Прошло всего несколько часов с тех пор, как парни удивили меня в баре, а я даже не могу поверить, что это произошло. Это было все и даже больше. То, как они прикасались ко мне, заставило мое сердце бешено колотиться. Я не могла насытиться. Получить одного из них в свое распоряжение — это невероятно, но получить всех троих одновременно? Боже, ни одной женщине на земле не может так повезти.

Я наблюдаю через боковое окно, как дилер мчится по длинной подъездной дорожке на потрепанной машине. Смех вырывается из моей груди.

— Вау, он подготовился к шоу, — говорю я парням, более чем забавляясь дерьмовой машиной, которую он, вероятно, только что угнал, хотя, не буду врать, я предпочитаю черный "Мерседес", на котором он перевозил наркотики прошлой ночью.

Рухлядь останавливается, и Роман тянется к двери, распахивая ее, впуская прохладный ветерок в фойе. Мы выходим и наблюдаем за дилером с верхней площадки лестницы.

Он выходит из машины и с опаской смотрит на огромный дом. Он нервничает, а так и должно быть. Мальчики никогда и никуда его не приглашали, тем более на частный ужин в их семейном доме. Это необычная ситуация для дилера и его поставщиков, это настолько ненормально, что при одной мысли о том, чтобы переступить порог этого дома, он должен наложить в штаны.

Чувак делает храброе лицо и смотрит на парней с натянутой улыбкой, прежде чем лезет на заднее сиденье и хватает сумку, скорее всего, наполненную наличными, которые он им должен. Предполагая, что он не должен ничего знать о том, что происходит между Джованни и его сыновьями, он, вероятно, думает, что это их способ донести сообщение о пропущенной встрече несколько недель назад. Вероятно, он думает, что если отдаст ребятам то, что им должен, и даже больше, его немного поколотят, а затем отправят восвояси.

Если бы только он был достаточно умен, чтобы знать, что происходит, когда переходишь дорогу одному из братьев ДеАнджелис. Этот засранец, вероятно, полагает, что будет в безопасности, если продолжит целовать задницу Джованни.

Он перекидывает сумку через плечо, и, судя по тому, как напрягается тело Маркуса, он ни на йоту не доверяет этому парню. Кто знает, что, черт возьми, у него спрятано в этой сумке, хотя мы скоро узнаем. Мальчики ни за что не позволят ему ступить на порог их дома, не проверив его предварительно.

Дилер поднимается на верхнюю ступеньку и натянуто улыбается парням.

— Это из-за денег, не так ли? — смело спрашивает он, прежде чем бросить сумку к ногам Романа, и легкая испарина на его лбу говорит о том, что он немного нервничает. — Клянусь, на прошлой неделе было полное говно-шоу. У меня на хвосте были копы, и мне пришлось на некоторое время смыться. Все, что я вам должен, находится здесь.

Роман некоторое время наблюдает за ним, полностью игнорируя сумку у своих ног. Тишина стоит оглушительная, и парни позволяют ей длиться ровно столько, чтобы стало неуютно.

— Почему бы тебе не зайти внутрь? — Предлагает Роман. — Мы приготовили неплохие закуски.

Мой желудок урчит при мысли о том, что я наконец-то смогу поесть, но что-то подсказывает мне, что единственное, что сегодня будет зажарено, — это он.

Он натянуто улыбается, но, явно не видя выхода, кивает и позволяет Роману проводить его через дверь. Дилер проходит мимо Маркуса, Леви и меня, и мы ждем мгновение, прежде чем повернуться и последовать за ними.

Большие двери закрываются за нами, оставляя сумку с деньгами на ступеньках крыльца, и когда мы идем через фойе, я поднимаю взгляд на Леви, я хмурюсь от разочарования.

— Итак… когда Роман сказал, что были приготовлены закуски, он действительно это имел в виду? Потому что я умираю с голоду, — бормочу я, стараясь говорить достаточно тихо, чтобы мое нытье не испортило стоическую, наполненную напряжением атмосферу, к которой стремится Роман.

Леви смотрит на меня сверху вниз, его брови нахмурены, пока он пытается понять, серьезно я говорю или нет.

— Ты ничего не ела? — спрашивает он. — Сейчас почти середина ночи.

Я качаю головой.

— А когда бы я успела? — Спрашиваю я, смятение разливается глубоко по моим венам. — Вы, ребята, пригласили этого мудака на ужин. Я не хотела портить аппетит, но теперь мне интересно, не был ли “ужин” кодовым словом для чего-то другого.

На его губах появляется ухмылка.

— Это определенно что-то другое, — говорит он. — Почему бы тебе не пойти поесть. Мы с этим разберемся. Кроме того, то, что мы запланировали для этого парня… не совсем то, что ты захочешь увидеть.

Я высоко поднимаю брови и понимаю, что буду торчать здесь столько, сколько потребуется. Что такое небольшой голод посреди ночи?

— Итак, уххх, милое у вас тут местечко, — бормочет дилер, пытаясь разрядить напряжение в комнате, одновременно эффективно отсекая все мысли о еде, мелькающие в моей голове. — Держу пари, строительство чего-то подобного обошлось в кругленькую сумму.

— Не знаю, — скучающим тоном говорит Роман, даже не потрудившись оглянуться, продолжая вести парня по особняку. — Это дом нашего отца.

Мои глаза чуть не вылезли из орбит. Если кто-то и знает что-нибудь о строительстве особняков и расходах на них, так это Роман, но, очевидно, это не совсем та тема, которую он считает нужным обсуждать, во всяком случае, не сегодня вечером.

— Дом вашего отца? — заикаясь, выговаривает парень, его глаза чуть расширяются, это его первый реальный намек на то, что все не совсем так, как кажется, хотя он должен был понять это в тот момент, когда Роман позвонил и пригласил его сюда. — Вы, ребята, … ээээ… присматриваете за домом или что-то в этом роде?

— Что-то в этом роде, — мрачно пробормотал Роман, но в его тоне появился тонкий намек на возбуждение, который смогли бы заметить только те, кто был рядом с ним какое-то время. — Он в длительном отпуске.

— О, ммм… круто, — говорит он, пытаясь избавиться от беспокойства.

Тишина снова заполняет особняк, но как только Роман выводит нас через заднюю дверь на прохладный ночной ветерок, странное напряжение, кажется, исчезает. Мы идем еще минуту, и я делаю все, что в моих силах, чтобы не обхватить себя руками и не начать дрожать. Это определенно ночь для одеяла и теплого камина, но я не собираюсь разрушать атмосферу, к которой стремятся парни, стуча зубами на заднем плане.

Роман ведет нас в огромный внутренний двор с видом на самый потрясающий современный бассейн, который я когда-либо видела. Над водой стелется легкий слой тумана, а встроенные в него дорогие фонари создают впечатление, что вода светится. Здесь же развели небольшой костер, и я стараюсь не показывать своего облегчения.

Роман, наконец, останавливается и указывает на одно из множества кресел у костра.

— Почему бы тебе не присесть? — предлагает он, когда его брат опускается рядом с теплым огнем. Я делаю то же самое и немедленно наклоняюсь вперед в своем кресле, не утруждая себя тем, чтобы откинуться на спинку, когда чувствую тепло, разливающееся по моей коже.

Дилер нерешительно садится, и я не упускаю из виду, как он настороженно наблюдает за Романом. Я не сомневаюсь, что он знает все, что может знать о мужчинах, сидящих вокруг него. Он должен был сделать домашнее задание, и, учитывая, что он работает на Джованни достаточно долго, чтобы быть в его высшем эшелоне, он знает больше, чем обычный дилер, которого можно встретить на улице.

Роман идет к полностью укомплектованному бару и бросает взгляд на нашего гостя.

— Чем предпочитаешь травиться? — спрашивает он, хватая несколько бокалов, предположительно для своих братьев.

— Я буду тоже, что и вы, — говорит он, обводя взглядом небольшую группу, пытаясь сделать вид, что расслабился, но, если быть до конца честной, он выглядит каким угодно, только не расслабленным. На самом деле он только и делает, что изображает запор.

Роман занимается тем, что разливает напитки, и я стараюсь не улыбаться, глядя на то, как он достает бутылку белого рома и наполняет бокал ровно настолько, чтобы добавить несколько кубиков льда — именно так, как я люблю. Надо отдать ему должное, этот засранец определенно внимателен.