Тоннели все тянулись и виляли, даже больше, чем обычно. В последнее время Феликс стал думать, что это Анья каким-то образом влияет на их беспорядочное расположение. И как паук плетет свою гибельную паутину, так же и она запутывает эти многочисленные проходы, чтобы загнать жертву в свои дьявольские силки. Но Эскер не высказывал тревоги, и его уверенность успокаивала Феликса, который все еще помнил то многочасовое блуждание по кораблю, во время которого он и освободил Хольфа из заточения. Он никому не рассказал об этом инциденте, оставив эту тайну терзать свою совесть.
— По-моему, мы здесь уже проходили. — неуверенно проговорил Феликс, покосившись на портрет какого-то пирата в широкополой шляпе, который глядел на него с украшенной красивой резьбой рамки.
— Укуси меня Силестия, но ты прав. — выругался Эскер, заглядывая в одну из дверей. — Эту каюту я точно помню.
— Может вернуться назад, и попробовать другой путь? — предложил Феликс, сам не надеясь в правильности собственных слов. Уверенность его быстро улетучивалась, и еще сильнее ему стало не по себе, когда он услышал отдаленные шаги.
— Слышишь? — шепотом произнес Феликс, хватая наемника за рукав. — Кто-то идет.
Эскер молча положил ладонь на рукоятку меча, и осторожно направился в конец коридора, где был резкий поворот направо. Шаги все усиливались, а через несколько секунд за поворотом показалась высокая фигура мужчины. Феликс с облегчением выдохнул, когда узнал в ней молодого ювелира.
— Господин Эн. — радостно проговорил Феликс, всматриваясь в красивое лицо ювелира. — Вы нас изрядно напугали. Но что вы тут делаете в такой поздний час? Помилуйте нас боги, неужели и вы заблудились в этих проклятых тоннелях?
Эн одарил его презрительным взглядом, а затем обвел глазами весь коридор.
— Я еще не настолько слаб умом, чтобы заблудиться на корабле, никс. — медленно проговорил он. Его черные волосы, спадающие из-под повязки, блестели в теплом свете ламп, и весь его опрятный и чистый вид говорил о том, что он и вправду только что покинул комнату, в которой только и делал что ухаживал за собой. — Ну а вы что тут делаете?
— А мы шли в комнату Синоха, забрать скрижаль. — немного запинаясь ответил Феликс. Он всегда чувствовал себя неловко, ведя разговор с этим высокомерным мастером. Было в том, как одевался и вел себя Эн нечто подавляюще властное, что заставляло Феликса чувствовать себя букашкой в тени парящего в небе орла.
— Но мне казалось, что каюта монаха в другой стороне. — спокойно проговорил Эн, кивком указав за спину Феликса.
— Да? Ах, да! Конечно. — тут же попытался выкрутиться Феликс. — Мы… мы просто услышали шаги, и решили проверить кто это идет. Сами понимаете, сейчас по кораблю разгуливает опасный головорез, которого никак не могут схватить.
— А, этот. — улыбнулся Эн, и направился дальше. Проходя мимо Эскера и Феликса, он продолжил говорить: — Да, я слышал про него. Варвар, который убивает бедных и несчастных пиратов. Хотел бы я увидеть его.
— Хотели? — растерянно переспросил Феликс, направившись вслед за ним, так как у него не было сомнений, что Эн указал им правильную дорогу. — Вы так говорите, как будто совсем не боитесь его. Вы разве не слышали, что он сделал с теми, кого убил? По-моему, этот человек явно не владеет собой. Мы с господином Эскером предполагаем, что его рассудок был помутнен из-за каких-то алхимических экспериментов. Точнее, это господин Эскер так думает, я же…
— Вам сюда. — перебил его Эн, указав на дверь, которой раньше не было.
Ювелир не стал дальше сопровождать их, и направился в другой конец коридора. Как ни странно, но выбранный Эном путь и вправду привел их в комнату Синоха.
— Я имею большую волнительность на счет сохранности таблички. — сказал Синох, когда Феликс перекинул сумку со скрижалью через плечо. — Корабль, деланный из мусора, не очень внушает крепости. Мы должны местополагать табличку там, где у нее не будет возможности потеряться и выпадать в море.
— Можешь не волноваться, когда мы поплывем к грозовым скалам, то я снова возьму ее на руки. — успокоил его Феликс.
Вместе они вышли в коридор, который, как показалось Феликсу, снова изменился. Он не помнил, чтобы тогда, когда они заходили в комнату Синоха, на стенах висели бронзовые канделябры.
— О Милостивая Силестия, неужели опять? — взмолился Феликс, увидев, что следующий коридор имеет сразу три кривых развилки. — Ну и куда нам идти? Синох, ты знаешь?
— Этот корабль имеет похожесть на леса Уншалзар. — ответил монах. — Чтобы иметь нахождение пути, нужно производить великое думанье о том месте, в котором мы хотим появляться. — после своих слов Синох закрыл глаза, нахмурил лоб и дотронулся до него указательным и средним пальцем, словно готовясь читать очень сложную молитву. Но за место слов, он просто подошел к ближайшей двери и взялся за ручку.
Все произошло в одно мгновение. Дверь с громким треском выбило наружу, и Синох, отлетев назад, пробил своим здоровым телом кособокую стенку корабля, за которой оказалась черная пустота. В дверном проеме же показалось огромное грязное тело Хольфа. Никс сжимал в руке большой серый мешок, который доверху был набит разными дорогими вещами. Феликс увидел высовывающийся наружу носик серебряного чайника и край от богатого костюма, а по характерным выпуклостям и приглушенному позвякиванию, он догадался, что внутри еще находится разнообразная кухонная утварь. Вторая же рука Хольфа была занята кувшином с вином, а во рту был зажат большой кусок заплесневелого хлеба. Глядя на него, Феликс невольно подумал о голодном псе, который где-то умыкнул толстую кость и теперь никому не намерен ее отдавать. Похоже, из-за того, что обе руки у Хольфа были заняты вещами, он решил воспользоваться ногами, чтобы открыть дверь. Святые праведники, какая же сила должна быть у человека, чтобы вот так вышибить дверь, да еще и отшвырнуть к стене скалоподобного Синоха, словно тот был тряпичной куклой?!
Заметив в коридоре посторонних, Хольф, все еще сжимая во рту хлеб, издал звериный рык, и ринулся в противоположную сторону от Феликса и Эскера. Главарь наемников успел вынуть меч, но не решился преследовать буйного никса, и Феликс его прекрасно понимал. Одним своим видом Хольф внушал панический страх. И даже сейчас, когда он убегал от них, сжимая в руках награбленные у пиратов вещи, он выглядел не менее устрашающим.
Когда расстояние от них увеличилось на дюжину шагов, Феликс уже готов был расслабиться, но тут произошла еще одна удивительная вещь. Сначала Феликс услышал звук бьющегося стекла, а затем по коридору прошла невидимая волна, и маленький никс на секунду почувствовал, как его тело сжала неведомая сила, не позволяя сделать вдох. Затем хватка ослабла, но чувство чего-то давящего не пропало. Феликс снова ощутил, будто оказался под толщей воды, и усилило это впечатление то, что все предметы в коридоре вдруг поплыли по воздуху, будто и вправду оказались на морском дне. Воздух стал плавным и тягучим, а янтарный свет лам сменился на могильный синий оттенок. Фигура никса впереди него застыла, словно внезапно оказалась скованна по рукам и ногам, и Феликс увидел, как перед Хольфом появилась Анья. Маленький никс так и не понял, откуда та вышла, и казалось, что она просто прошла сквозь стену, хотя в том месте не было никаких отверстий или дверей. Сейчас капитан пиратов выглядела еще более преисполнена мистическим духом, чем когда-либо прежде. В ее акульих зубах была зажата ее курительная трубка с тремя чашами, из которых поднимался разноцветный дым. Это был еще один из тех немногих предметов, с которыми та никогда не расставалась. Еще она держала свой излюбленный посох, а в другой руке странную лампу, из которой исходил светящийся дым. Нечто похожее Феликс видел у Маверика, когда тот готовился к битве, правда свет Аньи не пульсировал и был необычного, драгоценно-солнечного оттенка. Он вихрился вокруг ее тела и смешивался с дымом из трубки, но при этом цвет его оставался таким же теплым и священным. Хотя, распространялся этот свет совсем недалеко — всего на несколько шагов вокруг Аньи, где потом растворялся в мертвых тонах коридора. Вся эта сцена вдруг напомнила Феликсу церковные фрески, которые можно было увидеть в Храмах Шести Владык, где ангелы являются людям в свете золотых лучей и молний.
