— Не могу с вами не согласиться, — голос Макоту стал твёрже, словно он уже убедился, что я не собираюсь ничего с собой делать из-за расстройства. — Но это же не только моё мнение. Спросите у любой из наших девушек, почему они не были к вам благосклонны, Такаяма-сан. И они ответят вам плюс-минус то же самое. Прошу извинить мою прямолинейность, но вы сами спросили. Кстати, привет Фумико-сан. Как она там?
Из меня чуть не вывалилось: «Кто?» Но тут же остатки личности Даичи подсказали, что это его девушка по имени Икута. Но и не более того. Я понятия не имел, как у неё дела. Только имя и смутный образ, который казался, скорее, летучим и невесомым.
— Нормально, — я пожал плечами, надеясь, что это не будет расценено, как дерзость, но мне и правда нечего было сказать по поводу неё. — Однако меня интересует, почему тогда моя кандидатура вообще рассматривалась?
— Всё просто, — развёл руками инспектор. — У тебя неплохие успехи в кэндо, как я уже говорил. Именно это давало тебе некоторые преференции в профессиональном росте. Но не более того.
— Хорошо, — я кивнул, понимая позицию начальства, и оставалось уточнить лишь одно. — И когда теперь можно рассчитывать на новое рассмотрение моей кандидатуры на повышение?
Макоту бросил взгляд на календарь, немного смутился, снова мазнул взглядом по моему лицу и произнёс.
— Думаю, лет через десять, так как пока все места полностью укомплектованы. Это-то место старшего офицера появилось совершенно случайно, — инспектор достал новую зубочистку, засунул её в рот и распрямил плечи. — Впрочем, вы об этом прекрасно осведомлены.
Вот это новость, конечно! Десять лет в чине обычного офицера полиции, а по факту — самого низкого звена в данной структуре. Тогда понятно, почему Даичи оставил после себя столь скорбный след. Понятно, что здорового мужчину такое положение дел не могло устроить. Впрочем, и я с подобным мириться не собирался. Но для того, чтобы действовать, мне нужно было ещё хотя бы немного собрать информацию.
— Благодарю за то, что ответили на мои вопросы, Сугияма-сан, — ответил я, поднимаясь со своего места. — Надеюсь, что всё в скором времени наладится. Будут ко мне какие-то пожелания?
Макоту ещё некоторое время посмотрел на меня с выражением, подразумевавшим сомнение, но затем решился.
— Всё-таки вы — хороший человек, Такаяма-сан, — проговорил он так, словно делал для меня великое открытие. — Я боялся, что после новости о том, что повышение вам не светит, вы сведёте счёты с жизнью.
«Сведу счёты с жизнью? — думал я, выходя из кабинета. — Ещё чего не хватало! Я, можно сказать, только жить начал. В этом теле, разумеется. Если уж вселенная дала мне ещё один шанс, негоже его транжирить попусту, самоубиваясь из-за любых пустяков. Ну не повысили тут, значит, будет шанс ещё».
В коридоре, недалеко от выхода я поймал на себе несколько взглядов. Не нужно было даже прибегать к телепатии, чтобы понять, что во всех них проскальзывала жалость. Причём, во взглядах девушек она была куда явственней. Ну да, сложно полюбить того, к кому ты испытываешь подобные чувства, прав был начальник.
Но, как я уже заметил, всё это относилось к предыдущему обитателю данного тела, а не ко мне.
Ближе к выходу, ко мне подошла Кумико.
— Куда спешишь? — спросила она, и я отметил, что в её обращении было больше тепла, чем раньше, видимо, переосмыслила произошедшее за полчаса до этого. — Сильно досталось?
— Да нет, — ответил я, понимая, что каждым своим жестом и словом сейчас меняю восприятие людей вокруг о себе. — Сказал, что беспокоится обо мне и отправил в отгул до конца дня.
— Вот видишь, я же говорила тебе, что бояться нечего, — произнесла она, улыбаясь, и подавила желание хлопнуть мне рукой по плечу.
А я попытался снова прочитать её мысли, и снова мне это удалось практически без труда.
«А он действительно изменился, — думала Кумико, оглядывая меня с головы до ног. — Стал мужественнее и решительнее. Интересно, это его так сегодняшнее происшествие изменило? Или что-то ещё? Эх, вот, если бы он всегда такой был, то с ним можно было бы и…»
На этом я решил больше не подслушивать мысли коллеги, потому что и так понимал, что могу не сдержаться и пригласить её на свидание. А уж дальше последовать за теми мыслями, которые я читать не стал.
Сдерживало меня только одно — некая Икута, которая была моей девушкой. Странно, почему память Даичи практически не оставила о ней никаких воспоминаний?
— Я ничего и не боялся, — ответил я Кумико и подмигнул. — Полагаю, в ближайшее время вы убедитесь в этом.
— Это хорошо, — ответила она с тем же тоном. — Ладно, иди гуляй отгул. Фумико-сан, наверное, обрадуется.
А я не знал, обрадуется или нет, но сказал:
— Да.
На том я повернулся и пошагал к двери. Сказанного мною тут с лихвой хватит для того, чтобы меня обсуждали до вечера. А то и на завтра останется.
Не успел я далеко уйти от участка, даже не пересёк ещё Тойозондори, как ко мне поспешила женщина в светлом костюме.
Она успела переодеться за последний час, поэтому я не сразу её узнал. И лишь только когда она поклонилась, подойдя ко мне почти вплотную и окликнув меня, я понял, что это спасённая мною мать шестилетнего карапуза.
— Доброго дня, — проговорил я, останавливаясь и отвечая на её поклон, благо, у тела это было на уровне рефлексов.
— Такаяма-сан, — произнесла молодая женщина, явно испытывая неловкость в разговоре со мной. — Прошу прощения, что исчезла после происшествия, но мы с сыном невероятно спешили.
— Ничего страшного, — ответил я, позволив себе немного улыбнуться, чтобы собеседница расслабилась. — Я понимаю, у вас был шок, э…
— Вакаиро Миво, — поспешно подсказала мне симпатичная японка. — Мне действительно жаль, что я не смогла по заслугам отблагодарить вас… Вот, — она судорожно достала конверт из сумочки и протянула его мне. — Понимаю, что ничто не может быть равным человеческой жизни, а тем более двум, но тем не менее, полагаю, тут будет достаточно для офицера полиции.
Я даже не потянулся к конверту. Принимать благодарность от женщин я ещё в прошлой жизни привык только устно, ну или через постель, если тому благоволили обстоятельства. Но никак иначе.
Сделав жест, мягко намекающий на отказ, я проговорил:
— Вакаиро-сан, я спасал вас не за деньги и не за благодарность, а потому, что это мой непосредственный долг, — тут я увидел, как в её глазах блеснули слёзы, но не до конца понял их сути. — Лучше купите на эти деньги новую игрушку сынишке.
Нет, всё-таки тут не тот менталитет, что в России. Тут всё совсем иначе. Госпожа Миво дёрнулась словно от пощёчины, но сдержалась, чтобы не менять своего настроя по отношению ко мне.
Тут я снова решил прибегнуть к чтению мыслей. И у меня это получилось, но не столь просто, как с коллегой. Мысли моей собеседницы представлялись, скорее, формами эмоций с разными оттенками, нежели словами. И я понял, что она хотела отблагодарить меня от чистого сердца, но полагала, что я отказываюсь, поскольку мне не велит брать деньги корпоративная этика.
Я бы мог сказать: «Нет, Вакаиро-сан, это собственная этика. Я действительно не беру деньги у женщин».
Но я решил не усугублять ситуацию. Я видел перед собой очень расстроенного человека, а доставлять подобные негативные эмоции людям в мои планы не входило.
— Жаль, — проговорила она, неловким жестом убирая конверт обратно в сумочку, — я надеялась сделать вашу жизнь хоть чуточку лучше.
— Если хотите, чтобы эти деньги пошли на доброе дело, — ответил я, приняв как можно более располагающее выражение лица, — пожалуйста, отдайте эти средства в благотворительный фонд. Там они найдут самое лучшее применение.
— Хорошо, — кивнула мне Миво, и на её губах появилось даже подобие улыбки. — Но я обещаю вам, что найду способ отблагодарить вас так, чтобы вы приняли эту благодарность.
— Звучит как угроза, — ответил я и рассмеялся, давая понять, что пошутил. — Рад был увидеть вас. Всего вам доброго и берегите себя и семью, пожалуйста. Будьте внимательней.
