И вдруг раздался хриплый, надтреснутый смешок — первый звук после гробовой тишины. Все взгляды одновременно обратились в сторону Сориндара, застывшего в центре, около пьедестала. Он один остался невозмутимым свидетелем этой чудовищной казни.

Юноша двинулся вперед, сбрасывая капюшон и являя свое изуродованное, лицо. Пламя клинка отражалось в его больших зрачках, придавая взгляду исступленный, безумный блеск.

— Еще кто-нибудь… — протянул Сориндар низким, хриплым шепотом, — желает забрать… МОЙ трофей⁈

Последнее слово он выкрикнул на одном дыхании, вперив в каждого из учеников горящий, полубезумный взор. По залу разнесся рык, исполненный ярости и бешенства, что чудом не сметал все живое на своем пути.

Никто не решался ответить этому безумцу. Парни опускали головы, стараясь не встречаться взглядом с Сориндаром, что метался из стороны в сторону в поисках новой добычи.

Наконец юноша выпрямился в полный рост, встав напротив клинка, который окружало пульсирующее марево Ци — словно он сам являлся живым существом, способным мыслить и решать.

Не мешкая более ни мгновения, Сориндар выбросил вперед руку одним молниеносным движением. Пальцы его крепко сомкнулись на рукояти клинка, перехватывая его.

В тот же миг лезвие Солариса дрогнуло, будто от сильнейшего порыва ветра. Сориндар невольно отдернул руку, чувствуя, как невероятная жгучая боль окатывает его ладонь волной всепоглощающего огня. Пламя, казалось, готово было в единое мгновение спалить его заживо, подобно тому парню, что всего миг назад был его братом по школе.

Но юноша лишь крепче стиснул зубы, заставив себя вынести эту боль. Он напрягся всем телом, а глаза его вспыхнули адским сиянием, когда он шагнул вперед, протягивая вторую руку.

Внезапно все сопротивление древнего артефакта смялось под яростным натиском его воли. Пылающее лезвие клинка вздрогнуло и медленно начало разворачиваться в сторону нового хозяина. Сгустки раскаленной энергии и вихри полыхающего жара хлынули со всех сторон, когда Сориндар с силой дернул Соларис, вырывая его из каменного пьедестала.

В следующее мгновение исполинское пламя вздыбилось над его головой, обретя форму гигантского огненного крыла. Хлопки воздуха от его взмахов разнеслись по комнате, словно от удара кнута. А сам Сориндар уже сжимал рукоять Солариса, улыбаясь.

В его голове снова возник образ юноши, что победил его. Он никогда не забудет его лица. Никогда не забудет тот позор, что испытал сегодня. А имя этого ублюдка будто выжгли на подкорке его мозга.

— Этим мечом, Джин. Я убью тебя этим самым мечом! — свирепо прохрипел Сориндар.

После того, как я шагнул в сияющую арку портала, тело окутало знакомое марево формации, подобно теплой воде. Пространство вокруг закружилось в водовороте искривленной энергии, а в следующий миг я уже вышел наружу из другого перехода.

Яркий солнечный свет после темноты подземелий на мгновение ослепил меня. Я прикрыл глаза ладонью, позволяя зрению привыкнуть. Лишь спустя несколько мгновений смог, наконец, оглядеться по сторонам.

Я находился снаружи Храма Утраченных Сфер, точно в том же месте, где вошел в него ранее. Колонны из грубо отесанного камня возвышались по обе стороны от входа, а вокруг простиралась поросшая чахлой растительностью равнина, изрезанная трещинами и оврагами.

Внезапно откуда-то послышались торопливые шаги и возгласы. Резко обернувшись, я увидел Мэй и Маркуса, что спешили ко мне со стороны одного из склонов ближайшего холма.

— Джин! — первой окликнула меня Мэй, — Ты жив!

Она с разбегу обхватила меня за плечи, прижимаясь всем телом. В ее глазах мелькнула бесконечная радость, а на губах заиграла счастливая улыбка, что всегда так восхитительно преображала ее лицо.

— Я так испугалась. Мы с Маркусом оказались здесь, но тебя нигде не было видно…

Маркус лишь молча кивнул, подойдя ближе. Я отметил, как он, не удержавшись, слегка скривился, когда Мэй обняла меня.

— Рад, что ты жив, — ворчливо буркнул парень. — Мало ли куда может завести формация. Храм древний, как сама земля, на которой он стоит. Так что неудивительно, что все работает через одно место.

Я улыбнулся и кивнул ему. Только сейчас я осознал, как сильно за них переживал, пока мы были разлучены. За Мэй, естественно, больше. Вообще удивительно, что я беспокоился за этого здоровяка, ведь мы знакомы всего ничего.

Но было в этом практике что-то, что заслуживало доверия.

— Все в порядке, я просто оказался… в одной из внутренних локаций Храма, — несколько замявшись, ответил им я. — Пришлось повозиться, чтобы найти выход, но в целом без происшествий.

О событиях, что привели меня к обретению Клинка Лунарис и невероятной битве с Сориндаром, я решил пока что умолчать. Не то чтобы этому была причина. Просто предчувствие.

Мэй отстранилась, внимательно осмотрев меня с головы до ног.

— Раны? — озабоченно вскинула она брови, указав на мои руки и лицо.

Действительно, порезы от битвы с Сориндаром еще остались. Да и после битв с Хинарком и Яргорном у меня еще болело все тело. Тем не менее, пилюли и работающая родословная Гидры Семи Водопадов позволяли чувствовать себя приемлемо.

Хорошим это состояние вряд ли назовешь. Мне нужен полноценный отдых и лечение ран.

Но в ответ на вопрос Мэй просто отмахнулся.

— Пара царапин от ловушек, — успокаивающе произнес я. — Ничего страшного. Думаю, у нас всех сейчас найдется немало ран и ссадин после этого путешествия. Но намного важнее то, что мы в порядке.

Мэй явно хотела возразить, но в этот миг Маркус внимательно оглянулся и строго произнес:

— Ты вышел очень вовремя. Потому что, похоже, помимо тех, кто выходит из Храма Утраченных Сфер, сюда также начинают стекаться те, кому вход внутрь был заказан из-за возраста или ступени Возвышения.

Я проследил за его взглядом. И в самом деле, из портала вслед за мной один за другим выбирались все новые юноши и девушки в мантиях разных школ.

Но с другой стороны уже стояли другие практики. От каждого из них веяло могущественной аурой.

Краем глаза я заметил, как множество практиков уже вовсю демонстрируют свои трофеи нескольким из них. Они будто докладывали им о проделанной работе.

— Вы трое! — прозвучал мощный, словно раскат грома, возглас. — Покажите нам свои находки из Храма! Все, что вы вынесли наружу, должно быть сертифицировано старейшинами для подтверждения подлинности и занесения в общий реестр, будь то травы или артефакты!

От одной мысли о том, чтобы отдать Клинок Лунарис кому-то на досмотр, по спине пробежал холодок. После того страшного испытания, что я прошел в храме, меня уже не интересовал чей-либо вердикт относительно моих трофеев. Это было мое оружие, и никто не смел его отбирать. Даже если за него мне придется сразиться с матерыми практиками.

Маркус же демонстративно расправил плечи, фыркая едва ли не с презрением.

Перед нами стоял один из практиков, что как раз проводили досмотры. Правда, кроме него, на нас никто не обратил внимания.

— И кто же ты такой, чтобы так с нами говорить, старший? — отрезал Маркус, гневно сдвинув брови. — Мы вольные практики и никогда не были частью твоей школы или секты, к кому бы ты ни принадлежал! А значит, наши трофеи принадлежат исключительно нам.

— Но мы вольны обследовать любого практика, выходящего из сокровищниц нашего региона, — сказал мужчина, демонстративно цепляясь большими пальцами за свой пояс, где висел клинок.

Мэй встревоженно ухватилась за мой рукав. Я же отметил, что взгляд этого мужчины среднего возраста был холодным и самодовольным, будто он смотрел на каких-то насекомых.

Недосмотр это, а грабеж. Самый натуральный.

Но Маркус вовсе не проявил робости.

Он расправил плечи, вздернув подбородок. В его глазах полыхнул вызов, а губы изогнулись в надменной ухмылке.

— Ты плохо выбрал время для угроз, приятель, — прогремел он, окидывая взглядом практика. — Видишь ли, мы только что вынырнули из самого пекла Храма Утраченных Сфер. Сражались с ордами диких зверей, противостояли жестоким практикам, что не ведают ни чести, ни морали. Мы рисковали жизнями ради каждого вздоха! И теперь ты угрожаешь нам и пытаешься отнять то, что мы добыли честным трудом? Это не угодно Небу!