Вот вода в котле закипела и можно начинать готовить себе обед. Описывать процесс приготовления обеденного блюда не буду. Скажу только блюдо было очень простое в разных странах называемое по-разному шотландское рагу или каша из топора и так далее и тому подобное.
Почему я не стал аврально собираться и отправляться в дорогу. Здесь тайны нет. Розыск только начинался, и мои преследователи ещё не потеряли азарт и пока они в диком азарте прочесывают местные дороги и села мне можно устроить небольшой привал. Двигаться стоит в темное время суток и на день останавливаться в укромных местах. Хотя насчет укромных мест я погорячился. Укромные места мои преследователи прочешут в первую голову. Потому останавливаемся в самых дорогих гостиных домах и самые дорогие кабаки для меня послужат лучшим прикрытием от розыска. Ни один мой преследователь не подумает меня искать в таких пафосных местах. Причина — причина на поверхности. У меня по сведениям, которыми располагает моя погоня, совершенно отсутствуют финансы. Меня взяли со всеми потрохами и все мои деньги теперь находятся в императорском казначействе. Я голодранец и могу себе позволить только ночлег под кустами и ни один постоялый двор меня не примет. Мне нечем будет заплатить за приют. Но тут у погони ошибочка вышла, есть у меня теперь деньги, и я могу себе позволить и постоялый двор и даже гостиницу и не только сухари с солониной, но и более изысканные кушанья. Из трофейного имущества я вполне могу построить себе костюм благородного дона, временно пребывающего в рядах ландскнехтов, но не нищего пса войны, нет удачливого и богатого наемника. Богатого и щедрого наемника следующего к месту нового найма. Но по дороге решившего слегка загулять и на время отвлечься от свинцового и совсем мрачного окружения и действительности. Образ у меня получается достоверный, вот только отсутствует пара коней. По крайней мере пара. Для достоверности мне нужен слуга и четыре коника. Два лошади под вьюками и пара лошадей заводных. И как ни крути пара сопровождающих слуг необходимы для придания достоверности образу удачливого и богатого пса войны.
Значит опять надо устраивать засаду на дороге и опять готовить нападение на проезжающих путников. Подбор цели. Это должна быть небольшая группа военных с добычей и желательно конных. Но численность группы для нападения — не более четырех- пяти человек. Это оптимальное число. Меньше — они будут идти настороженные и готовые к отпору. Больше — я в одно лицо не справлюсь. Решено. Выдвигаюсь к дороге и жду подходящую цель.
Любой план на войне действует только до первого выстрела. Дальше начинаются импровизации. Не верите. Зря. Вся военная истории тому подтверждение. В моем случае всё пошло сразу кувырком. По моему плану. Я должен был тихо подобраться к дороге и ожидать подходящую группу для нападения. Но опять всё завертелось и закрутилось сразу и совсем не по моему плану. Меня ожидала засада. Ждали не меня. Засада просто поставили для профилактики разбойных нападений. Но вместо ожидаемых дезертиров, в засаду приехал я и попал в пекло. Вернее, должен был попасть в пекло. Но опять случайность меня спасла.
В засаде или карауле — нельзя спать, курить и разговаривать. Естественно, и разводить костры, и готовить себе ужин тоже нельзя. Например, будь в засаде испанские солдаты то шансов у меня не было. Не было бы от слова совсем. И меня бы или пристрелили или взяли бы в полон. И ждала бы меня темная камера и пытки до самой моей быстрой и мучительной смерти на костре.
Вот только в засаде были не представители испанской пехоты. В засаде были обычные наемные солдаты, причем не самого лучшего толка. Эти наемники привыкли сопровождать черные сутаны и собирать хворост для костров, на которых будут сожжены еретики или просто несчастные, чьё имущество приглянулось представителям инквизиции.
Итак. В кустах у дороги за рогатками сидели и лежали на земли пятеро наемников. Один из них был вооружен мушкетом. Мушкет этот мегамозг расположил на рогатках и теперь раструб ствола мушкета смотрел в сторону дороги, и чтобы произвести выстрел этому мушкетеру надо было — снять мушкет с рогатки, повернуть на опасную сторону и укрепить на подставке, раздуть фитиль, обновить порох на полке и затем поднести фитиль к полке и произвести выстрел. Да совсем забыл ещё и прицелиться во врага. Это всё надо было сделать быстро. Для начала всех этих телодвижений, мушкетер должен был проснуться и подняться с земли. В настоящее время этот самый мушкетер просто спал на своем плаще и никаких нападений не ожидал. Ещё двое резались в карты и отставили свои алебарды в сторону. Опять-таки в случае опасности или сигнала «тревога» им нужно было бросить карты и поднявшись с земли, взять свои алебарды и уже, тогда как то реагировать на врага. Был ещё арбалетчик со своим помощником. Эти совсем уж расслабились. Они чинили арбалет и уж совсем не имели возможности участвовать в боестолкновении. При этом все они сняли с себя и кольчуги и стеганки и были в обычных рубахах. И никак уж не были защищены. Теперь чтобы привести себя в условную боевую готовность им нужно было надеть подоспешник, затем кольчуги и уж затем стеганки. Пикет не мог быть засадой и не имел боевой ценности. Кроме этих пятерых изображающих из себя пикет, имелись еще пять наемников. Это были трое в карауле над арестованными. И двое которые разводили костер и что-то готовили в котле. Лошади были привязаны к импровизированной коновязи и еще были три воза которые были поставлены более или менее правильно и могли служить укреплением, если бы сопровождающие следователя инквизиции соблюдали хотя бы минимальные требования к караульной службе.
Обе стороны боестолкновения не ожидали схватки и не были готовы к бою. Я вылез на них просто как слепой носорог и вломился в их лагерь по тупому и безо всякой подготовки. Одно меня спасло. Все мои арбалеты были готовы к стрельбе, пистолеты и мушкетон заряжены. Стрелять я стал сразу. Мне подготовка не была нужна. У меня вокруг были только враги. Союзников не было вовсе. Потому мой любой выстрел попадал в цель. Отстрелявшись, я отправился к арестантам. Ещё не подойдя к арестантам мне стало понятно это не немцы и не голландцы и не испанцы. Итальянцами они тоже не были. Да сейчас нет таких людей по национальности итальянцы. Это я просто так назвал представителей племен, населяющих территорию Апеннинского сапога. Ещё подходя к кандальникам, я услышал русскую речь. Так и оказалось.
В цепях сидело пятеро изможденных мужика. На меня они смотрели без всякого интереса и не ожидали никаких перемен в своей судьбе. Они были православными и для всех религиозных течений и учений были врагами. Снимать цепи я не стал и обратился к ним с речью. Кратко — мне нужны воины для перехода в Амстердам, это Нидерланды. Там они могут либо купить себе возможность перехода в сторону Московского царства с купцами. Следующими в Московию с товарами либо строить свою жизнь в самих Нидерландах. Но они должны целовать крест и принести клятву отслужить мне службу. У меня был крест на шее, но для клятвы он не подходил. Нужен был крест по православному канону. Такой крест нашелся и не один. В вещах следователя инквизиции их оказалось почти два десятка.
Эти кресты принадлежали замученным беглецам и частью арестантам. Закончив с формальностями и приняв от каждого клятву на кресте и вернув каждому его крест, разрешил сбить оковы. Свою клятву мои новые солдаты подтвердили почти мгновенно. Только -только сбили цепи и стали разбираться с оружием на наш лагерь, уже наш лагерь выскочили два десятка конных. Это были какие-то разноцветные легкие кавалеристы. Но этим кавалеристам не повезло. Бывшие пленники за свою свободу просто порвали нападавших на части. Оглоблями и топорами вновь почуявшие свободу люди просто порвали на части всех этих разноцветных павлинов. Топорами подрубали ноги лошадям и алебардами рубили всадников и ножами резали коней. Крови было очень много.
Уже закончив с этими всадниками, по захваченным трофеям и бумагам я выяснил, что это были представители славного города Неаполя. Эти славные кавалеристы искали себе славы и золота на просторах боевых действий, но нашли только смерть. После Неаполя и его искателей приключений к нам никто не появился.
