— Конечно, — соврала Люсиль. Как и всегда, главное было излучать уверенность и ссылаться на волнение, если кто-нибудь спросит детали.

— Тогда почему бы тебе не изобразить часть схемы сейчас? Любую часть, Люсиль, — Айви вытащила пустой лист из стопки на столе администратора и поставила перед Люсиль.

— Я очень волнуюсь, у меня почти не осталось резерва, и я истощена. По правилам, мы должны предоставить схемы завтра, — ответила Люсиль, высоко держа голову. — Я до последнего проводила первичные исследования, буквально в последние недели, сутками пропадала в мастерской.

Айви, услышав это, усмехнулась, внимательно следя за представителем администрации, который записывал все, что они говорили.

— Ну хорошо. Уважаемая комиссия, я хотела бы уведомить вас, что запатентовала «Усилитель Браун», включая его схему, и первые документы были переданы законнику ещё полгода назад. Артефакт никак не может принадлежать Люсиль, если она говорит, что до последнего проводила первичные исследования. Схема была отправлена два месяца назад. — Айви выложила на стол документы о принятии патента, вызвав удивлённые вздохи окружающих.

Люсиль почувствовала, будто её разом покинули все силы.

Студенты очень редко патентовали свои изобретения, так как секретность процесса в Академии гарантировала безопасность разработки. Но Айви всё же решилась на это, несмотря на то, что это, по сути, трата денег — артефакт всё равно достанется Фуллагарам.

Для Люсиль это было особенно несправедливо — её бывшая соседка даже не увидит никаких дивидендов. Какой вообще смысл для нее создавать такой артефакт? Почему она не может дать Люсиль возможность получить за него деньги?

Знала ли Айви всё это время, что Люсиль крала её работу? Почему ничего не сказала? Почему не выдала себя до вчерашнего дня? Почему позволила ситуации дойти до такого? У Люсиль из-за этого теперь огромные проблемы.

Всё шло не по плану, и Люсиль едва сдерживала дрожь. Она с ненавистью уставилась на Айви, а та ответила ей презрительным взглядом. Словно Люсиль была омерзительна своей бывшей подруге.

Работник администрации начал складывать вдвое лист с жалобой, подготовленной совместно с мистером Дафтом.

Люсиль проиграла?

Артефакт Айви никогда ей не достанется. Ей придётся учиться ещё один год, параллельно отбиваясь от законника ликвидаторов. Не будет шикарного путешествия в другие страны, не будет почёта окружающих, не будет пожизненных дивидендов.

Она сама загнала себя в ловушку, вложив в получение этого артефакта… все. Теперь ей будет очень трудно вернуть хотя бы то, что было у неё полгода назад. Презрение окружающих будет тяжело пережить; она уже видела дикий взгляд и расстройство на лице Марты, которая поняла, что её просто использовали. Возможно, теперь над Люсиль будут издеваться, как издевались над Айви.

О реакции Макса было страшно даже подумать.

Нужно попытаться выйти из этой ситуации с минимальными потерями, если у Айви действительно есть патент.

— Мисс Бэксли? Вы желаете продолжить процесс оспаривания результатов? — спросил профессор Лазарус.

Люсиль молчала, уставившись расширенными глазами на Айви. На губах той застыла лёгкая полуулыбка, в единственном видимом глазу горело торжество.

Эта тварь наслаждалась каждой минутой её позора, и от этого Люсиль хотелось схватить её за волосы и оттаскать.

— Мисс Бэксли? — повторил профессор Лазарус.

Её зажали в угол, выбора не было.

— Нет. Я, видимо, что-то перепутала. Нам пришла одна и та же идея в голову, но я не успела собрать свой артефакт. Любой может допустить такую ошибку.

На лицах студентов расцветало разочарование и даже немного вины — многие из них поверили Люсиль, а были даже те, кто вчера оскорблял Айви по наводке Люсиль и Макса. Все понимали, что Айви избили из-за слухов, которые оказались ложью. Но Люсиль не отвечала за их действия. Они сами решили поверить в то, что она ликвидатор, и сами решили ненавидеть Айви, сочувствуя Люсиль. Марта отвернулась, и девушка не могла больше различить выражение её лица. А Джаред смотрел на Люсиль с выражением превосходства и презрения — наверняка вспоминая все её отказы.

Представитель администрации уже собирался уничтожить лист, подписанный Люсиль и законником — никому не хотелось разбираться с жалобой, которую очень трудно доказать и которая оставила бы грязное пятно на репутации академии.

— Не торопитесь, — внезапно произнесла Айви. — Я желаю сохранить оригинал или заверенную копию этой жалобы. — Все вновь посмотрели на Айви, и она торжествующе улыбнулась. — Люсиль Бэксли, я обвиняю тебя в попытке кражи интеллектуальной собственности, в сговоре с моим куратором с целью украсть мой артефакт, и в конспирации с мистером Маршем, который запускал тебя в мастерские в неурочное время, нарушая правила академии и открывая доступ к моему артефакту.

Люсиль задохнулась, услышав эти слова. Айви не сказала бы этого, если бы у нее не было доказательств. Она понимала, что именно Айви была той, кто сфотографировал её и мистера Марша. Но тогда Люсиль настолько успокоилась, благодаря защите Макса, что даже не расследовала тот подозрительный шум.

Среди присутствующих тут же началось оживление. Профессор Лазарус попытался успокоить Айви, подойдя к ней, но Айви встретила его новым набором обвинений:

— Я также обвиняю Ардонскую Академию в неспособности обеспечить безопасные условия обучения и защиту интеллектуальной собственности. Мой законник свяжется с вами, а также с Люсиль, профессором Диксоном и мистером Маршем.

Профессор Лазарус и другие преподаватели взволнованно переглядывались, понимая, что это сильно скажется на репутации академии. Они посмотрели на профессора Диксона, желая получить опровержение.

— Профессор Диксон? — мужчина всё ещё смотрел в пол и не произнёс ни слова за всё это время. — Профессор Диксон, это правда?

Знаменитый учёный академии поднял голову, осмотрел присутствующих и кивнул. Просто кивнул, подтверждая, что слова Айви были правдой. Он действительно помогал Люсиль.

Как?!

Как Айви смогла уговорить его?! Неужели он не понимает что Люсиль тоже не будет молчать?

Девушка понимала, что впереди её ждут огромные, почти неподъёмные проблемы. Нужно писать законнику, нужно писать родителям, признаваясь в том, что произошло.

Она проиграла, и, судя по всему, проиграла давно.

Айви

Это был один из самых психологически тяжёлых дней в моей жизни. Конечно, его нельзя сравнить с потерей родителей, но тогда я ничего не могла изменить, а сегодня могла.

И собиралась бороться каждую минуту.

На ужин мы вывалились полуживые, только получившие ограничение. А ведь завтра мне ещё предстоит разбираться с законниками Фуллагара, начинать судиться с Академией и Люсиль, составлять жалобу на Присциллу и Майкла.

Ограничение ощущалось странно, я уже отвыкла от него. В теории, маги могли действовать выше уровня, наложенного ограничением, но совсем немного и очень редко. Это вызывало физический дискомфорт и казалось противоестественным. В прошлой жизни мне не удалось воспользоваться магией третьего уровня, хоть я и пыталась.

Слухи расползались по столовой — наши артефакторы торопились пересказать события своим друзьям, а те — дальше. На меня постоянно смотрели, оборачивались, но в этот раз во взглядах не было презрения, не было осуждения. В этих взглядах часто читалась вина, но мне это стало безразлично. Впереди долгая жизнь, и все эти люди, кроме моих друзей, будут иметь для меня очень маленькое значение.

— Айви, — услышала я над головой голос Марты.

Она выглядела уставшей после защиты и вчерашней зарядки артефакта.

— Айви, я не знала, что… — начала Марта, но я её сразу перебила:

— Мне неинтересно всё, что ты хочешь мне сказать.

Девушка растерялась; я редко отвечала настолько грубо.

— Но я правда не знала, Люсиль просто обманывала меня всё это время, постоянно говорила про тебя гадости, утверждала, что ты плохо с ней обращаешься. Она запудрила мне мозги!