахождение ребёнка. Оставалось надеяться, что их захватят, как только они попытаются подняться. Вот только они проскочили мимо этой лестницы и устремились куда-то в темноту. А затем и вовсе начали спускаться ниже.

Меня этот момент немало озадачил. Но затем я понял, что из подобного логова в любом случае должен быть запасной выход. Им-то они и воспользовались.

«Так, — говорил я самому себе, — никакой паники! Нужно отследить направление, и всё».

Но мне понадобилось несколько попыток для того, чтобы выбраться наружу и попытаться понять, где именно залегает подземный ход. Когда у меня это всё же получилось, выяснилось, что они прошли практически прямо подо мной, направляясь в сторону залива.

Открыв карту, я сверился с ней, чтобы найти примерное место, куда они могли бы направляться. Примерно через двести-триста метров отсюда находилась невзрачная будка, больше похожая на заброшенный сарай. Но именно туда и вёл ход, которым воспользовались преступники. Я понял, что больше медлить нельзя ни секунды, выскочил из автомобиля и ринулся к той самой будке.

Стрельбы в здании, которое я оставил за своей спиной, уже слышно не было. Решив, что наши нейтрализовали остальных преступников, я искренне надеялся на то, что никто не засел со снайперской винтовкой где-то на крыше. Впрочем, я должен был бы увидеть или почувствовать, если бы моей жизни что-либо угрожало.

Совсем скоро перед моим взором появилась та самая будка, которую я определил, как выход из подземного хода. Находилась она очень выгодно, и от здания штаба её отделяли несколько заборов и даже естественный холм. Встав за стеной, чтобы меня не видели выходящие, я глубоко вдохнул и замер, полностью сосредоточившись на том, что происходит внизу.

Как оказалось, прав я был только отчасти. Из подземного хода в небольшую постройку, возле которой я стоял, действительно вела лестница. Вот только преступники не спешили ею воспользоваться. Они продолжили свой путь в темноте, подсвечивая путь дисплеем часов.

«Ну, конечно, они же должны были попасть к каким-нибудь средствам передвижения, — решил я. — Но тут их не было видно. Где же следующий выход?»

«Но зачем гадать?» — мысль казалась столь яркой и очевидной, что мне даже показалось, её в моё сознание поместил кто-то другой.

Конечно, зачем гадать, когда можно спуститься и последовать за мужчинами, которые пытались куда-то утащить шестилетнего ребёнка, взятого в заложники.