— Ну как вам королевушка? — раздался за спиной Феликса детский голос Нананиль. — Смотрите только, не ухнитесь в водицу, а то так там и останетесь.

Феликс и правда стоял на самом краю озера, в котором отражались небо и звезды, и казалось, что он вот-вот провалится в бездонную тьму космоса. И как только он сюда добрался? Ворожеи к этому времени уже стали расходиться, а драгоценное пламя в круге камней совсем угасло. Замолкла и королева шалаль, которая теперь просто сидела на одном из старых камней, наблюдая за работой кузнечных мастериц.

— Ради такого зрелища я бы не пожалел и глаза. — наконец ответил Феликс, отворачиваясь от озера. — Но, слава Силестии, что мне его не выкололи, и позволили посмотреть на эту чарующую картину, пусть и в отражении. Наверное, так было даже лучше, ведь мы смогли увидеть то, о чем никто и мечтать не мог. Теперь я точно уверовал в старые сказания по поводу Великого Древа, которые слышал в Подзвездном Городе.

— О, так вы видели его? Великое Древо Элун? — проговорила Приветочка, облокотившись о стол и подперев руками лицо в маске, словно ребенок, который приготовился внимательно слушать интересную историю.

— А вы разве нет? — удивленно спросил Феликс.

— Каждому в эти волшебные мгновения представилось что-то свое. Но вам, по-видимому, повезло больше остальных. Мне вот привиделся самоцветный город, судя по всему, то был Ра-Фазир — царь среди первых городов.

— Я уже слышал это название. — вдруг припомнил Феликс. — Госпожа Унлаха говорила про него, что якобы через этот город шел Гелиос, когда нес небесную табличку.

— Ну, шел-то он через занесенные песком руины. Того города уже давно нет. — ответила Приветочка. — Его упоминание даже в книгах редко встретишь, и то мельком. В старых песнях, разве что, только и можно про него узнать.

— Было бы интересно услышать хоть одну. — мечтательно откинулся на подушки Феликс.

— Так это можно устроить. — сказала Приветочка, и повернувшись к Нананиль, добавила: — Вы позволите вашу бренчалку? Или может быть вы сами сыграете, а я уж подпою.

— Можем и сами. — отозвалась Нананиль, плавно проведя рукой по струнам. — Какую угодно песенку?

— «Про трех принцесс» знаете?

— Еще бы не знать. — оживилась Нананиль, и звякнув своими хрустальными бубенцами на забавном колпаке, выпрямила спину и уже не так беззаботно, как до этого, провела рукой по струнам. Теперь ее тонкие пальцы с большой осторожностью бегали по арфе, наполняя воздух новой, красивой мелодией. Приветочка же устало откинулась на подушки, а затем направила свою маску на небо, где сиял перевернутый месяц, словно пытаясь найти в нем вдохновение. А потом она тихо запела:

За краем земли и неба завесы

В стране, что приходит во снах

Росли три гордых и сильных принцессы

Три ярких, как пламя, цветка.

И первая, что на свет появилась

Несла в своем сердце огонь

Этой силой пред всеми хвалилась

И имя ей было — Ах’мун.

Вторая, что с неба спустилась

Была как луна — непроста

То смеялась, как фея, то злилась

И имя ей было — Ба’кра.

Ну а младшая, что в ночи пробудилась

Цвела в железных стенах

За смерть сестер она Небу молилась

И имя ей было — Ка’птах

Так жили принцессы

И правили миром

В стране, что приходит во снах

Но время настало, и с Рая спустились

Три ангела, весть принеся

«Звезда загорелась, и Небо сказало:

На свет породить Короля!»

И вспыхнув ярче рассвета

Ах’мун возвестила тогда

Что старшая дочь, по праву завета

На трон приведет Короля!

Ба’кра рассмеялась и в танец пустилась

С ангелом ложе деля

«Король будет править и Миром, и Раем!»

Смеясь возгордилась она

Речи сестер, их надменные споры

Не волновали Ка’птах

Желанье одно, было у младшей принцессы

Их тела увидеть в гробах

Но противиться Небу, не стала принцесса

И тоже решила тогда

Родить на Земле бессмертного Бога

Чтобы правил он до Конца

Так жили принцессы

И правили миром

В стране, что приходит во снах

Дни пролетели и птицы вернулись

В гнездо, что свито давно

Звезда загорелась, и Неба коснулись

Слова, которых так ждало оно

«Король появился!» — шептали деревья

И воды вторили им

«Король наш родился!» — завыли все звери

И люди склонились пред ним

Но тайна нависла, покрытая мраком

Кто кормит святое дитя?

Кто песни поет, и ясли качает

Кто матерь того Короля?

Первая в залы, где правило Небо

Вступила старшая дочь

И пламя в руках ее ярко горело

Детским криком пронзая ту ночь

«Отец его был царем звездогорным»

Сказала принцесса Ах’мун

«И правил он царством своим, освященным»

«С горы, что звалась Халь-Лун»

Пламя горело, но Небо отвергло

Любовной искры священный огонь

Дитя было светло, но недостойно

Ибо девой была, Неземной.

Следом, в вихре красок и перьев

В залы прорвалась вторая сестра

И белые крылья в руках ее трепетали

Радостным смехом полня небеса.

«Склонитесь же все, пред владыкою Рая»

Воззвала принцесса Ба’кра

«Дитя мое — плод любви с ашулаем

Крылатым посланцем из храма Ла'Ра»

«Союз твой священен» — молвило Небо

«И был он скреплен ларайским огнем

Но крылья — не дар, что трона достоин

И этому принцу не быть Королем!»

Тайна раскрыта, и Небо призвало

Последнюю деву из гордой семьи

Воды затихли, и время настало

Юного принца воззвать в Короли.

Двери раскрылись, и тихой походкой

В залы вошла принцесса Ка’птах

В руках ее не было ни крика, ни смеха

А воздух вокруг полнил лишь страх.

Но все прекратилось, и Небо очнулось

Стоило матери коснуться дитя

Взглянув на сестер, Ка’птах усмехнулась

Над их головами подняв Короля.

И Время застыло

И Звезды померкли

И Небо склонилось пред ним

И был он Луною

И Солнцем заветным

И был он Непобедим.

«Кто стал отцом, великого чада?»

Спросило Небо Ка’птах

«Кто был призван судьбою, в страну Звездопада?»

«Кто тот, что будет прославлен в Мирах?»

«Отцом его был Огонь непокорный»

«Отцом его стала Гроза»

«И Меч, что кровью был опьяненный»

«И черная, как пропасть, Слеза»