— Откуда именно был тот караван, в котором ты оставил свои вещи? — спросил Эн, когда они выбрались из темных переходов на более оживленную улицу.

— Из Мидденхола. — тут же ответил Феликс. — Его еще должны были сопровождать десяток имперских гвардейцев.

Эн кивком дал понять, что услышал Феликса. Протискиваясь между людьми, он вновь повел их в переулок, но на этот раз не такой мрачный и пустой, как предыдущие. При тусклом свете масляных ламп можно было различить темные силуэты людей, сидевших на ковриках и высоких ступеньках своих домов. Некоторые из них играли в шахматы, другие пили чай или негромко обменивались свежими новостями. Время от времени рядом с ними пробегали юркие дети, сжимавшие в руках записки, и словно замковые мыши, тут же забивались в приоткрытые двери или скрывались в темных подворотнях. Со всех сторон до них долетал негромкий шелест голосов, таящий в себе секреты города. Феликс стал чувствовать, как к нему возвращается былая уверенность, которую все еще непрочно сковывали цепи совести. Он оказался в зыбучих песках южной провинции, в которых иной мог бы бесследно сгинуть, но не маленький вор, ведь это была его стихия. Главное не трепыхаться и найти твердую опору.

— Вы точно уверены, что мы идем туда, куда нужно? — спросил Феликс, заметив, что Эн свернул в район прокаженных.

Как и в любой столице империи, в Эль-Хафа были трущобы с прокаженными. В южной провинции их было даже больше, чем в других городах, и все из-за того, что тут располагался Красный госпиталь, который был не только местом, где лечили больных от разных губительных поветрий, но и местом паломничества белланийцев и приверженцев веры в Силестию. Именно в Красном госпитале провели остаток своих жизней первые Святые Вдовы — жертвы похода на Мидденхол в шестом столетии, те, кто своими глазами видел вознесение святых мучениц, перед тем как божественное сияние не ослепило их, заставив до конца дней жить во тьме и боли.

— Если ты сомневаешься, то можешь развернуться и уйти. — ответил Эн.

Феликс с радостью последовал бы этому совету, но Дэй, который постукивал сзади него своим пастушьим посохом, проговорил спокойным тоном:

— Не стоит волноваться, мой добрый Феликс. Я уверен, что наш друг знает куда идет.

Еще раз безрадостно вздохнув, Феликс послушно побрел за Эном в сторону полутемного проулка, который был занавешен влажной алой тканью. Уже на подходе к пропитанной ароматными маслами занавеске, Феликс уловил еле различимый запах болезненных тел, увядания и лекарственных настоев. Как только они прошли через тряпицу, неприятный запах усилился, еще больше смешавшись с душным ароматом благовоний и медицины. Как и в других районах, тут тоже сидели люди, большинство из которых были замотаны в серые бинты и красные тряпки. Они сидели на покосившихся лавочках и ступеньках, провожая неожиданных гостей тупыми обреченными взглядами, как коровы, пасующиеся на лугу, и заметившие проезжающую мимо телегу. Феликс, не особо веривший в рассказы, которыми родители пугали своих непослушных детей, все же старался держаться от опасных прохожих подальше, и по мере возможности не соприкасаться с ними одеждами.

Спустя некоторое время они подошли к одной из старых дверей, которая ничем не отличалась от других, и была покрашена в выгоревший на солнце красный цвет, с засохшим венком из священных белланийских роз, который висел над входом в помещение. Эн постучал в дверь три раза, а затем горделиво сложил руки на груди и стал ждать. Не прошло и нескольких секунд как за дверью послышались быстрые шаги, а затем она открылась и на пороге возник взъерошенный мальчик с перевязанным ухом.

— Чего… А, это ты. Христаля сейчас нет, он уехал по делам. — быстро ответил мальчик, и уже собрался закрывать дверь, но Эн быстро остановил ее рукой, не дав сдвинуться с места. — Ну чего еще? — раздраженно спросил мальчик.

— Ты так стремишься прожить свою маленькую жизнь, захлопывая перед ней двери, что в конечном счете упустишь все, что она может тебе предложить. — полным важности голосом проговорил Эн, стараясь рассмотреть что-то за спиной мальчика.

— Слушай, у меня нет времени выслушивать твои идиотские поучения. Я же сказал, что Христаля нет. Чего тебе еще нужно? Давай быстрее, у меня там каша стынет. — сказал мальчик.

— Мне нужно знать про торговый караван, который недавно прибыл из Мидденхола. — медленно сказал Эн, все еще высматривая кого-то за спиной мальчика.

— Ну так спроси у стражников. — быстро ответил тот, не скрывая улыбку. Тут Эн не выдержал и взглянул прямо в глаза мальчика. — Ладно-ладно. — сдался тот. — Только сначала доем кашу, ладно?

— Мы подождем тебя у фонтана неподалеку. — вставил Дэй из-за спины ювелира.

Феликс был рад, что они, наконец, покинули этот болезненный квартал. Да любой здоровый человек, если у него все в порядке с головой, был бы этому рад! Сидеть на прохладном камне и слушать журчание свежей воды было куда приятнее, чем слышать хриплый кашель и далекие стоны медленно увядающих людей. Пока они ждали мальчишку, Феликс вспомнил, что у Дэя тоже было какое-то свое дело к молодому ювелиру.

— Ты, кажется, говорил, что у тебя была какая-то просьба к господину Эну. — напомнил пастуху Феликс.

— А-а, это… — пробубнил Дэй, водя ладонью по поблескивающей поверхности воды. — Ну, мы решим мою проблему потом, наедине. — Феликс уловил как оба его приятеля на секунду переглянулись, а затем отвернулись, каждый в свою сторону.

Яркий месяц уже вовсю освещал серебряными лучами богатые шпили величественного города. Астрологи давно разбрелись по многочисленным златоверхим обсерваториям, которыми славился Эль-Хафа, направив свои громоздкие телескопы на недоступные звезды, и пытаясь разгадать их запредельные тайны. Стражники, зевая, лениво расхаживали по улицам, порой облокачиваясь о стены и надвигая зеленые тюрбаны себе на глаза, чтобы незаметно вздремнуть. Город перешел в необычную фазу, когда на улицах было все еще множество ночных жителей, но в то же время все они вели себя тихо и размеренно, словно дремлющий гигант, сопящий и ворочающийся в своей пещере полной сокровищ.

— Ну что, пойдем искать твой багаж? — донеслось до Феликса через несколько минут. Мальчик, еще больше взъерошенный чем раньше, стоял за их спинами, хмуро глядя на них из-под густых бровей. — У тебя ведь есть деньги, а то ведь это не бесплатно будет.

— У меня есть. — тут же отозвался Феликс, и достал из кошелька несколько медных «барсуков».

Принимая их, мальчик еще сильнее нахмурил брови и вгляделся в лицо Феликса.

— Мы знакомы? У меня такое чувство, что я тебя уже где-то видел. — проговорил он, наклонив набок голову.

— Конечно ты меня видел, мальчик. — ответил Феликс, отворачиваясь и прикрывая сбоку лицо ладонью, будто прячась от слепящего света. — Несколько долгих минут назад, на своем крыльце, перед тем, как ты заставил нас ждать, пока не насладишься своей ночной трапезой. — а сам в это время подумал: — «Прокляни Владыки наблюдательность здешних смотрителей, и их память!» — Неужели этот прохвост запомнил его еще тогда, когда он приезжал в Эль-Хафа, несколько лет назад? Тогда Феликсу тоже пришлось иметь дело с несколькими болезненными проходимцами, которые знали тайны города лучше, чем кто-либо еще. Тогда Феликс точно общался с каким-то молодым парнишкой. Неужели именно с этим прохвостом?

Мальчик еще немного всматривался в Феликса, а затем перевел взгляд на звенящие монетки у себя в руке. Подкинув их в руке, будто прикидывая их общий вес, он в конце концов засунул их себе под рубашку.

— Тот караван, о котором ты спрашивал, принадлежал торговой конфедерации, и возвращался он не из Мидденхола, а из королевства Лин. Но это не важно. — отмахнулся мальчишка. — Вам ведь нужен багаж, так? Что именно?

— Одна сумка. — ответил Феликс. — Большой походный мешок, если быть точным.

— А что там лежало? — улыбнувшись, поинтересовался мальчик.

— А это так важно? — с тревогой спросил Феликс, покосившись на Дэя. И не дождавшись ответа, продолжил: — Ну, некоторая одежда, еда… э-э-эм, пара тонких в обращении инструментов для наблюдения за небом, в которых ты вряд ли разбираешься…