– Выучите все, настоятельно вам рекомендую, Маргарита.

– Извините, Антон Павлович. Я все выучу, обещаю.

– Ошибки не приговор, – наконец, улыбается он уголками губ, смягчившись. – Просто над ними нужно вовремя успеть сделать работу.

Во мне снова зарождается надежда. Ну, и что, что все идет кувырком. Ошибки ведь не приговор. Я справлюсь.

– Спасибо вам. – Настроение становится лучше, а мое мычание уже не кажется таким позорным.

Выхожу из аудитории. Марина стоит рядом с Аленой и Пашей. Прижимает книгу к груди. На ней плиссированная юбка и чокер на шее. Выглядит, как популярная среди парней, американская школьница. Сейчас мы с ней могли бы пойти вместе в парк, есть мороженое в стаканчике и болтать ни о чем. Эта мысль отзывается тяжестью в груди. Марина снова задерживается на мне взглядом, а потом отворачивается к Алене и что-то тихо ей говорит. Я ловлю лишь обрывки слов.

Переплетаю в уборной растрепавшуюся косу, крашу губы гигиенической помадой и отправляюсь к папе. Последнее время он много работает. Приходит поздно и до ночи сидит над бумагами. Мама постоянно его за это пилит. Через месяц он поедет на конференцию в Москву. Мне последнее время его не хватает. На фоне не самых позитивных изменений в моей жизни я ощущаю какую-то слишком острую потребность побыть с ним.

Сегодня у папы частная практика, по-моему, до пяти. Если пойду пешком, он как раз успеет закончить. Поедем вместе домой, а может, у меня даже получится уговорить его выпить вместе кофе где-нибудь в центре.

Выхожу на улицу. Жмурюсь на солнце. Стягиваю теплую кофту, оставаясь в черной футболке. Быстрее будет пройти через парковку, но я боюсь встретить там Соколова или кого-нибудь из его друзей. Влада я последнее время почти не вижу и радуюсь этому: так легче. По крайней мере я себя в этом усиленно убеждаю.

Включаю в наушниках подкаст и направляюсь в сторону центральной площади. Папа снимает небольшое, офисное помещение в одном из центральных переулков. С ним соседствует нотариус, бюро переводов, а весь верхний этаж занимает дорогое ателье. «Люксовое» – при любой возможности говорит его владелица с накачанными губами и маленькой собачкой. В здании даже есть маленький пост охраны.

На входе здороваюсь с седым мужчиной в форме и получаю одноразовый пропуск. Иду дальше по коридору. Здесь прохладно и тихо, как-то даже умиротворяюще. Захожу в приемную.

– Маргарита, привет! Какой сюрприз, – улыбается папина помощница, Оля. Она ведет клиентскую запись и занимается картотекой. – Чай будешь?

Смотрю на время, еще десять минут до конца приема.

– Давай, можно с лимоном?

– Конечно, дорогая. – Оля открывает шкафчик с импровизированной кухней и быстро делает нам чай: не пакетированный, а крупнолистовой, ароматный.

– Как дела? – Спрашиваю я и забираю у нее из рук смешную кружку с котиком в очках.

– Хорошо, скоро диплом допишу. Вторую собаку взяла из приюта. – Она сдвигает тонкие брови и делает глоток чая. – Правда, Алик мой телится, никак предложения от него не дождусь. Не сделает до конца года – пошлю его лесом.

– Я бы на его месте ушами не хлопала, – улыбаюсь я, разглядывая ее рваную челку.

Мне так уютно и спокойно, что я бы, пожалуй, осталась здесь жить. Кресло удобное, чай в меру горячий с кислинкой, жалюзи немного припущены, чтобы яркий свет не врывался в помещение. Я сбрасываю кроссовки и поджимаю ноги под себя.

– У папы последний клиент на сегодня?

Оля ставит чашку на блюдце и говорит, понизив голос.

– Ага, странный тип. Ходит уже вторую неделю, иногда даже оплачивает дополнительное время, – она косится на светлую дверь в кабинет и продолжает, – красавчик, но взгляд такой, как будто сейчас голову откусит, а парню всего двадцать три. Страшно подумать, что потом будет.

Дверь открывается, и мы с Олей поворачиваем головы. Из кабинета выходит папа в темно-коричневом костюме, а следом за ним Артур. Это становится для меня совершенной неожиданностью. Тревога невесомо касается натянутых нервов. Совпадение? Не думаю.

Приемная наполняется резким, острым ароматом. У папы другой одеколон: это парфюм Артура, тот самый, как в первую встречу

– Маргарита, – папа удивленно приподнимает брови, – проходи, мы уже закончили.

Артур проходит мимо и незаметно подмигивает мне. Видно, что нога причиняет ему дискомфорт. Несмотря на это он идет ровно, плечи расправлены, взгляд прямой.

– До свидания, – улыбается Оле.

Она кивает и опускает взгляд в кружку.

– Я на минутку, пап, сейчас вернусь, – пока я зашнуровываю обувь, Артур успевает удалиться.

Выскакиваю в коридор и упираюсь взглядом в его спину в белом свитере.

– Стой, – мои слова разлетаются эхом, пробегаясь по стенам и потолку.

Артур поворачивается и останавливается. Я подхожу к нему, настороженно всматриваясь в лицо. Какие у него темные глаза, почти черные. Он растягивает губы в улыбке.

«Сейчас начнет валять дурака», – отмечаю про себя.

– Привет, сладкая, – убирает руки в карманы широких брюк. – Не стоит бегать за парнями. Все должно быть наоборот.

– Ты что здесь забыл? – Делаю еще один шаг навстречу к нему.

– Здесь? – Он наигранно обводит пальцем помещение и касается уголка губ, – дай-ка, подумать… пришел на прием к психоаналитику, прикинь. Хочу быть в ресурсе и в потоке, начинать день со стакана воды и аффирмаций.

– Не ерничай, – мне приходится собрать мужество в кулак, чтобы говорить с ним в таком тоне: на дне его глаз плещется что-то странное. – В городе мало специалистов?

– Мне нужен лучший. Мне всегда нужно все самое лучшее. – Он многозначительно смотрит на меня, потом продолжает с укором, – ты заблочила меня. Это обидно.

– Ты был надоедлив и сыпал дурацкими обращениями, – сама не замечаю, как он втягивает меня в диалог. Я же просто хотела, чтобы он больше не появлялся в кабинете у отца.

– Я хотел пообщаться с симпатичной девушкой. Узнать ее получше, что в этом плохого? Или полиция нравов такое не приветствует? – Артур протягивает руку к моим волосам, но я дергаюсь назад. – Ты чего шуганая такая?

– Непременно, захотел пообщаться после того, как увидел меня у Влада, да? Может, мы с ним вместе, а ты лезешь.

– А вы вместе?

– Короче, отстань и от меня, и от папы. – Разворачиваюсь, но Артур мягко останавливает меня за голое предплечье. У него ужасно холодные пальцы. У меня сразу же бегут мурашки по коже.

– Владик не такой хороший, как ты успела себе нарисовать в своем девичьем царстве единорогов и сахарной ваты.

– Неинтересно, – с вызовом смотрю ему в глаза.

– Ну-ну, – разжимает пальцы и медленно направляется дальше по коридору, напевая:

– Ты устала, устала ждать, а ведь когда-то умела летать… (прим. — «Маргарита», В. Леонтьев).

Его голос удаляется, спустя время хлопает уличная дверь. Все еще стою посреди пустого коридора. Что все это значит?

Когда я возвращаюсь, Оля уже собирается домой. Папу нахожу в кабинете. Он что-то вносит в компьютер, постоянно сверяясь с листом на столе.

– Подожди две минуты, Марго, – говорит, не отрываясь от монитора.

Я подхожу к окну, чтобы проверить землю хлорофитума на сухость. И как раз, застаю Артура, тот садится в машину. Он усаживается на водительское место, берет двумя руками больную ногу и бережно заносит ее в салон, потом разворачивается и заносит здоровую ногу. Захлопывает дверь и видит меня. Смотрит надменно: он, как и Влад, не может показать свою уязвимость. Мне, как будто бы неловко, что я застала Артура в момент слабости. Он посылает мне воздушный поцелуй и срывается с места.

– Ты по делу или соскучилась? – Слышу папин голос.

– Соскучилась, – подхожу и целую его в щеку. – Выпьем вместе кофе?

– Только если недолго, – он выключает компьютер, – прости, дочка, аврал. Но в конце июня я весь ваш с мамой. Может, махнем на недельку к морю?

Я улыбаюсь и киваю. Мои мысли заняты Артуром.

– Пап, а что это за парень у тебя был?