В чём же заключалась причина столь скверного душевного состояния героини? Сезонная депрессия? Возможно. Врождённая стервозность? Непременно. То, что после обновления фотографии на сайте знакомств ей перестали писать даже боты, псевдо-инвесторы и извращенцы? Не без этого. Хотя, Колян, на аватарке которого резвились щенок и лисёнок, всё же поставил ей лайк. Но и он ей не написал.

Главным, пожалуй, фактором, отвечавшим за зловредность сыщицы, стало однообразие. Говорят, рутина убивает отношения. С запалом на детективную деятельность она творит примерно то же самое. После осознания себя героиней книги Оксана почему-то решила, что её жизнь теперь станет бесконечным приключением. Перестрелки, вечеринки, погони, симпатичные, но не слишком зацикленные на своём теле мужчины — всё это должно было стать повседневностью героини. Но вместо этого ею стала собственно сама повседневность. Оксану преследовало стойкое ощущение, что её обсчитали.

Чем, чёрт возьми, занимается Джеймс Бонд, пока заправляют его Aston Martin или очередная советская/американская/китайская шпионка пудрит носик? А Евгений Онегин? Отверг, отстрелялся, признался. А что в перерывах делал? И уж совсем не хотелось ей думать о тех семнадцати годах, прошедших между уходом Бильбо из Шира и визитом Гэндальфа к Фродо. Ей что теперь семнадцать лет ждать, пока Белый Кот нападёт на кого-то ещё? А вдруг его трамвай сбил, и можно ни о чём не волноваться? Нет, с её-то удачей на такое точно не стоило рассчитывать. Тем более что ей всё ещё изредка слышались отдельные слова из речи Рассказчика.

Мимо Оксаны проплыла ещё одна дурёха с охапкой компоста. Сыщица еле сдержала порыв бросить в беспричинно лыбящуюся стерлядь увесистый металлический термос. Всё же он хранил в себе единственное согревающее её тепло.

— А, это ты, — в полный голос сказала Оксана, заставив любительницу гербариев тревожно оглянуться. — Что уставилась? Я видела, как на эти листья помочились две собаки и бомж.

Ни в чём неповинная прохожая выронила листья, которые, если начистоту, ещё не успели тронуть чьи бы то ни было выделения. Несчастная прижалась к шедшему рядом с ней молодому человеку и крепко схватила за руку, заставив его залиться румянцем. Ему уже казалось, что он никогда не наберётся смелости сделать этот шаг. Оглушённый счастьем юноша подмигнул Оксане и принялся утешать спутницу.

— Что, думаешь меня это заденет? Я не настолько мелочная, чтобы расстраиваться из-за чужого счастья. Так, погоди-ка секунду, — Оксана поставила термос и переключила внимание на ноутбук. — Да, здравствуйте. Да-да, я вижу ваш заказ. «Шапка-невидимка Персея» тридцать штук, один «Трезубец Посейдона» и одна «Раковина Афродиты». Всё верно? Конечно, сейчас проверю. Промокод «GETERA20» даёт скидку в двадцать процентов. Спасибо, что воспользовались нашими услугами. Приятного вечера и пусть вашим подвигам позавидует Геракл.

После увольнения из Комитета архитектуры и градостроительства Оксана пыталась устроиться туда снова. Ей очень нужен был предлог, чтобы следить за Натальей Петровной, а ещё запас конфискованных из родительского дома котлет подходил к концу. К несчастью, на просьбу взять её назад бывшая начальница героини смеялась так долго и громко, что забыла ответить на вопрос. В итоге Оксане пришлось устроиться оператором интернет-магазина. Работа не пыльная, оплата в срок, плюс можно вести наружное наблюдение везде, где есть бесплатный Wi-Fi.

Сегодня выпала очередь следить за передвижениями Анатолия Филипповича Казакова, председателя областной думы. На фотографии Шестёрки он был долговязым, лопоухим юнцом, который в свои около двадцати щеголял в шортах на подтяжках. Нескладный и тощий на зависть всем скелетам он походил на мутировавшего жука-палочника. Именно поэтому напарницы так легко смогли определить его личность. Годы спустя он всё ещё был долговязым, лопоухим и нескладным. Разве что шорты больше не носил. Наверное.

На этом лёгкая часть заканчивалась. Как выяснилось, нельзя просто так подойти к чиновнику такого уровня и спросить: «Не убиваете ли вы часом своих старых университетских друзей?». Он, конечно, не президент страны и даже не премьер-министр, однако гонора вполне хватало, чтобы не пересекаться с плебсом. Вот и сегодня он тоже не вышел на улицу, а сразу сел в служебную машину на закрытой подземной парковке. Оксане оставалось только проводить взглядом тонированный седан, проходивший по декларации как «гамма-камера для томографии». Маленькая месть всем служителям Асклепия со стороны бывшего студента-медика, отчисленного за панический страх перед кровью.

Преследовать машину не имело особого смысла. Казаков не изменял своим привычкам. По чётным дням он заезжал к любовнице, а затем сразу ехал домой. По нечётным — к букмекеру, у которого, к слову, проводил гораздо больше времени.

Оксана ответила ещё на пару рабочих звонков и пошла к автобусной остановке. Она поравнялась с кафе, в котором сидела обруганная ею любительница гербариев. Девушка увлечённо рассказывала что-то спутнику, не замечая капли крема на щеке. Её кавалер никак не решался сказать ей об этом. Он посмотрел в окно и увидел Оксану. На мгновение сыщица захотела состроить ему страшную гримасу, но передумала. Она же не была «настолько мелочной». Героиня указала пальцем на болтушку и провела ладонью по щеке. Верх наглости для первого свидания, но она чувствовала, что всё будет хорошо. Она не ошиблась.

— Ну? — донёсся из гостиной голос Юльки, стоило ей услышать как открывается входная дверь.Не дожидаясь ответа, она резюмировала. — Ясно-понятно, так и знала.

Зайдя в комнату, Оксана бросила курник в развалившуюся на диване подругу. Выпечка уже остыла. Несмотря на это, Юлька с жадностью в неё вгрызлась, пережёвывая вместе с тестом ещё и пакет.

— Спрашивать про Игумнова?

— А фама тё довадатьфа не мовеф? — Юлька проглотила кусок курника, который лишь чуть-чуть уступал по размерам её голове. — Прости. Неа. Опять присел на уши. Базарил за то, как перестроит весь центр города. Про какую-то голливудскую актрисульку, которая за ним бегала. И ещё что-то. Есть на диктофоне, если хочешь послушать.

— Руки распускал?

— Не, тот урок он усвоил. Зато прикинь, не поверишь, тачилу намекал подогнать. Вот те крест, говорит: «Юленька, ваши прелестные ножки, наверное, так устают. Не задумывались ли вы о транспорте? У меня есть несколько автомобилей, которыми я редко пользуюсь».

Оксана рассмеялась во весь голос, глядя как Юлька неумело крестится.

— И? Где машина-то? — героиня ловко увернулась от скомканного бумажного пакета.

— Слышь. Не так меня матушка воспитала. Без большой и чистой — ни-ни. Но, боженькой клянусь, если он мне предложит дачу в Сочи, любовь может и появится. Так что давай разбираться с этим делом в темпе вальса. Не хочу я геронтофилкой становиться.

Когда с ужином было покончено, напарницы взяли по кружке кофе и встали напротив карты. Детективная стена, как про себя называла её героиня, обросла ворохом новых деталей. Фотографии и заметки разделились на шесть секций, посвящённых отдельным членам Шестёрки. На самом видном месте девушки прикрепили увеличенную фотографию всей группы.

— «Шестеро пришли, один уйдёт».

Именно с этой загадочной фразы, изначально написанной на латинском языке, обычно начинался ежевечерний мозговой штурм. К разочарованию Оксаны, в словах sex и unus отсутствовал какой-либо пикантный подтекст. Они оказались всего лишь числительными. По крайней мере такой вердикт выдал бесплатный онлайн-переводчик.

— Слушай, а это приложение говорит, что «Шесть пришли, один останется».

— Чё-т не особо смысл меняется, не? При любом раскладе один и из них отгорцует остальных. Не поняла? Останется только один! Не? Ну ты дерёвня. Короче, останется или свалит — неважно. Пятеро помрут.

— Но зачем? И почему именно сейчас?

— Люди убивают по трём причинам: бабло, секс и страх, — с видом доктора наук по криминологии заявила Юлька.

— Сама что ли придумала? — Оксана повернулась к подруге и прищурилась, пытаясь приметить мельчайшие изменения в мимике.