Она выглядела так, будто решалась её судьба, и это было недалеко от истины. Я вряд ли смогу доказать её причастность к моей травле, но её это не особенно волновало. Присутствие Себастьяна Торна вселяло в неё ужас. Однако, если никто не упомянет ликвидаторов, то и разговора об этом не будет — думаю, на это рассчитывала Люсиль. В худшем случае она всегда могла сказать, что все неправильно поняли и она никогда не утверждала, что является ликвидатором.

Поняв, что я смотрю на неё, Люсиль подняла голову, встретила мой взгляд и внезапно улыбнулась. Изображала уверенность? Верила, что её монстр-артефакт сейчас отзовется на меня?

Я отвернулась и подошла к преподавательским столам, остановившись перед профессором Диксоном. Он выглядел бледным, явно не ожидая, что моя ситуация с травлей настолько серьёзна. В его глазах читалась вина.

— С накопителем всё в порядке, профессор? — спросила я почти бесполезный вопрос. Редко кто из студентов общался со своими кураторами прямо перед демонстрацией, и если это происходило, вопросы всегда был по делу.

— Да, Айви, — неуверенно, почти вопросительно, ответил он, отвлекаясь на шум со стороны студентов. Билли зашёлся громким кашлем, как мы и договаривались, и я использовала этот момент, чтобы уронить крохотный комочек бумаги рядом с профессором, около его ног.

Мужчина явно был на нервах и сразу заметил это, его глаза расширились, и он наступил на записку, а потом почти незаметно подобрал её и спрятал под столом.

Выйдя в середину комнаты, я подошла к пьедесталу с «локатором магии» и прикоснулась к шипу в его середине. Клубящийся полупрозрачный тёмный след образовался в сердцевине артефакта и устремился к самому левому ящику в третьем ряду стеллажа.

Пока мистер Росенбург нёс мой ящичек к столу, я наблюдала за реакцией Люсиль. Она привстала, чтобы лучше меня видеть; напряжение было очевидно — ее лицо и шея покраснели от волнения.

Обернувшись на профессора Диксона, я утонула в отчаянии и безумном страхе в его глазах. На мужчине не было лица, он постоянно переводил взгляд с меня на записку, которую я ему передала, и обратно. В какой-то степени его преступление было даже хуже, чем то, что делала Люсиль: он пользовался своим служебным положением, уничтожая своего же студента, помогая красть чужую работу.

Такой человек не имеет права быть преподавателем, его ни в коем случае нельзя допускать к студентам. Но как же обидно: ведь до меня он выпустил десятки студентов, в основном стипендиатов, которые после смогли принести в мир столько хорошего. И сам профессор Диксон был выдающимся изобретателем.

Стоило ли это того? Пятнадцати лет карьеры?

Мистер Росенбург наконец поставил ящичек передо мной на стол, и я потянулась к его крышке. Сердце билось как сумасшедшее, но я старалась не показывать волнения, хотя меня почти трясло.

Я вспомнила прошлую жизнь — тот момент, когда я, ничего не подозревая, открыла крышку. За день до этого я заряжала усилитель, и резерва во мне почти не оставалось, но это было нормально, мне нужно было только немного, для демонстрации.

Но внутри оказался почти разваливающийся квадратный корпус монстра-артефакта Люсиль. Я растерянно смотрела на прибор, который не был заряжен и который я совсем не узнавала.

Тогда я говорила всем, что это не мой артефакт, и мистер Росенбург предложил мне повторно пройти процедуру определения магического следа. Я верила, что это ошибка, что мой артефакт потерялся где-то в хранилище, и произошло чудовищное недоразумение.

Я пробовала снова и снова, утопая в отчаянии и еле сдерживая слёзы, но после пятой попытки «Локатор магии» всё так же указывал на развалюху передо мной. Среди студентов слышались смешки и тихие комментарии, и то, что это происходило со мной на глазах у всех, только вселяло в меня дополнительное отчаяние.

Профессор Лазарус тогда сказал, что, возможно, я переволновалась и не смогла закончить артефакт вовремя, такое случалось.

— Мисс Браун, вы можете оспорить результаты после окончания защиты, и если подтвердится, что произошла ошибка, вам дадут возможность пересдать. Но сегодня мы должны поставить вам ограничение по вашему артефакту. В противном случае вас ограничат до нуля в конце недели, — сказал профессор.

Тогда это так меня напугало, что я заявила, что заряжу этот артефакт, и принялась делать это прямо при комиссии, теми крохами резерва, что у меня оставались. Я помнила удивленные лица студентов и преподавателей, и тогда не обратила внимания на то, что мой куратор почти не смотрел на меня. Люсиль тоже оставалась в образе — смотрела сочувственно.

Я была настолько встревожена и шокирована происходящим, что поток, обычно послушно льнущий к моим рукам, тогда поддавался куда сложнее. Монстр-артефакт передо мной почти не принимал магию: он был сделан очень грубо, провода были перекручены, и никаких дополнительных стабилизаторов не имелось, некоторые элементы вообще существовали вне системы. Я тогда смогла зарядить артефакт только до второго уровня, и, понимая это, едва сдерживала слёзы.

Встряхнула головой, прогнав воспоминания, и наконец-то подняла крышку.

Внутри лежал мой усилитель.

Полированный корпус, идеально собранный, удобно лёг в мою руку, хотя я знала, что размер этого артефакта мог быть значительно улучшен. Усилитель выглядел дорого и резонировал со мной; мой дар отчётливо ощущал высокоуровневый заряд внутри, магия переполняла артефакт.

— Позвольте представить вам «Усилитель Браун», — начала я, демонстрируя артефакт на ладони.

Некоторые представители компаний поморщились, включая законника из «Артефактов Фуллагара». То, что у моего прибора появилась моя фамилия, означало, что они не смогут налепить на него название своей компании.

— Цель этого артефакта — усилить естественный магический поток так, чтобы даже сила мага второго уровня могла зарядить высокоуровневый артефакт, — продолжила я, внимательно следя за реакцией аудитории.

Изначально лица присутствующих выражали недоумение, словно они не расслышали меня, но затем оно сменилось недоверием, так как все считали, что создание такого прибора невозможно.

В любом случае, они были заинтересованы — впереди их ожидала демонстрация, и она обещала быть захватывающей — и в случае успеха, и в случае провала. Все студенты смотрели на меня с похожими выражениями лица.

Все, кроме Люсиль.

Моя «подруга» не сводила с меня совершенно дикого взгляда, она не моргала, сидела невероятно бледная, с идеально прямой спиной. Люсиль не видела окружающих, не видела Джареда и Марту, которые вопросительно оглянулись на неё, не понимая, что так встревожило мою бывшую соседку. Она даже не смотрела на своего помощника, профессора Диксона.

Люсиль видела только артефакт в моих руках — крепкий, блестящий, идеальный. Так не похожий на тот монстр-артефакт, который она готовила для меня.

— Позвольте рассказать вам о характеристиках артефакта… — начала я.

Но долго рассказывать о том, как нужно заряжать сам усилитель и какой у него расход энергии, я не смогла. Люсиль нервно встала и неуверенно, но громко произнесла:

— Я… я протестую!

Почти все уставились на Люсиль с удивлением, даже Марта. Редко кто из студентов позволяет себе перебивать презентующих — все волнуются, думают о своих артефактах и испытывают любопытство по поводу результатов других.

— Мисс Бэксли, вы можете оспорить свои и, в редких случаях, даже чужие результаты в конце защиты, — холодно отрезал профессор Лазарус.

— Нет, я не замолчу! Она украла мой артефакт! — Люсиль продолжала устраивать скандал, а я вспоминала, как пыталась сделать в прошлом то же самое, но куда менее уверенно. Тогда мой голос дрожал, и я была на грани нервного срыва, без резерва, чудовищно расстроенная. Не понимающая, почему мой артефакт отозвался на «подругу» и почему она выдает его за свой.

Профессор Лазарус нахмурился. С тех пор как в практику ввели использование «Локатора Магии» и договоров, запрещающих обсуждать дипломные работы, кражи стали практически невозможными. Тем не менее, иногда кто-то все же пытался подглядывать и подслушивать, и в результате несколько студентов приходили на защиту с похожими артефактами.