Удача весьма относительна. То, что один назовёт везением, другой сочтёт проклятием.

В 2020 году Луге Ментира, житель австралийского городка Лайз Крик, попал в авиакатастрофу. Погибли все 45 пассажиров и членов экипажа, кроме него. Повезло? Несомненно. Если, конечно, не учитывать того, что Луге оказался на необитаемом острове. Неудача? Определённо. Однако за те полгода, что его считали трагически разбившимся, все его долги на общую сумму в три миллиона семьсот тысяч долларов были списаны. Несчастного же спасла яхта, на которой проходил финал конкурса «Мисс Новая Зеландия».

Это можно было бы назвать счастливым концом, если бы не букет, которым королева красоты наградила Луге. Зато страховка помогла ему открыть преуспевающий бизнес. Его, конечно же, захватила корейская мафия, но в тот же день одна крупная голливудская студия выкупила права на фильм о жизни господина Ментиры.

Много чего ещё приключилось с Луге с тех пор, как он купил по скидке билет у авиакомпании, находящейся под следствием в девяти странах одновременно. Интересно было бы услышать его мнение о своей удаче и том, стоило ли вообще выживать в той авиакатастрофе. К несчастью в данный момент он немного занят на частном острове, где богачи охотятся на людей. И он не в той команде, на которую вы бы поставили деньги.

Опыт Луге Ментиры вполне можно назвать экстраординарным, мало чьей судьбой Вселенная играла в волейбол активнее. Тем не менее похожие ситуации, пусть и с меньшим градусом экстремальности, происходят сплошь и рядом даже в жизни самых ординарных людей.

Возьмём к примеру Оксану Миронову, архивариуса Комитета архитектуры и градостроительства города Акдольска. На этой бесперспективной и, по мнению абсолютного большинства госслужащих, «высасывающей душу» должности она оказалась потому, что ей повезло. Когда она уже отчаялась найти работу, о новой вакансии ей рассказал случайно повстречавшийся бывший сосед. Повезло и с собеседованием, так как два других кандидата опоздали из-за того, что их облила поливочная машина. Ещё раз удача улыбнулась сегодня утром, когда начальница отдела разрешила Оксане взять трёхдневные выходные. От неё требовалось лишь задержаться и закончить опись бесхозяйных участков в центре города, а заодно в очередной раз выслушать рассказ Натальи Петровны о том, как она в студенчестве помогала строить здание, в котором сейчас работает. Очень интересная история, от которой уши сворачиваются в трубочку только на шестой раз.

Именно эти счастливые стечения обстоятельств и приведут к безвременной и весьма трагичной кончине Оксаны, после чего запустят череду событий, которым суждено перевернуть с ног на голову жизнь всего города и даже страны.

Но всему своё время, пока же Оксана закрывает за собой дверь неприметной казённой двухэтажки и выходит на ночную улицу. Она не знает, да и собственно не может знать, что её некогда промокшие соперники на должность архивариуса в этот самый момент отмечают годовщину свадьбы. Ей также невдомёк, что человек в маске Белого Кота пристально следит за каждым её движением и терпеливо ждёт, когда она выйдет за пределы тех двенадцати метров, что охватывает камера наблюдения.

Вместе они идут по потрескавшемуся тротуару, пересекая оранжевые островки света редких фонарей, — женщина и её тень, жертва и её убийца. Их шаги заглушают гитарные завывания, доносящиеся из наушников Оксаны, хотя и без них она вряд ли бы заметила фигуру за спиной. Её мысли полностью поглощает то, что за неимением лучшего термина, можно назвать счастьем. Чувство выполненного долга и предвкушение празднования двадцать восьмого дня рождения ввели девушку в состояние лёгкой эйфории.

Примерно то же самое чувствует и человек в маске Белого Кота: долг, предвкушение, эйфорию. Он уже ощущает, как горячая и липкая кровь ошпарит его закоченевшие руки. Вообще-то их закрывают перчатки, но представлять это всё равно приятно. В его ушах раньше срока зазвучала песня булькающего хрипа, которому не суждено превратиться в полноценный крик. И лишь одно не могла подарить ему фантазия, то, чего его уродливая душа желала более всего остального. Как дитя не может обойтись без материнского молока, так и это существо нуждалось во взгляде, в последнем взгляде умирающего человека. Не существовало для него большего наслаждения, чем наблюдать, как жизнь покидает тело, и ловить момент, в который замирает зрачок.

Расстояние между Оксаной и её преследователем постепенно сокращается. Вот их разделяют уже пять шагов, четыре, три… Убийца облизывает холодные губы и заносит над головой молоток. Один удар сердца, и на скрытом маской лице появляется отвратительная гримаса ликования.

Тело девушки обмякает и, неестественно изогнувшись, падает на асфальт. На её губах всё ещё играет лёгкая улыбка, удивление успело коснуться лишь глаз, так и замерев в них. Казалось, что перед ней только что выпрыгнул щенок, и она вот-вот взвизгнет от неожиданности. Но ни один звук больше никогда не сорвётся с её уст.

Что привело Оксану Миронову на эту улицу в этот час? Была ли это на самом деле удача? Или же скорее злой рок? Старший следователь по особо важным делам Виктор Правосудов не верил ни в то, ни в другое. Опытный сыщик был твёрдо убеждён, что за всем, что происходит с человеком стоит человеческая воля. Поэтому, когда раздался звонок из дежурной части, он уже знал, что произошло убийстЩEЃcћS a$ЧР¬КЅjСґцХиє 7шібю±жЩ]xWЕzgц–љ c•ҐiU:HЉДд Єё]Я6Ь–'ЫВб kS­<NЇЕўkєн%џ_?#2ќ'N±ф} Sя'c‘эЃ>шГгџЉ?бр ХчЉµи­&™--Bо1AцЛ1ngU 9fЪ%снФю!ѓ SУ5ќ7\ґEyc qG<7"Dd`2 ¶AR#ЉъsцZэЄ |Qы#шNыЖ

— Что?

Что привело Оксану Миронову на эту улицу в этот час? Была ли это на самом деле удача? Или же скорее злой рок? Старший следователь по особо важным делам Викт>С¬ [µДЧ?qҐ[/–ІЭ N{GбћмЕrО юЂ я БGѕ<иїґПБпЂ ѕ ·Сф(|YвПЏxџT·Уб† пP№lP<ЉЃК+Ы

— Стой… Я-я не понимаю…

Что привело Оксану Миронову на эту улицу в этот час? :©•—ђ Ї+Њњdшњ ZJК>PѕќkўЧґ Џ6зП#w’В!йР“V <ўZ)QW жOФагу# ЌpЎH­"’^‹CиЈ

— Не знаю.. Кха-кха… Кто ты?

Оксана Миронова, убитая двадцать седьмого июля в возрасте двадцати семи лет, очнулась в карете скорой помощи, не помня, как оказалась в окружении врачей, и не понимая, что за странные вопросы ей задают. Спустя мгновение она вновь потеряла сознание.

В палате стояло зловоние, которое можно найти только в больницах. Тухлый аромат увядающих тел стариков был плотно зажат между противоестественной свежестью моющих средств и обжигающим ноздри запахом сотен различных медикаментов. Само его существование служило единственной цели, чтобы люди изо всех сил стремились сбежать от него, и не важно, на ногах или ногами вперёд.

Ту же задачу выполняло и солнце. В любом другом месте оно служило источником света и тепла, которому поклонялись и строили храмы бесчисленные поколения древних людей. Однако здесь, проходя через грязный стеклопакет и отражаясь от бледных стен неопределённого цвета детской рвоты, небесное светило было другим. Оно слепило глаза сразу со всех сторон, раскаляло любую поверхность и создавало почти осязаемую духоту, которая липла к телу как тина.

Заключало атмосферу лечебного заведения какофония звуков, которые тысячелетия эволюции сделали максимально отвратительными для человека. Детский плач, запускающий в мозгу матери программу бросить всё и мчаться к ребёнку. Влажный кашель и хриплые стоны, объясняющие любому кроманьонцу, что ему надо держаться подальше от больного товарища. И всё это не считая грязных ругательств медсестёр, истерик недовольных пациентов и незамалкающего писка аппаратуры, который звучал будто внутри черепа.

Три эти силы неумолимо трудились изо дня в день, чтобы привести в чувство Оксану. На седьмые сутки их старания окупились. Из груди девушки вырвался тяжёлый стон.