И лишь тогда, когда автомобили затормозили передо мной, и открылась дверь с тонированным стеклом, я понял, что что-то идёт не так. Изнутри выскочили двое в одежде, похожей на армейскую и схватили меня за руки, чтобы запихать в темноту микроавтобуса.

Как ни странно, никакого предчувствия у меня не было вовсе. Я был настолько сосредоточен на Хидео, что напрочь перестал чувствовать всё остальное.

Тем, кто меня втолкнул в микроавтобус, я поддался. Нужно было оценить обстановку. Внутри находилось ещё двое, не считая водителя. Но им я решил заняться в последнюю очередь.

Пользуясь некоторым ускорением, приданным мне, я врезался в бойца, который стоял внутри и готовился принять меня. Делая вид, что пригибаюсь, я склонил голову ещё ниже и угодил ему прямо в солнечное сплетение. Если бы у моих противников оказались бы бронежилеты, то головная боль мне была бы обеспечена. Но от меня, судя по всему, стрельбы не ожидали.

Противник застонал и попытался схватиться за грудь. В этот момент я нанёс ему два коротких, но сильных удара по шее, метя в сонную артерию. Человек в милитаристской одежде всхрапнул и стал оседать на пол.

Я схватил его за воротник, сам в это время прошёл внутрь, развернулся боком и выкинул бойца прочь из микроавтобуса в одного из тех двоих, что пытались сейчас залезть внутрь. Эффект оказался даже лучше того, на который я рассчитывал. Не ожидая подобного, двое на улице слегка расслабились и, когда в них полетел их же товарищ, опешили.

Ближайший упал на землю под тяжестью тела, свалившегося на него. Второй, вместо того, чтобы вломиться в микроавтобус, ринулся помогать своим.

Я захлопнул дверь и обрушился на того, который остался внутри и всё ещё пытался понять, как их жертва может вообще сопротивляться, да ещё так действенно.

При этом я бросил водителю:

— Поехали! — и он, как ни странно, тронулся с места, на что я, честно говоря, не особо рассчитывал.

Оставшийся в салоне боец, оказался знаком с дзюдо, и с ним пришлось труднее. Да и эффект неожиданности уже был исчерпан. Я старался наносить удары в шею, глаза, переносицу, челюсть — во все слабые точки. Противник же старался меня обездвижить и скрутить. Разница в подходах привела к тому, что боец просчитался и открыл промежность для хорошего сильного удара.

В следующую секунду он уже скорчился от боли в позе эмбриона. Я открыл заднюю дверь микроавтобуса и выбросил мужчину на дорогу. Заодно успел увидеть, что за нами по пятам следуют ещё два автомобиля. Судя по всему, они подобрали тех, кто схватил меня и втолкнул в микроавтобус, потому что на тротуаре я никого не увидел.

На всё произошедшее ушло не больше минуты, а, скорее всего, гораздо меньше. Скорость же на улочках Токио в спальных районах ограничена двадцатью-тридцатью километрами в час. Поэтому отъехать далеко мы не успели.

Услышав шум открываемой двери, наконец, обернулся внутрь салона и водитель. Салон от его сидения отделяла перегородка до пояса. Я плюнул на болтающуюся створку задней двери и метнулся к водителю.

Самое лучшее в его ситуации было бы остановиться, вытащить пистолет и выстрелить в меня. Впрочем, времени на остановку у него не было. Пистолет, если и имелся, то он его почему-то не стал доставать. Вместо этого он крутанул руль, чтобы от резкого манёвра я потерял равновесие.

Но то ли у меня снова обострилось восприятие, то ли время действительно замедлилось, но никакого вреда мне это не принесло. Держась за сидения, я приблизился к водителю, перемахнул через перегородку и оказался на пассажирском переднем сидении.

— Выходи! — сказал я ему и для верности кивнул в сторону дверцы.

Тот ещё попытался дёрнуться и ударить меня рукой, в которой был зажат какой-то предмет, возможно, шокер. Я легко ушёл от удара, а сам от всей души двинул водителю в челюсть. От чего тот сразу обмяк.

Впереди, перед нами показался перекрёсток, на котором надо было уступить дорогу. Но на данный момент я мог только немного подруливать, не больше того. Впрочем, почти сразу я надавил на колено бесчувственного водителя, и автомобиль резко замедлился.

Сзади нас тут же ударили. Оглянувшись, я увидел, что преследователи уже догнали нас и теперь таранят, чтобы спровоцировать аварию и не дать мне уйти. Что ж, приходилось действовать жёстко. Я потянулся через водителя, чтобы открыть его дверь, но тут он пришёл в себя и постарался нанести мне удар в лицо.

Более того, он сам открыл дверь и попытался протащить меня к ней, чтобы я выпал из автомобиля. Зачем он это делал, я не совсем понял, видимо, надеялся, что я получу достаточно увечий и не смогу убежать.

Моя голова высунулась на улицу, и я даже почувствовал движение воздуха, хотя скорость была не слишком высокой, так что никакого свистящего в ушах ветра.

Как ни странно, помогла мне преследующая машина, которая в этот момент ещё раз ударила нашу в зад. Водителя откинуло на спинку его сидения, я же, воспользовавшись ситуацией, отпрянул назад на пассажирское кресло. А вот дверь со стороны водителя осталась открытой. Тогда я упёрся спиной в пассажирскую и ногами принялся выпихивать мужчину прочь из-за руля на улицу.

Он что-то рычал и сопротивлялся. Даже схватил мою ногу и попытался взять её в залом. Но уже в следующий момент он получил второй ногой в челюсть. Кажется, у меня получилось ударить ровно в то же место, в которое я попал и в первый раз, потому что водитель вырубился практически моментально.

Без жалости я выбросил его на проезжую часть, даже не посмотрев, как он приземлился. Да и не до этого мне было, потому что микроавтобус, в котором я сидел за рулём, уже вылетел на достаточно оживлённый перекрёсток, перед которым я должен был уступить дорогу. Но затормозить никак не успевал, поэтому только прибавил газу.

И сделал это как раз вовремя, потому что ускорился буквально перед кабиной грузовика мусоросборщика, который ехал по всем правилам, возможно, немного превышая скоростной режим. Он задел только болтающуюся заднюю дверь, оторвав её до конца, но зато и снёс автомобиль преследователей, которые ехали впритык к ко мне, надеясь тараном изменить траекторию движения автомобиля, которым я теперь управлял.

— Посмотрим, на что способна эта колымага, — вслух проговорил я и вдавил педаль газа в пол до отказа.

Как оказалось, машина была не очень плоха и довольно резво набирала скорость. Я глянул в зеркало заднего вида. Один автомобиль преследователей нейтрализовал грузовик, а вот ещё один умудрился преодолеть перекрёсток и теперь вовсю сокращал расстояние между нами. Всё-таки умения профессионально управлять подобным техническим средством сильно не хватало.

У меня оставалось не так много вариантов: остановиться и дать бой оставшимся преследователям прямо на сонных улочках спального района Токио, попробовать уйти закоулками, что вряд ли. Ну или надеяться на какое-нибудь чудо.

Впрочем, чудо может выглядеть по-разному. В моём случае оно оказалось кордоном, перегораживающим мне путь. Были тут и обычные полицейские машины, и подобные той, на которой ехал я, поэтому сначала я даже подумал, что это засада от моих преследователей. И тогда я решил уйти в какой-нибудь закоулок.

Но не тут-то было! Закоулок, в который я попытался свернуть, оканчивался тупиком, в котором даже не было место для разворота, поэтому пришлось пятиться назад.

Мои преследователи тоже увидели заслон и постарались развернуться и удрать. Но и у них ничего не вышло, потому что узенькую улицу уже закупорили и с другой стороны. Несколько машин с мигалками расположились по всей ширине улицы.

Быстро же они реагируют!

И тут среди людей, организовавших кордон, я увидел Ёсикаву и вздохнул с облегчением. Всё-таки этот бой снова остался за мной.

Я остановил машину, поднял руки и вылез из кабины, показывая, что не стану оказывать сопротивление. И всё-таки один из полицейских взял меня на прицел. Но суперинтендант тут же что-то приказал ему, и тот опустил оружие.