— Мой отец слишком уж освоился в своей роли, тебе не кажется? — Спрашивает Роман, от тона его голоса у меня по спине пробегают мурашки.

— Я здесь не для твоих игр, — говорит Луи. — Где ваш отец?

— В том-то и дело, — говорит Леви. — Никто не знает. Мы выгнали его отсюда больше недели назад, и с тех пор он просто призрак.

— Выгнал его отсюда? — Повторяет Луи с тяжелым подозрением в голосе, молча складывая все кусочки головоломки вместе, но, судя по замешательству, вспыхивающему в его темных глазах, он складывает их неправильно. — Скажи мне сейчас, ты убил моего брата?

— Если бы, — выдыхает Роман. — Ублюдок сбежал прежде, чем у нас появился шанс, но не обманывайся, мы оборвем его жизнь в ту же секунду, как его жалкая задница выйдет из укрытия.

Луи поднимает бровь, явно глубоко задумавшись. Без сомнения, он размышляет о своей верности, пытаясь понять, какой путь убьет его быстрее, а какой спасет. Ему хорошо известно, что в этом мире нет никаких гарантий.

— Хорошо, — медленно говорит он, переводя взгляд с одного на другого, чтобы убедиться, что никто не делает резких движений. — Позвольте мне спросить вас вот о чем. Вы трое имеете какое-либо отношение к смерти моего сына?

Роман качает головой.

— Я думаю, ты появился не у того брата на пороге, если пришел за ответами.

— Что ты хочешь этим сказать? — Луи рычит. — Что ты об этом знаешь?

Маркус тяжело вздыхает, на его губах появляется ухмылка, когда он делает шаг к своему дяде.

— Так, Так, — начинает он. — Разве твой старший брат не сообщил тебе о том, что случилось с твоим единственным сыном, его младшим племянником?

Луи бросает свирепый взгляд на Маркуса, и на мгновение я опасаюсь за его безопасность, но он не настолько глуп, чтобы пойти на подобный шаг со своей нынешней компанией.

— Что ты знаешь, парень? — выплевывает он. — Я хочу ответов сейчас. Я не буду пресмыкаться или умолять таких, как вы трое. Расскажи мне, что ты знаешь, сейчас же.

Роман вытаскивает пистолет из-за пояса и подходит к дяде, прижимая дуло к его виску и поспешно затыкая ему рот.

— Интересно, стал бы ты сейчас пресмыкаться и умолять? — Бормочет Роман. — А что будет, когда наш отец, наконец, испустит дух и мы будем править этой семьей? Стал бы ты тогда пресмыкаться?

Луи смотрит на Романа, и я не сомневаюсь, что он впервые оказался в таком положении, хотя это определенно первый раз, когда ему приходится противостоять такому непредсказуемому человеку, как Роман.

— Твоего отца не убить. Он скользкий ублюдок, и всегда им был. Может, вы пока и прогнали его и сидите здесь, в его доме, изображая счастливую семью, но он победит. Этот ублюдок всегда побеждает. Не обманывай себя, мальчик. Он вернется с местью.

— Я полагаю, это означает, что ты верен ему.

— Я верен главе этой семьи, и до тех пор, пока ты не представишь мне доказательства его смерти, эта должность останется за твоим отцом. А теперь расскажи мне, что тебе известно о смерти моего сына.

Роман медленно снимает пистолет с предохранителя с тихим щелчком, который звучит громче, чем выстрел в этой комнате.

— А что, если я скажу тебе, что мой отец знал, кто убил твоего сына, в тот самого момент, когда это произошло? Черт возьми, да он знал, что это произойдет, еще до Роналду, но ничего не сделал, чтобы предотвратить это, когда одно его слово могло положить всему конец. Что бы ты сказал тогда?

Глаза Луи вспыхивают жарким гневом, от которого по мне прокатываются волны вины. Это все на наших плечах. Мы начали эту войну, мы убили Антонио, чтобы использовать в качестве приманки, а взамен он потерял своего единственного сына и остался без ответов. Но просто таков мир, в котором живут эти парни, и Луи более чем осознает это. Если он хотел защитить своего сына от опасностей мафиозной жизни, ему следовало держаться подальше, как это делает другой брат Джованни, Джозеф. Хотя, судя по тому, что рассказали мне мальчики, Луи опасный человек. По большей части он хладнокровный, спокойный и собранный, но если надавить на него достаточно сильно, он сожжет всю семью дотла.

— Ты лжец, Роман ДеАнджелис. Ты всегда им был. Ты забываешь, что я знаю тебя с самого твоего рождения в этой семье, — говорит Луи, его глаза остры и полны яда. То, как Роман говорит о смерти его сына, явно взъерошило ему перья. — Ты утверждаешь, что ты человек слова, но я не слышал ни капли правды с тех пор, как переступил порог этой двери. Ты не годишься править вместо своего отца. Ты играешь в игры и наслаждаешься разрушением. А теперь скажи мне то, ради чего я проделал весь этот путь.

Роман долго молчит, напряжение нарастает с каждой секундой, пока Луи пытается хоть как-то доминировать над Романом, хотя это невозможно. Роман был рожден для этого, и, наблюдая за ним сейчас, это становится ясно как день.

— Я скажу тебе то, что ты хочешь знать, как только ты скажешь мне то, что мне нужно знать.

Брови Луи хмурятся, и он отстраняется, неуверенно наблюдая за Романом.

— Я не знаю ничего, что могло бы принести тебе пользу.

— Когда ты в последний раз разговаривал с моим отцом?

Луи качает головой, глубоко задумавшись.

— Я не помню, несколько недель назад. Мы коротко поговорили на последнем деловом ужине. Я сказал ему, что он дурак, раз позволяет вам троим неделю свободы. Он должен был держать вас взаперти в том большом замке. Насколько это важно?

Роман сжимает челюсти.

— Мой отец убил мою невесту и забрал моего новорожденного сына, — выплевывает он, и это слово "невеста" убивает что-то глубоко внутри меня. — Если ты знаешь, куда он мог отправиться, тогда тебе нужно сказать мне это прямо сейчас.

Луи качает головой.

— Ты умный человек, Роман. Я вижу, как ты наблюдаешь за всеми, изучаешь их отношения, чтобы потом использовать их в своих интересах. Ты знаешь так же хорошо, как и я, что я не знаю ответа на этот вопрос. Если ты хочешь найти своего отца и своего сына, тогда тебе нужно поговорить с Виктором. Если ждать слишком долго, то ты знаешь какова вероятность найти ребенка живым так же хорошо, как и я.

Роман прищуривается, выдерживая пристальный взгляд Луи еще мгновение, гнев ярко горит в нем, поскольку страх того, что может случиться с его ребенком, преследует каждую его мысль.

— Ты хочешь узнать, что случилось с твоим сыном, тогда я предлагаю тебе поступить так же и найти Виктора.

Луи смотрит на меня и Маркуса, прежде чем перевести взгляд в противоположном направлении, на Леви. Посередине он встречает Романа.

— С какой стати мне нужно разговаривать с Виктором? Какое он имеет к этому отношение?

— Ты ищешь ответы на вопросы о смерти своего сына, так, возможно, стоит начать с человека, который его убил.

Лицо Луи вытягивается, и он качает головой.

— Что ты хочешь сказать? Виктор убил моего единственного сына? Нет, он бы этого не сделал. Ты лжешь.

— Поступай как знаешь, — говорит ему Роман. — Я рассказал тебе то, что ты хотел. Если ты решил не верить мне, то это твоя проблема. Виктор убил Роналду в отместку, а твой драгоценный сын убил Антонио, когда поймал его за яйца глубоко внутри своей жены.

Луи сжимает челюсть и делает шаг назад, в его глазах горит ярость, хотя ярость направлена не на его племянников. Я не сомневаюсь, что он отправится за Виктором. Он снова встречается взглядом с Романом, прежде чем резко кивнуть ему.

— Я найду выход сам.

Тишина поглощает нас, и мгновением позже Луи уходит и слетает вниз по парадным ступеням.

Тяжелый стук двери разносится по фойе, и в ту секунду, когда мы остаемся одни, Роман срывается, страх за своего украденного сына овладевает его разумом, усиливаясь с каждой секундой.

— БЛЯДЬ, — рычит он, роняя пистолет и ныряя за массивной хрустальной вазой в другом конце фойе. Он хватает ее и с силой швыряет, позволяя ей разлететься на миллион осколков о дорогой мраморный пол.