Валькирия оставаться на месте не могла, а потому постоянно что-то делала. Ходила вдоль полок, трогала различные предметы, приближалась ко мне, а потом снова удалялась на приличное расстояние. Думаю, она это делала, дабы отвлечься от раздражающего фактора — меня. Чтоб не психануть окончательно и не убить столь непокорного слугу. Иначе придётся госпоже искать другого некроманта и снова тащить его в Закрытый мир.
Я всё-таки это сделал. Я довел ее до белого каления. Да уж… Расскажи кому из нашей братии, не поверят.
Было ли с моей стороны рискованно вести себя подобным образом? Конечно. Но я сильно, очень сильно злился. Потому что она — госпожа библиотекарь!
Нормально? То есть все это время Смерть ошивалась рядом со мной. Ела, пила, спала на удобной постели, а я, раздери ее Тьма, ночевал в каком-то убогом сарае, делил матрас с клопами и считался дебилом! От моего тела несет так, будто я вообще не мылся ни разу за эти годы! Дебильные детишки считают своим долгом пнуть, оскорбить или ударить меня, потому что я — мусорщик! А она — госпожа библиотекарь!
Сначала, когда увидел Валькирию, идущую по дорожке навстречу, чуть не заорал от радости. Все же, как ни крути, она единственная, кто знает обо мне правду. Потом, когда первая волна восторга схлынула, едва не выругался вслух. Я почти всю ночь скакал по комнате, а она была рядом. И молчала. Еще была мысль хапнуть что-нибудь потяжелее в руки да зарядить ей в голову. И плевать, что за подобные поступки меня моментально поглотит Тьма. Во время посвящения каждый некромант клянется не причинять вред госпоже.
Хорошо, сказалась почти тысячелетняя выдержка и я взял под контроль эмоции. Все-таки, чувствуется, что сейчас, чисто физически, являюсь ребёнком. Чувства достаточно яркие. Резкие.
В первую очередь, конечно, сдерживающим моментом стал Ванька, который топтался рядом со мной, восторженно пялясь на Валькирию. Даже он, будучи таким же малолетним пацаном, как и я…ну, сколько там ему? Весемь? Девять? Даже он смотрел на нее с откровенным восхищением.
Вот бы сильно удивился Ванька, начни я сейчас сыпать ругательствами. Было бы мне тогда и чудесное исцеление, и удивительным образом поумневший бастард. Нет. Пока нельзя. Надо сделать все грамотно, по плану.
— Здравствуйте, госпожа библиотекарь. — Мой спутник склонил голову, всем своим видом демонстрируя почтение. Собственно говоря, от него я и узнал, кем теперь является эта Высшая стерва. — Мы вот с Вонюч… с Робертом идём убирать территорию. Помочь ему хочу.
— Молодцы, Иван. Но тут такое дело. Роберта я сейчас заберу. Идем. — Смерть протянула руку, собираясь взять меня за плечо, однако в последнюю секунду, поморщившись, убрала ее.
Ах, вы посмотрите на нее! Запах ей мой не нравится. Брезгует.
В общем, я разозлился. Сильно. Поэтому решил ответить хитрой стерве ее же монетой. Она вот уже битых полчаса пыталась добиться от меня разговора, но я упорно таращил глаза, мычал и пускал пузыри.
— Хватит, говорю! — Смерть стукнула кулаком по столу. — Я сейчас по-настоящему разозлюсь!
Ой, ну да… И что? Закрытый мир, Госпожа. Если ты воспользуешься здесь своей Силой, в секунду примчится твой братец. Посмотреть, а что это тут происходит. И тогда кому-то будет очень нехорошо. Кого-то поставят в угол и возможно даже отшлепают по попе. Образно выражаясь. У Высших это, конечно, иначе выглядит. Смерть просто окажется не у дел. Ее лишат даже той власти, которая у нее сейчас есть. А там… Могут отправить в небытие.
Естественно, все эти мысли я оставил при себе и вслух ничего не сказал. Дурачок ведь…
— Ты полночи завывал свои призывы. У меня голова чуть не лопнула. Как ненормальный, честное слово. На всех слоях бытия эхом отдавалось. А теперь хочешь сказать, что мне это показалось?
Я упорно молчал. Пусть теперь она попрыгает.
— Хм… Ну ладно… — Валькирия взяла свободный стул, и, не отрывая ножек от пола, подтащила его с противным скрежетом к столу. Поставила. Уселась.
А меня, будто назло, упорно тянуло разглядывать ее красивое лицо. Прямо напасть какая-то. Потрясающие синие глаза, светлые, похожие на лён, волосы и тугая коса. Выглядит точь-в-точь, как при нашей последней встрече в пещере. Только тогда на ней были надеты штанишки и туника, а сейчас она нарядилась в строгое платье.
Пять лет прошло, а лицо Госпожи ровно такое же. В том смысле, что годы вообще никак не повлияли. Нет, я то это понимаю. Она Высшая. Ей плевать даже на тысячелетия.
Но мне интересно, раз она в школу ухитрилась пролезть библиотекарем, вряд ли это произошло вчера. Неужели никто из учителей, или сам директор, не задались вопросом, отчего эта дамочка вообще не изменилась?
— Значит, тебе не любопытно, что произошло…Удивительное равнодушие к своей же судьбе. Жаль. Я думала, мы поговорим… — Смерть подняла правую руку и с отвлеченным видом принялась изучать свои ногти.
— Великая Тьма… Ладно! Ты победила. — Я убрал с лица дебильное выражение и посмотрел на нее нормальным взглядом.
— Ага! Я знала, знала, что ты просто вредничаешь! — Смерть моментально плюнула на свой маникюр и переключилась на меня.– Мстишь? Да?
— Ну что ты, госпожа. Куда мне? Я же идиот.
— Мстишь… — Она удовлетворённо кивнула. Такое чувство, будто ее это радовало. — Роберт, надеюсь ты не ждёшь с моей стороны каких-либо извинений или раскаяния. Ты ведь не настолько глуп.
Извинений? Я чуть не рассмеялся в голос. Ну, конечно, не жду. Она — Высшая. Уверена в своей правоте всегда. Она — богиня с точки зрения людей.
— Госпожа, слушаю тебя очень внимательно. Потому что на данный момент я вообще ничего не понимаю. Что произошло? Почему это место? Почему это тело? Почему бастард? Ты же говорила…
В этот момент я вдруг осёкся и замолчал.
Смерть смотрела на меня… Внимательно, пристально, въедливо. И я этот взгляд знаю. Пусть сейчас она выглядит как красивая, молодая женщина, но я вижу старуху, ту самую. Просто она прячется в глубине синих глаз. И вот точно так же, с таким же пристальным интересом эта старуха наблюдала, как я убиваю своего учителя.
Было ли мне его жаль? Да. Было. Этот некромант учил меня всему, что я знаю, десять лет. Он заменил мне родителей, которых я не видел. Друзей, которых никогда не было.
Да, он гонял меня, как сидорову козу. Это еще, мягко говоря. Не единожды драл розгами. Был строг. Но он был. Со мной. Рядом. На протяжении десяти лет. И никто не говорил мне, что наступит момент, когда я вынужден буду его убить. Этот нюанс выясняется лишь в са́мом финале посвящения.
На тот момент за моими плечами была куча ритуалов. Куда без этого? Я же некромант, а не лекарь. И человеческих жизней я забрал на тот момент немало. Иначе к испытанию и посвящению меня никто не допустил бы.
Но это совсем другое!
А самое тяжелое во всей ситуации — у меня был выбор. Либо я умираю сам, позволив учителю победить. Либо я убиваю его.
Выбор. Сознательный.
Когда людишки начинают рассказывать о своих бедах и плачут, ах, у меня не было выбора, я зверею. Выбор есть всегда! Всегда! Ты можешь пойти налево или направо. Ты можешь встать с кровати, а можешь остаться лежать бревном. Ты можешь делать что-то или не делать. Решать тебе.
И я решил. Я выбрал себя. Это был последний этап, на котором мы окончательно отказываемся от своей человеческой природы.
Никаких переживаний, никаких чувств, никаких привязанностей. Смерть слишком ревнивая Госпожа. Некромант обязан любить ее, поклоняться ей, беспрекословно подчиняться. Вот только я оказался каким-то неправильным некромантом. Не любил, не поклонялся, не подчинялся. Просто служил и все. Для меня это было что-то навроде товарно-денежных отношений. Я даю ей души, даю жертв. Она дает мне власть. Равноценный обмен.
Вот сейчас Смерть смотрела на меня точно так же, с тем же любопытством и ожиданием, как во время посвящения. Она словно пыталась понять для себя что-то. Пыталась влезть в мою голову. Но… Сюрприз! Здесь, в Закрытом мире, это невозможно. В мирах Веера было иначе. Там она действительно имеет над нами, некромантами власть. Может в любой момент занырнуть в мои мысли.
