Мелисса с трудом уселась на полу, превозмогая желание упасть и уснуть. Потолок помещения, в котором они находились, горел с самого момента пробуждения Агнолии и уже грозил обрушиться им на головы, когда адъютантка крикнула, что ей нужна помощь. Риттер, благодарный возможности отвлечься, тут же побежал к ней, старательно не замечая, как на него смотрит Мелисса.

— Это Себастиан Тейн, Риттер. Надо вытащить его отсюда, но… боюсь я и сама еле могу идти. Ты как?

Риттер кивнул и тут же взялся поднимать Архонта. Не без труда перекинув его через плечо, юноша повернулся к спутницам. Агнолия почти сразу встала сама, но Мелисса, задумавшись, очнулась, только когда Риттер подошел к ней и протянул руку, чтобы помочь подняться. Помещение уже начинало заполняться тяжелым черным дымом. Немного поколебавшись, Мелисса приняла помощь Риттера, и все вместе они направились к выходу. Агнолия держалась лучше всех и шла впереди, тратя силы, явно взятые в долг у будущей себя, чтобы расчищать завалы. Мелисса попыталась пропустить Риттера вперед, но он, увидев, как девушка едва заметно пошатывается, очень выразительно настоял на том, чтобы она пошла вперед.

Когда путники выбрались из подвала, первый этаж оказался полностью застелен дымом и густым болотным туманом. Удушающая смесь заставила их тут же закрыть лица первыми попавшимися в руки тканями с их собственной одежды. Агнолия вела компанию вперед, отыскивая путь среди огня. В какой-то момент, перебираясь через обвалившиеся балки и трещины в полу, Мелисса наступила не туда и чуть не провалилась, но Риттер успел среагировать и поймал её, обхватив за талию, быстрее, чем девушка поняла, что произошло. Юноша отпустил её, только когда убедился, что она твердо, насколько это возможно, стоит на ногах, и после продолжил неотступно следовать за ней.

Парадный вход уже обвалился, когда Агнолия привела к нему своих спутников. Не желая больше ни секунды оставаться в этом месте, девушка, немного разбежавшись, из последних сил ударила по мешающим выйти развалинам так, что их практически сдуло. Проход оказался открыт. Агнолия зашлась в кровавом кашле. Все вместе путники выбрались из здания и, не отойдя и на добрую сотню метров, расположились на небольшом сухом островке.

В тишине они провели не так уж и много времени. Мелисса, минут десять недоверчиво разглядывающая Риттера, не выдержала и все же спросила:

— Что это было?

Оба адъютанта с трудом, но обернулись к ней. Правила приличия требовали ответить, когда к тебе обращаются напрямую, но Риттер не мог этого сделать. И сил не было даже на то, чтобы изобразить что-то жестами, потому что сейчас, когда опасность миновала, и адреналин в крови закончился, его поглотила бесконечная усталость. Но что-то сделать было нужно, поэтому, уже представляя грядущую боль, он немного сморщился и попытался сказать, что сорвал голос.

Вырвавшийся вместе с кровью набор звуков был настолько рваным и хриплым, что девушки тут же бросились ему на помощь. Риттер, в свою очередь, тут же чуть ли не отпрыгнул от них. В итоге все они остались на том же расстоянии друг от друга, но при этом напрасно потратили и без того немногочисленные силы.

— Молчи, не говори. Я тебя исцелю! — сказала Меписса, протягивая вперед руки, несмотря на то, что Риттер всегда настаивал на воплощении магии без жестов с её стороны. От натуги она даже закрыла глаза, чтобы лучше сосредоточиться на заклинании.

Увидев это, юноша подскочил к Архонту и, мягко взяв её за руку, отвел её в сторону. Когда девушка в непонимании открыла глаза, он покачал головой и попытался показать жестами, чтобы она берегла силы. Недовольная Мелисса вернулась на свое место, и юноша на всякий случай повторил все для Агнолии, которая явно придерживалась точки зрения Мелиссы.

Убедившись, что обе девушки отдыхают, Риттер решил занять себя делом, а заодно скрыться с их глаз. Кое-как жестами показав, что собирается пойти и найти оставленные за пределами поместья рюкзаки и еще раз настойчиво попросив своих спутиниц отдыхать, юноша наконец оказался один. Усталость, копившаяся с того самого дня, как они покинули Академию, давала о себе знать, но, будучи уверенным, что упади и усни он где-нибудь здесь, непременно проспал бы пару недель, юноша продолжал давить сапогами грязь на пути к месту, откуда они наблюдали за особняком.

Лассаэр вернулся к крепости, но тут же столкнулся с тем, что по эту сторону стены не увидел ни одного способа пробраться внутрь.

“Как же это делали разведчики?”

Предположив, что в этом деле им обычно помогают изнутри, и не имея возможности связаться с защитниками, эльфу пришлось начать тщательно обыскивать все подступы к крепости в поисках лаза. Ничего не найдя, он решил привлечь внимание караульных, и не придумал ничего лучше, как выложить послание из трупов тех бездумных тварей, что столпились там, где он когда-то спустился.

Покончив с этим, Лассаэру оставалось только ждать. Дымящаяся куча трупов вместе с наступившей тишиной быстро привлекли внимание стражи, и через некоторое время эльф услышал доносящийся со стены смех.

— Ты серьезно отправился туда, не зная, как вернуться обратно? — прокричала Ваэль.

— Честно говоря, раньше таких проблем у меня не было. К некоторым вещам сложно привыкнуть.

— Думнгни покинул цитадель на пару дней, чтобы вправить мозги тем, кто ведет подкрепление. Я не знаю тайных лазов.

— Неужели там нет веревки?

— Таких длинных нет.

— А разведчики знают?

— Точно, — Ваэль скрылась.

Подождав еще некоторое время и истребив несколько случайно прибывших демонов, Лассаэр наконец дождался.

Ваэль спустилась со стены и веселой походкой подошла к нему.

— Думгни, как оказалось, перед каждой вылазкой разбирает стену и заделывает ее обратно. А по возвращении ломает снова, чтобы впустить разведчиков.

Лассаэр в удивлении оглядел безупречно выглядящую стену, на которой не было ни одной царапины, хотя попыток их оставить было много.

Ваэль, заметив его удивление, не сдерживала улыбки из-за возникшей ситуации и продолжила:

— Да, в этом его талант. Насколько я поняла, это еще и занимает всего пару секунд.

— И как же нам подняться, госпожа?

Ваэль схватила Лассаэра за талию.

— Прославленный бог войны, — гордо произнесла Ваэль и, оставив после себя большие трещины в земле, запрыгнула на стену.

Солдаты, сверху наблюдавшие за столь забавной в своей абсурдности картиной, стойко сдерживали улыбки, хотя Лассаэра это мало интересовало. Он кратко пересказал Ваэль о произошедшем по ту сторону стен.

— Лассаэр, ты хоть сам понимаешь, насколько все случившееся с тобой там несерьезно?

— Простите?

— Ты пошел в стан врага. Пришел к ним в ОТКРЫТУЮ! А они мало того, что ничего с тобой не сделали, так еще и проводили к своему главному. А потом, как ты сказал, Король ГНЕВА просто взял и рассказал тебе необходимую информацию, а потом такой: “Я приду через три дня, но печать использовать не буду, если ты будешь там. Все, давай, береги себя!”.

— Все было не так. — Ой ли? — Ваэль так сильно задрала бровь, что тут же осознала, что сейчас говорит точь-в-точь как Паскаль.

Немного помедлив, Лассаэр обдумал причины такого поступка противника и затем продолжил:

— Так сложилось, что с самого первого моего знакомства с демонами, он был единственным, кто говорил прямо.

Ваэль очнулась от воспоминаний о муже.

— Прямо? То есть не врал тебе?

— Демоны не лгут, но это не мешает им плести интриги. А Красный Герцог не из таких. Его стараниями, когда я стал демоном, мой разум остался чист, и мне повезло не оказаться пешкой в руках других королей.

— А как становятся демонами?

— По разному. Но суть в том, что из-за своих способностей я быстро добрался до верхушки и, когда занял трон гнева, поступил с бывшим королем так, как не поступил бы ни один другой демон.

— И как же?

— Не убил. Оставил подле себя, ничуть его не ослабив.

— То есть тоже поступил по чести? Вы в общем друзяшки-демоняшки, которые честные, и поэтому он решил тебе помочь?