— Простите, вы не знаете, что это за место? — решился спросить Феликс, направляясь к старику. По какой-то причине он совершенно не испытывал страх перед этим странным человеком. Маленький вор был уверен, что старик ничего плохого ему не сделает. Приглядевшись к нему, Феликс понял, что это, скорее всего, какой-то бродячий монах или пилигрим. Об этом говорила поза, в которой находился незнакомец. Встав на колени, он сцепил руки в вместе, и поднял их над головой, словно приготовившись обрушить весь свой гнев на невидимого врага, лежавшего перед ним.
Сделав несколько шагов в сторону монаха, Феликс снова услышал однотипную молитву. Осторожно приблизившись, он наклонил голову и посмотрел под тяжелый капюшон незнакомца. Сморщенное лицо было вполне обычным, если не считать причудливой повязки на глазах, похожей на венок, которая была сделана из золотистых колосьев пшеницы, и через которую просачивалась какая-то черная жидкость. Сам же старик был полностью поглощен своей молитвой, и не обращал на маленького вора внимания. Глядя на монаха, Феликс нащупал под своей рубашкой кулон с Розой Силестии.
— «Святая Дочь Милости, куда же я угодил?» — подумал он, снова оглядываясь по сторонам. — «Неужели боги отослали меня в ад?».
Но его сомнения быстро улетучились, когда он посмотрел на небо. В аду ведь не бывает солнца, это было всем известно, кто хоть раз бывал на проповедях в релиморской и беланнийской церквях. А сейчас над его головой светило, пусть и пасмурное, но самое настоящее солнце.
Размышления Феликса прервал непонятный шум, который с каждой секундой становился все громче. Повернув голову к старику, он увидел, что того и след простыл. Вместе с этим жесткий шум стал еще сильнее, и теперь стало понятно, что это был звук марширующего войска, который с каждой секундой становился все более отчетливым. Было слышно, как гремят тяжелые доспехи, и сотни ног одновременно, словно единый механизм, вступают на каменистую почву. Скоро к звукам марша прибавился скрип колес и далекое ржание лошадей. Не прошло и минуты, как из-за скалы показались первые закованные в черное железо воины. Феликс хотел было отступить назад, но поскользнулся на множестве мелких камушках, и рухнул вниз. На мгновение он подумал, что его сейчас беспощадно растопчут сотни ног, но, к его удивлению, воины просто прошли сквозь него, словно он был сделан из дыма. Как и в случае со стариком, это не испугало маленького вора, а лишь усилило его любопытство.
— Это сон. — вдруг прошептал Феликс, наблюдая, как десятки солдат проходят сквозь его тело. — Если это не ад, то это может быть только сном!
Теперь, когда он это осознал, страх полностью покинул его. Поднявшись на ноги, он стал рассматривать воинственных людей, которые теперь держали путь к небольшому поселению, находившемуся чуть ниже по склону, и которое Феликсу не сразу удалось распознать из-за каменных домов, построенных из грубых булыжников.
Феликс снова перевел взгляд на марширующих воинов, стараясь разглядеть знамена, чтобы понять, к какому королевству они принадлежат. Как и серый монах, они выглядели весьма странно. Доспехи были сделаны довольно гротескно, но при этом не лишены мрачного изящества. Феликс никогда прежде таких не видел, хотя и повидал на своем веку довольно много разных солдат. С острыми шипами и массивными конструкциями, они больше наводили страху, чем защищали. У некоторых воинов так и вовсе на головах возвышались целые башни из железа, с изображенными на них свирепыми лицами и хищными птицами, которые увеличивали рост воинов чуть ли не на четверть. И хоть войско выглядело очень странно, с первого взгляда было понятно, что эта армия может не только наводить страх, но и умело сражаться. Грубое оружие, так же, как и доспехи, отдавало зловещим безумием и смертоносностью. Мечи выглядели так, будто их отлили для какого-то богохульного ритуала, а лезвия были с зазубринами, чтобы наносить куда более опасные рваные ранения.
Поднявшись, Феликс зашагал вместе с войском к деревне. Отряд оказался не таким большим, как ему показалось изначально. Несколько десятков пеших воинов, и столько же всадников. Большинство лошадей тянула три больших железных клетки на толстых колесах, в которых, как понял Феликс, сидели захваченные рабы. По внешнему виду воинов, и наличие самих пленников, было ясно, что это войско служило какому-то бездушному тирану. Притом, сами рабы, хоть и выглядели поникшими, явно не были забитыми безумцами, как могло бы показаться с первого взгляда. Почти все они были молодыми людьми, со здоровым телом и в относительно чистой одежде. Их руки не сковывали тяжелые цепи, и сидели они не на полу, а на длинных скамейках вдоль решетчатых стен. Похоже, местный правитель знал, как правильно распоряжаться своей безграничной властью. Крепкий кнут и черствый хлеб — вот рецепт жестокого властителя. Забирать себе намного больше, чем следовало, но при этом не трогать слабых, и даже защищать их. Все это создавало дикую смесь из безысходного страха и принудительного уважения. Зато теперь Феликс не сомневался, что события, которые он сейчас видит, происходят не в Стелларии. В империи рабство уже давно было под запретом, и за место рабов, на мраморных рудниках и каменоломнях теперь трудились заключенные.
Тем временем военный отряд уже подошел к небольшой деревеньке, которая казалась маленькому никсу совершенно покинутым местом. Феликса также поразила выправка воинов, которые на всем протяжении пути не проронили и слова. И даже сейчас они повиновались лишь жестам и знакам пальцев, которые отдавал командир с еще более странным, вытянутым шлемом, похожим на шипастый початок металлической кукурузы. Как только они приблизились к первым каменным домам, он поднял вверх руку со сжатым кулаком, и воины тут же остановились. Спрыгнув с лошади, он снял с седла железный кнут, и направился вдоль единственной улочки. Шагая рядом с ним, Феликс не сомневался, что тот выискивает нужных ему людей. Дома, в отличии от странной военной экипировки пришедших солдат, выглядели вполне обычными. Каменные строения, крыши которых были сделаны из камыша и сухих веток, были похожи на старые постройки, которые можно было встретить в удаленных уголках Стелларии. Люди выходили из своих жилищ с растерянными выражениями на лицах, одновременно недоверчивые и любопытные. Казалось, будто они не знают, нужно ли им бояться или нет. Некоторые жались к стенам, другие отрывались от своих повседневных занятий, провожая растерянными взглядами воинственного гостя.
Внезапно из-за ближайшего к Феликсу дома выбежала маленькая светловолосая девочка, лет трех, в одной льняной рубашке, которая, судя по всему, принадлежала кому-то из взрослых, и доставала ей до голых лодыжек. Звонко смеясь она врезалась в окованную железом ногу командира, и тут же опрокинулась на землю. Суровый взгляд воина скользнул вниз, уставившись на девочку, которая теперь пыталась подняться на ноги, путаясь в слишком большой и неудобной рубашке. Долю секунды солдат смотрел на нее изучающим взглядом, как мясник смотрит на еще живого теленка на скотном дворе, а затем, ухмыльнувшись, наклонился и помог ей встать. Девочку, похоже, заинтересовал его шлем, и она, немного покачиваясь, не отводила голубых глаз со странного головного убора незнакомца. Наверное, она в первый раз увидела такого странного взрослого, и не могла понять, зачем он нацепил на себя столько тяжелой железной одежды. Подмигнув ей, и легонько клюнув ее в нос пальцем, командир порылся в своей поясной сумке, и достав горсть сморщенных и растрескавшихся фиников, протянул их девочке. Затем, как только та забрала лакомство себе, тепло улыбнулся ей, и, взъерошив той волосы, отправился дальше.
Пройдя еще несколько десятков шагов, командир внезапно остановился около большого дома с черными закопченными стенами, рядом с которым стояла большая кузня. Уперев руки в бока, он стал внимательно смотреть, как трое крепких мужчин по очереди бьют молотами по раскаленному куску железа. Кузнецов, казалось, совсем не волновало его присутствие, и все их внимание было сосредоточенно исключительно на наковальне. Прошло несколько минут, прежде чем они закончили свою работу. Самый взрослый из них, с лысой головой и длинными тонкими усами, похожими на крысиные хвосты, взял кусачками раскаленную заготовку и опустил ее в ведро с водой. И только после этого один из кузнецов заметил гостя, а затем уже предупредил об этом остальных. Насколько понял Феликс, это была семья, так как все мужчины имели общие черты. Отец, и двое его сыновей. Вот они-то и заинтересовали командира.
