И Роберт просто так отдал мне это сокровище.

Напряжение висело в воздухе. С утра в столовой слышалось лишь тихое бормотание артефакторов и зельеваров, которых никто не тревожил. На меня смотрели с удивлением, жалостью, презрением и недовольством, но предпочитали молчать — главным образом потому, что я завтракала с Томом Ашвеллом, Билли и Эммой. Рядом со мной сидел Роберт, который выглядел так, будто готов ударить любого, кто осмелится приблизиться ко мне. Он учился в другой группе, и их защита была назначена через несколько дней.

Я испытывала огромную благодарность к Роберту. Я запретила себе думать о его мотивах и своих чувствах, но именно он совершил то, что вчера казалось невозможным — я чувствовала себя лучше и восстановила резерв почти до четвёртого уровня. Без зелья это было бы невозможно.

Когда в столовую вошла Люсиль, окружённая своей группой поддержки, она бросила на меня победный взгляд и почти споткнулась, увидев, что я выгляжу довольно хорошо для человека, который накануне пережил серьёзный психологический и физический стресс, да еще и зарядил артефакт седьмого уровня. Я не сводила с неё глаз и улыбнулась с заметным презрением. В моей маленькой сумке находились документы на патент, фотографии Люсиль и мистера Марша, а также копия жалобы на миссис Шортен.

Я чувствовала себя готовой к любым испытаниям. Да и выглядела, наверное, воинственно: опухший глаз закрыт белой повязкой, на лице заживающие следы от порезов. Я подозревала, что преподаватели, увидев меня, предложат мне отложить защиту, но я не могла позволить этому случиться — неизвестно, что ещё могла придумать Люсиль за это время.

Люсиль заняла своё место, и, несмотря на попытки остальных общаться с ней, почти не разговаривала. Не все в её окружении думали только о ней: Марта и Джаред вели себя так же тихо и взволнованно, как и большинство студентов-артефакторов, которым предстояла защита. Моя бывшая подруга выглядела очень хорошо и свежо, явно ничего не заряжая накануне.

— Удачи, Билли, — раздался ангельский голос над нашими головами, и я подняла взгляд. К нам, смущаясь, подошла Эстер.

Я поняла, что именно с ней Билли ходил на свидание. Эстер заметила мой взгляд, вздрогнула и быстро удалилась, похожая на милого испуганного зверька.

— Нужно будет вас с ней позже познакомить, — сказал друг, слегка смутившись, а я краем глаза уловила боль в глазах Эммы.

Как я и подозревала, её чувства были куда сложнее, чем то, что она показывала.

Не успела ничего ответить, так как ко мне подошёл один из сотрудников общежития.

— У вас посетитель, — сказал он. — Ждёт вас на первом этаже.

У меня никогда не было посетителей. Родители не торопились приезжать в столицу, а знакомых вне академии у меня практически не было.

— Вы знаете, кто это? Через час уже начнётся защита, — спросила я, удивлённая и считая, что сейчас неподходящее время для визитов.

— Она сказала, что её зовут Алфина.

Я только нахмурилась, не понимая, что случилось. А вдруг у неё проблемы? В принципе, я успею вернуться вовремя, да и с зарядом у меня, благодаря зелью Роберта, всё не так плохо.

— Я пойду с тобой, — сказал Роберт неукоснительно, тут же встав.

И я… позволила этому произойти. Ничего не сказала, благодарная за его заботу.

Добавила в лист дел после диплома ещё одно: я должна найти такое же зелье восстановления резерва и вернуть Роберту перед его защитой. Просто обязана.

— Айви! — с Алфиной, на первый взгляд, всё было в порядке, и я успокоилась. Наверное, мне нужно сказать ей, что сейчас неподходящее время для визита. Девушка бросила на Роберта тревожный взгляд; после происшествия в переулке рядом с «Артефактами Фуллагара» она не подпускала к себе мужчин, кроме мистера Грэйна, который был для неё скорее отцовской фигурой.

— Что-то случилось? — спросила я, думая о дипломе и о том, что нужно срочно возвращаться.

— Нет, ничего, но я нашла в подсобке письмо, которое почему-то было адресовано тебе.

От её слов моё сердце пропустило удар.

— Вот, — протянула она конверт.

Он был точно такой же, как и тогда, но значительно легче, словно в нём был только лист бумаги. Конверт выглядел свежим, едва запечатанным.

Адресом получателя значился «второй шанс».

Кем бы ни был отправитель, он знал, где я была. Знал что я познакомилась с Алфиной и в этой жизни. Как это возможно?

Открыв конверт и прочитав содержимое письма, я впервые подумала о том, что была отправлена в прошлое не для того, чтобы восстановить свое честное имя.

Точнее, не только для этого.

Комната, в которой нам предстояло защищать дипломные проекты, была именно такой, какой я её помнила из прошлой жизни. Справа, за столами, сидела приемная комиссия, на первом ряду располагались наши кураторы и преподаватели. Профессор Диксон занимал место за четвёртым столом, слева от профессора Леннокса. Куратор Люсиль, профессор Ада Мэй, которая начала работать в академии только два года назад, сидела предпоследней. За ними находились приглашённые эксперты-артефакторы, профессионалы, которые также оценивали наши приборы.

С противоположной от двери стороны стоял огромный открытый стеллаж, на полках которого находились многочисленные одинаковые ящички с нашими дипломными проектами. Эти ящики отличались от тех, в которых мы хранили артефакты в течение года: новые ящики пропускали магию, обеспечивая при этом безопасность приборов внутри.

Слева находились гости, приглашённые на защиту дипломов, но не участвующие в оценке работ. Среди них были представители крупнейших компаний, таких как «ТехноБриз», «АрканПро», «Артефакты Фуллагара» и других, менее известных предприятий. Я была уверена, что юрист Фуллагаров уже подготовил документы для моего артефакта.

В прошлой жизни мне нечего было ему предложить. Он просто вручил мне документы, подтверждающие, что артефакт для компании не был создан, и меня ждёт штраф в два миллиона золотых, который я могла отработать, трудясь в компании в течение пятидесяти лет. Я была настолько расстроена и шокирована, что подписала документы почти не глядя, даже немного радуясь, что ситуация завершилась цивилизованно и мне не нужно просить непомерную сумму у родителей.

Там же, среди представителей компаний, сидел Себастьян Торн, немного уставший, но всё такой же серьёзный и сосредоточенный. Профессор Лазарус представил его и сообщил, что командир будет присутствовать на защите дипломов артефакторов, стихийников, зельеваров и целителей как потенциальный работодатель. Увидев меня с повязкой на глазу и царапинами на лице, он нахмурился. Он даже привстал со своего места, но я покачала головой, давая понять, что мне не нужна помощь, что я намерена защищаться сегодня.

Люсиль, увидев командира, побледнела — наверняка она не ожидала его присутствия на защите дипломов. Я была уверена, что она не станет афишировать свой «статус женщины-ликвидатора». Себастьян Торн был единственным в академии, кто мог открыто заявить, что никаким ликвидатором Люсиль не являлась.

Студентов рассадили сбоку от входной двери в алфавитном порядке, и вскоре профессор Лазарус вызвал первого артефактора.

— Анабелла Приск.

Анабелла поднялась и неуверенно направилась к своему куратору, быстро что-то с ним обсудив. Скорее всего, спрашивала последние советы, что не было запрещено. Сегодня также истекал срок контракта, запрещавшего раскрывать наши дипломные работы.

Девушка вышла в центр комнаты, в зону демонстрации. Как только это произошло, дышать стало немного труднее — нас коснулось антимагическое поле, установленное для предотвращения случайного воздействия экспериментального артефакта на наблюдателей.

В самой середине комнаты стоял пьедестал с «Локатором Магии» — артефактом, отслеживающим магический след. Этот артефакт был большой редкостью и чаще всего использовался в криминалистике для отслеживания магического следа преступника. Схема артефакта была засекречена и находилась в реестре государственных артефактов. Однако у прибора были свои ограничения: он мог отслеживать только доминирующую магию, преобладающую в предмете или живом объекте. В будущем правительство вместе со специалистами «Артефактов Фуллагара» планировало создать артефакт, способный отслеживать более одного магического следа.