На десятый день, когда после полудня они двинулись в путь, к ним подоспел Рольф, который на этот раз разведывал путь. Хоть его лицо и было скрыто за маской, по голосу стало ясно, что тот чем-то встревожен.

— Там, в двух лигах от нас, войска белых крыс и… ферасийцы. — взволнованно поведал он.

— Ферасийцы?! — всполошился Феликс. — Те самые, непобедимые великаны? Так они все-таки нашлись! Но что они делают вместе с зоарийцами? Неужто помогают этим злодеям?

— В двух лигах, говоришь? — задумчиво проговорил Эскер. — Не помешало бы взглянуть, что это за войска такие. Если их слишком много, то лучше будет тут же убраться отсюда подальше.

— Не думаю, что они нас заметят. — ответил Рольф. — Они тащат лодки, или что-то похожее, и ни на кого не обращают внимания.

— Что тащат? — переспросил Феликс, но его проигнорировали.

— Тогда я хочу сам на это посмотреть. — сказал Эскер, и повернувшись к Серафилю, прибавил: — Если не вернусь через три часа, то отправляйтесь дальше без меня.

— Я тоже с тобой. — тут же сказал Феликс. — Без меня-то никто никуда не отправится, ведь это будет бессмысленно. А мне уж очень хочется увидеть тех великанов вживую.

— Зоарийцы точно нас не заметят? — поинтересовался Эскер у Рольфа.

— Да им вообще ни до кого нет дела, будто куклы какие-то. Знай себе тащат эти корабли по пустыне, да песни свои, богомерзские, поют.

— Ладно, если опасности нет, то можешь пойти со мной. — проговорил Эскер, запрыгивая на свою лошадь. — Только слишком близко подходить не будем, пусть даже враг и находится в глубоком трансе, не стоит недооценивать настороженность проклятых арлекинов.

Феликс был рад и такому условию, пусть даже и не самому лучшему. Вместе с ним к Эскеру присоединились Синох и Дэй. Милу тоже было тихонько пристроился, но его быстро заметили, и отправили обратно, поручив быть дозорным, и в случае чего оповестить остальных. Преодолев несколько песчаных бугорков, Феликс стал улавливать будто бы отдаленные завывания труб и редкие, но звучные выкрики, вперемежку с еще боле мрачными, и в то же время красивыми песнопениями, сравнимыми с церковным хором. Спустя еще десять минут пути Эскер дал знак спешиться. Синох остался приглядывать за лошадьми, а все остальные осторожно пригнув головы, стали взбираться на очередной белый бархан. У самой верхушки все четверо легли на живот, и медленно выглянули из-за своего укрытия.

— Безумная Дочь, что же они задумали? — испуганно прошептал Феликс, когда увидел то, о чем рассказывал Рольф.

В нескольких сотнях шагах от них, словно наводящая ужас черная флотилия, прямо по песку двигались десятки каменных ковчегов размером с небольшое турнирное поле. Водруженные на специальные подставки с колесиками, их тянули за собой сотни высоких рабов, наваливаясь всем своим телом на тяжелые цепи, которые были прикреплены к кораблям. Зоарийцы же, прячась от солнца под длинными черными балахонами, сопровождали эту мрачную колонну, кружа вокруг кораблей на конях, словно голодные стервятники, и монотонно распевая свои нечестивые хоралы.

— Они двигаются в сторону Норна. — шепотом рассказал Рольф. — Мы уже не первый раз замечаем их, и все они идут из Зуриаля на восток. Похоже, что эти корабли они берут где-то у себя на родине. Черт знает где именно, из скал может быть выдалбливают, или они у них уже давно имелись… А может и из самой преисподней достают, чтоб их всех Владыки пожрали и выплюнули.

— И для чего только нужны эти ужасные конструкции? — шепотом проговорил Феликс, наблюдая за процессией. Даже с такого большого расстояния он мог видеть безвольные лица гигантов, которые, раскрыв рты и закатив глаза, тянули черные корабли. — Не на воду же они их спускают.

— Старая ведьма говорила, что зоарийцы передвигаются на этих кораблях по морскому дну. — сказал Рольф. — Уж не знаю, какие темные силы им в этом помогают, но я не сомневаюсь, что так все и происходит.

— Давайте уже уходить. — сказал Эскер, все еще не отрывая взгляда от ковчегов. — Похоже, их и правда ничего больше не интересует, кроме этих ужасных кораблей. Вернемся назад и переждем день в каком-нибудь укромном месте. Пускай себе идут куда им надо, сейчас мы все равно ничего не сможем поделать, а подойдем ближе, и нас зачарует их темная песня.

У Феликса все никак не могла выйти из головы эта картина, и он до самой ночи думал о ферасийцах, которых снова заковали в цепи. Неужели они не могли дать отпор? Или может тут замешаны какие-то злые силы, как та странная песня, которая смогла завладеть умами великанов? Когда же он заснул, то ему снилось, как он вновь идет по пустыне, но теперь, где-то в отдалении слышались звуки труб и замученные стоны закованных в цепи великанов. Но продолжалось это не долго, и вскоре Феликс почувствовал, как кто-то дергает его за плечо, пытаясь разбудить.

— Вставай, никс. — проговорил твердый голос, отдающий женственной красотой.

— Что? А, это вы, господин Эн. — прохрипел Феликс, щурясь от направленного в его лицо луча света. — Уже мой черед сторожить?

— Нет. — только и ответил ювелир. — Вставай, я желаю тебе кое-что показать.

Слова Эна заинтересовали Феликса, и остатки сна быстро улетучились. Теперь он понял, что луч света, который был направлен ему в лицо, исходил от взошедшего на небо белого месяца. И когда он только пойдет на убыль? Уже больше недели как не меняет свою форму.

— Что показать? — поинтересовался Феликс, беря в руки сумку со скрижалью, которая до этого времени лежала у него под головой.

— Можешь оставить. — ответил Эн, и Феликс понял, что тот говорит про сумку. — За ней приглядит пастух.

Как только Эн это сказал, Феликс тут же увидел, что за спиной Эна стоит улыбающийся Дэй.

— Постарайтесь не долго. — проговорил тот, садясь у костра. — Скоро мне меняться с Милу, а уж этот мальчишка точно всех перебудит, как увидит, что тебя нет.

Феликс оставил сумку со скрижалью на хранение Дэю, а сам направился вслед за Эном, ведомый сильным чувством любопытства и толикой страха. Все же места эти были неспокойные, и зоарийцы все еще могли рыскать где-то поблизости. Пока Феликс думал про это, то заметил, что в руках у ювелира был тот самый погребальный меч, который он так старательно заматывал белоснежным саваном несколько дней назад.

— Куда мы идем? — еще раз спросил Феликс, но вновь не получил ответа.

Они вышли из своего укрытия в скалах и направились в сторону еще одной каменной громадины, которая виднелась на горизонте. Ее наполненный древним величием вид внезапно показался Феликсу смутно знакомым, будто бы он уже видел ее где-то раньше. В белом свете месяца, который будто бы специально выделял эту гору среди остальных подобных ей скал, Феликс подумал, что в этом живописном пейзаже чего-то не хватает. И как только он это подумал, до его ушей донесся еле уловимый всплеск воды. Пройдя дальше за Эном, он преодолел очередную песчаную дюну и увидел, что внизу, по пути к горе, протекает красная река. Как только он ее увидел в его памяти тут же возник образ золотого города великанов, купающегося в ярких лучах полуденного солнца. Вот где Феликс видел эту гору — в своем сне про Арка! Здесь когда-то возвышался белокаменный Ферас — город великанов, разрушенный варварской армией ашурийцев. Теперь же этот красивый город лежал в руинах, похороненный под толщей сверкающего песка. На некоторых скалах еще можно было различить остатки древних статуй и куски высоких стен, сумевших удержаться под напором безжалостных завоевателей. Где-то высовывались из песчаных волн острые смотровые башни, а вдалеке можно было увидеть обложенные мозаикой стоки, через которые в город попадала вода из красной реки. Они так и вовсе остались нетронутыми. И все же было грустно видеть этот великий город, который, вопреки наказу Арка, так и не смог возродиться. Утешением служило лишь то, что его благородную архитектуру смог отчасти перенять Эль-Хафа, и знания ферасийских зодчих не сгинули окончательно.

Погруженный в свои мысли, Феликс сам не заметил, как спустился вместе с Эном к красной реке. Теперь она была не такой полноводной, как раньше. Песок взял ее в свои неумолимые тиски, захватив оба берега и сжимая их, словно кузнец клещи. Теперь река больше походила на ручеек, и пересечь ее не составило большого труда. Оказавшись на другом берегу, Эн повел Феликса дальше, прямо к тому месту, где когда-то находились исполинские резные ворота. Теперь на их месте была лишь огромная расщелина в скале, доверху занесенная песком и тяжелыми камнями.