— Тогда не будем терять времени, прекрасная Хепзиба. — сказав эти слова, Феликс отдал распоряжение кучеру двигаться к особняку. Когда карета тронулась, он еще раз бросил быстрый взгляд на Милу, вид у которого был как у брошенного пса, оставшегося без хозяина.
Праздничные гуляния уже подходили к концу, и на улицах города можно было встретить только самых стойких и упертых горожан, которые еле шевеля ногами, плелись домой, время от времени припадая к гладким стенам домов, или ни с того ни с сего начиная распевать похабные песни с середины куплета. Иногда им попадались группы усталых стражников, ведущих под руки пьяных священников, которые без устали благословляли своих сопровождающих, и осеняя звездным крестом все предметы, которые попадались им на глаза. А один раз они увидели довольно неприятную картину, как две почти голые и разгоряченные вином уличных девицы с кошачьим остервенеем дрались за кошелек с монетами, который, по всей видимости, кто-то обронил.
— Честно признаться, я очень польщен тем, что вы сами решили вызволить меня из цепких лап капитана Шарифа. — нарушил долгую паузу Феликс. — Не лучше ли было прислать Синоха?
— Как я уже сказала, сейчас он занят скрижалью. — ответила Хепзиба, бросив на него гордый взгляд. — Хотя, судя по всему, вы и без меня прекрасно справлялись, господин Феликс.
— Решетки городских темниц уже давно перестали сдерживать меня, моя дорогая. Порой мне даже кажется, что стражники просто забывают их запереть. Я могу вскрыть их замки с закрытыми глазами.
— Охотно верю, если учесть, что вам удалось обхитрить даже такие сложные белланийские механизмы, которые охраняли нашу ценную вещь. — уважительно кивнула Хепзиба.
Несколько секунд они молчали, а затем Феликс дал волю мысли, которая уже довольно долго скреблась у него в голове, прося выпустить ее наружу:
— Вы сказали, что люди видели, как я спрятал… м-м-м… сумку. Вы не боитесь, что нежелательные уши прознают об этом?
— Вы и сами, наверное, уже поняли, что те люди, которые знают про вашу утайку, не станут рассказывать об этом кому попало. По той или иной причине…
Оставшуюся часть пути они проехали в напряженном молчании. Феликс понимал, что дальше продолжать разговор о скрижали сейчас было бы слишком опрометчиво, да и Хепзиба не была настроена на пустую болтовню. Вид у жены гроссмейстера был очень усталый, и хоть она старалась держаться горделиво, было понятно, что она не спала вот уже больше суток. Когда карета остановилась около увитых плющом воротами особняка, Феликс поспешил выбраться первым, а затем подать руку Хепзибе. Вид, конечно, был довольно забавный, учитывая то, что он все еще был облачен в карнавальный костюм.
— Проследуйте, пожалуйста, в гостиную. — попросила Хепзиба, когда они переступили порог светлого особняка. — Мне нужно дать несколько распоряжений горничным, а затем мы обсудим наши проблемы.
Проводив взглядом хозяйку поместья, Феликс вошел в просторную гостиную, в которую уже успели проникнуть первые ало-золотистые лучи восходящего солнца. Маленькие солнечные зайчики играли на отполированных до блеска шкафах и сервантах, перепрыгивая на изысканные вазы и статуи, которые стояли в углах богатой комнаты. Сначала Феликс даже показалось, что одной из мраморных фигур вновь оказался застывший на месте Синох, но приглядевшись, Феликс узнал в статуе пятого императора Стелларии — Вендиго Леонхарда, который первый из правителей признал тогда еще новую веру в Силестию. Но кроме белых статуй, тут были еще и несколько человек, которые были ему хорошо знакомы. Алиф уже успел сбрить свою длинную бороду и нацепить на кривой нос круглые очки, отчего его схожесть с архиепископом практически полностью растаяла в новом образе, похожим на ученого. Нервно поддергивая ногой, он сидел на расшитом бархатом диване, временами бросая тревожный взгляд на просторное окно, которое выходило на главные ворота. Напротив него, все так же величественно расположившись на диване, вновь сидел Эн. После их прошлой встречи, когда молодой ювелир передал им поддельную печать архиепископа, Феликс больше не видел этого заносчивого мастера. Интересно, зачем он сейчас пришел? Может хочет забрать свою работу обратно? Или получить деньги, что тоже, в общем-то, было возможным. Но размышления Феликса прервал новый гость, которого маленький вор ну никак не ожидал здесь увидеть.
— А, Феликс, рад узнать, что с тобой все в порядке. — проговорил Дэй, усаживаясь на самый неудобный стул, который находился в этой обставленной всевозможными пуфиками и мягкими креслами комнате. — Нам сказали, что тебя схватили стражники. Надеюсь, ничего серьезного?
— А ты что тут делаешь? — проигнорировав вопрос пастуха, удивился Феликс. У него вновь возникло чувство, что его водят за нос, словно слабоумного портового дурачка, который бесплатно разгружает ящики с товаром. Он перевел взгляд на Эна, который ответил ему уверенным и пронзительным блеском янтарных глаз. — Вы от меня что-то скрываете, господа? Мне не нравится, когда меня обманывают.
— Никто тебя не обманывает. — тут же ответил Дэй. — Я думаю, сейчас, когда леди Хепзиба уладит свои хозяйские дела, мы сможем все прояснить. А, вот как раз и она. — добавил он, заметив, как в комнату вошла Хепзиба.
Закрыв за собой двери, она повернула маленький серебряный ключик в замке, и направилась к окнам, чтобы задвинуть шторы. Когда она закончила, гостиная погрузилась в теплый полумрак, который стал напоминать вечерний бархат неба, с яркими золотистыми звездочками, функции которых сейчас выполняли солнечные зайчики, которые еще сильнее стали выделяться во тьме комнаты.
— Итак. — проговорила Хепзиба, усаживаясь на диван рядом с Алифом, и наполняя несколько чашек цветочным отваром. — Как мы все знаем, первая часть нашего плана прошла более чем удачно.
— Что значит «первая часть»? — вежливо удивился Феликс. — Разве весь план не заключался в том, чтобы просто украсть скрижаль? Кстати, а где она? Вы сказали, что Синох принес ее в особняк.
— Да, сейчас он должен ее принести нам. — кивнула Хепзиба. — И как я уже сказала, это была лишь часть плана. Теперь нам нужно прояснить несколько весьма интригующих моментов, а затем доставить скрижаль в Меридиан на расшифровку одному уважаемому астрологу.
— Я безусловно горд разделить с вами эти успехи, — проговорил Феликс немного раздраженным тоном, — но мы с вами договаривались только о том, что вы мне заплатите, как только я украду эту табличку. И эти договоренности были закреплены на бумаге, хочу напомнить.
— Это один из тех немаловажных моментов, которые я хотела бы обсудить позже, но раз уж вы так настаиваете… — безучастно проговорила Хепзиба, и достав два мешочка, протянула один Феликсу, а второй передала Алифу.
С замиранием сердца Феликс развязал серебряные узелки, и вытащил один из нескольких алых рубинов, на которых был инкрустирован золотой лев с шестью крыльями — герб Стелларии.
— Милостивые Владыки! Да это же имперские рубины! — воскликнул Алиф, вертя в руках два красных кристалла.
— Каждый стоит по пятьсот золотых львов. — кивнула Хепзиба.
— А на черных аукционах их можно продать гораздо дороже… — словно во сне пробормотал Феликс.
Маленький вор первый раз держал в руке такое богатство, и не мог поверить, что вся безбедная жизнь, полная аристократических вечеринок, лучших женщин и пьяного кутежа могла уместиться в этом маленьком мешочке.
— Раз мы закончили с этим вопросом, позвольте я продолжу.
Феликс перевел взгляд на слегка раздраженную хозяйку особняка, которая, не смотря на свой измотанный вид, источала уверенность и какой-то маниакальный задор, который обычно появляется у азартных игроков, ставящих в карточных играх все, что имеют. Маленький вор часто видел такие взгляды, а порой и сам неосознанно бросал их, когда удача заносила над его головой свой золотой меч. Но видеть эти сверкающие нотки в глазах благородной дамы Феликсу еще ни разу не доводилось. Что она задумала?
— …мы должны доставить ее в Меридиан как можно скорее. — закончила Хепзиба.
