— Брат Сун, — начал он осторожно.

— Не трогай.

Чашка замерла. Вздрогнуло пламя свечи, но это мог быть просто сквозняк.

Чжан Вэйдэ опасливо обошёл стол, но садиться не стал, замер рядом, спрятав руки по самые запястья в рукава зелёного халата.

— В уездной столице, — негромко заговорила Ло Мэнсюэ, перебирая пальцами ленту в волосах, — меня нанял судья Сяо. Говорят, он достойный человек и добродетельный чиновник, но он столкнулся с несчастьем.

— Добродетель несчастьям не помеха, — сказал Сун Юньхао. Он не сводил глаза с чашки, но та смирненько лежала на полу.

— И даже становится их причиной, — кивнула Ло Мэнсюэ. — Судья Сяо приговорил к смерти одного преступника. Отпетого злодея, который много лет возглавлял банду в окрестных горах. И, пока разбойника казнили, он всё проклинал судью Сяо. Говорил, что и с того света вернётся отомстить. Поначалу судья не придал значения предсмертным крикам: его проклинали многие. Но тут в доме начались несчастья. Когда от болезни умерла его старая матушка, все опечалились, но не удивились, но потом заболела его единственная дочь. Крыша обрушилась сразу в нескольких местах, чудом никого не убив. Служанку загрыз бешеный пёс, а повар обварился кипящим маслом и умер в муках пару дней спустя.

— А девочка? Что сказали лекари?

— Разводили руками. Но ей делалось немного лучше на прогулке, и судья решил, что проклятье может быть связано с домом. Он нанял меня, чтобы я привезла барышню к тётке в Хугуан.

Сун Юньхао покачал головой: исключительно не вовремя. Как раз тогда же, когда один алчный гробокопатель притащил в свой дом зеркало для призыва духов.

— Ты видела призрака в доме судьи?

— Нет. Я не была у них дома. Я встречалась с судьёй Сяо у него на службе, а потом он прислал повозку. Барышня Сяо… — Ло Мэнсюэ помедлила, наконец подняла глаза. — Она была страшно напугана и ничего мне не хотела рассказывать в дороге, только плакала, бедненькая. Она и правда кашляет, но мне не кажется, что она так уж сильно пострадала от нападения призрака. Надеюсь, в Хугуане она поправится. Я завариваю ей лекарства, которые нам дали с собой. Вот только…

— То, что приходило сейчас.

— Да. Я уже его видела. Нынче утром, когда мы ехали через лес, на повозку напали. Это существо было похоже просто на сгусток тёмной ци. Я прогнала его мечом. Наш возница, хоть и не пострадал, убежал в ужасе и не вернулся до сих пор. Может, он вообще решил возвратиться в уездную столицу, хотя не знаю, как он теперь явится пред лицо судьи. К счастью, я немного умею управлять повозкой.

— А барышне Сяо стало хуже?

— Нет. Просто она снова перепугалась.

— Знаете, — заговорил наконец Чжан Вэйдэ, задумчиво раскачиваясь на цыпочках, — я люблю читать про мстительных духов… — Сун Юньхао усмехнулся, Чжан Вэйдэ покосился на него с обидой и заговорил громче: — Да, я много читал про них, и в трактатах все пишут, что мстительные духи любят называть своё имя, когда являются жертвам, иначе какое же тогда удовольствие от мести? А этот к тому же был целый главарь банды. Небось всю жизнь кичился своими подвигами — вряд ли ему понравилось бы летать неведомым облачком тёмной ци.

— Я думала про это, — кивнула Ло Мэнсюэ. — Спрашивала Пин-эр — это барышня Сяо, — думала, может, дух является только ей в своей истинной форме. Разбойник был высоченный, сильный мужчина, как ты, Сун-сюн, — прости, — только лет сорока и с окладистой бородой. Судья мне сказал, его легко узнать. Но Пин-эр говорит, что никого похожего никогда не видела. Она видела только, как я дерусь с воздухом. И ещё в лесу было очень холодно. Потом мы добрались до города, и нам сказали, что госпожа Ян — это тётушка Пин-эр — уехала в горы, в монастырь Циансы. Может быть, она вернётся завтра. Я пока нашла постоялый двор неподалёку.

Сун Юньхао поднял с пола чашку и утвердил на столе. Она спокойно заняла место на подносе бок о бок со своими сестрицами, больше не пытаясь прыгать.

— Этот город кишит нечистью, — сказал он медленно. — Так случилось, что здесь недавно сработал один тёмный артефакт. Так что вы могли столкнуться с чем угодно. Думаю, это не разбойник вовсе.

Ло Мэнсюэ поспешно вскочила.

— Что же я! Пойду скорее к Пин-эр. Сун-сюн, ты сказал, что я безрассудна, раз не прошу о помощи. Так вот. Я прошу тебя теперь.

— Я не могу.

Она замерла, прерывисто дыша. Чжан Вэйдэ беспокойно завертел головой, пытаясь одновременно рассмотреть их обоих.

Ло Мэнсюэ вцепилась в шарф.

— Но ты сказал…

— Я вмешаюсь, если будет беда. Но я не гожусь на то, чтобы стеречь ребёнка.

— Почему? — Дыхание облачками вырывалось из её рта. Сун Юньхао и не заметил, что здесь так холодно.

— Ты знаешь, кто я.

— Я знаю, кто ты. Именно поэтому…

— Кто я?

— Сун Юньхао, — в её устах его имя звучало так по-особенному мягко, что он с трудом его узнал, — телохранитель молодого господина Бая из Болиня.

— Ты знаешь, что я сделал.

— Ты ничего не сделал.

— Верно. Я ничего не смог.

— Я хотела сказать, что ты не виноват.

— Я не уберёг его.

Ло Мэнсюэ прикрыла и тут же распахнула глаза.

— Я благодарна за то, что ты сделал сейчас, — проговорила она стремительно, сложив руки у груди, и бросилась на второй этаж.

Сун Юньхао несколько мучительных мгновений ждал отчаянного крика, но было тихо, и Ло Мэнсюэ не вернулась.

— Она спит, — Чжан Вэйдэ скользнул к нему на лавку и осторожно подтолкнул локтем. — Не переживай. Я проверил.

— Кто?

— Пин-эр, кто же ещё.

— Ты заходил к ним?

— Сестрица Ло запечатала комнату. Я в окошко заглянул. Там удобно по карнизу…

— Благодари небеса, что я тебе не брат, а то бы ты сейчас тут не сидел. Вообще бы ещё неделю не сидел.

— Я болею!

— На голову ты скорбен, вот что. Видел кого-нибудь на улице, когда вылезал?

— Только вас с сестрицей Ло. Но до того ночью я слышал песенку. Правда. — Чжан Вэйдэ мимолётно нахмурился и пропищал высоким голосом: — Братик, сестрица, мышка в подвале, детка за порогом, кукла в колыбели, всякое такое. Слушай, может, это считалочка? Ты знаешь такую?

— Ни одной не знаю.

— А знаешь, что мне кажется странным? Почему сестрица Ло с маленькой барышней одни?

— Так возница же убежал.

— А служанка? Сестрица Ло просто заклинательница, которая её охраняет, а у барышни непременно должна быть служанка. В приличном доме даже у дочки наложницы своя служанка есть. А Пин-эр — единственная дочь. Да и заклинателей, если честно, можно было бы нанять побольше.

— Ло-шимэй сильна. Простой смертный может решить, что её одной хватит. А единственную служанку пёс загрыз. — У Сун Юньхао уже голова начинала болеть от бессмысленного спора. — И этот судья, может, небогат. Он всего-то чиновник шестого ранга… или пятого, я вечно путаю эти проклятые должности.

— Так ему легко подзаработать. Вот представь: ты судья, а к тебе приходит богатый купец. Его беспутного сынка надо бы приговорить к сорока палкам, а он слёзно просит, чтобы ты назначил двадцать. Ну и не с пустыми руками, конечно, приползает. Ты возьмёшь деньги?

— Я похож на сумасшедшего?

— Слава небесам, даже брат Сун иногда слышит голос разума!

—…конечно, не возьму.

Чжан Вэйдэ закатил глаза:

— Просто двадцать палок вместо сорока.

— Раз в законе сорок, значит, он заслужил сорок.

— Не все, кому вынесли приговор, заслужили его.

— Для того я и должен быть хорошим судьёй. Слушай. Я не собираюсь полночи обсуждать с тобою какую-то воображаемую ерунду. Я заклинатель, а не чиновник. К чему вообще ты придираешься? Мстительные призраки могут привязываться к домам, это верно. Этот разбойник, видно, и при жизни умом не блистал. Или, думаешь, Ло-шимэй лжёт?

— Нет. Вряд ли. А то она не стала бы привлекать твоё внимание. — Чжан Вэйдэ вдруг схватил чашку — ту самую, — плеснул в неё давно остывшего чаю и залпом выпил, как крепкое вино. — А ничего. Никакой тёмной...