— Ох, и долго же мы провозились! Вот ваш заказ, юная госпожа. Передавайте поклон Его Магичеству!

Смуглый торговец ловко водрузил на деревянный прилавок наполненную свежайшими продуктами корзину. Мирела оторвала встревоженный взгляд от окна, за которым стремительно сгущались сумерки, и поспешно подхватила ее. Тотчас почувствовала, как та болезненно оттянула руку.

У-у, дотащить бы теперь эту тяжесть до дома! Может, выложить абрикосы? Но магистр их так любит…

Если бы не чрезмерная подозрительность старого мага, Мирела купила бы необходимые продукты в ближайшей крамнице, а не бежала за пять кварталов в продуктовую лавку господина Чатри. Торговец Уман Чатри любил называть себя мастером и слыл искусным сыроделом. Девушка была уверена, что старый лис продавал все на несколько монет дороже, но он пользовался доверием магистра и был, по сути, единственным поставщиком продуктов к столу Его Магичества. Надо отдать ему должное, обычно мастер Чатри был предельно пунктуален и услужлив, доставляя все заказы точно в срок. Но на прошлой неделе его сын, развозивший продукты, захворал и был отправлен к родственникам за город. Это несущественное событие обернулось настоящей головной болью для экономки магистра.

Именно ей и работала у почтенного магистра Гельвика его внучатая племянница Мирела Лампони.

В любой другой день Мирела обрадовалась бы возможности прогуляться теплым летним вечером по затихшему Далару, но сегодня было как-то тревожно на душе.

Багровый закат окрасил каменные здания в зловещий алый цвет. Горячий сухой воздух грозил превратить кожу в пергамент.  Неясное предчувствие свернулось кольцами в груди, не давая вдохнуть вечерний воздух полной грудью.

А может во всем виновата городская духота?

Девушка торопливо шла по тускло освещенным улочкам торгового квартала. Казалось, что с каждым шагом корзина из лавки мастера Чатри становилась всё тяжелее. Миреле приходилось время от времени останавливаться, чтобы поставить покупки на землю и передохнуть. Сменив руку, она продолжала свой путь, торопясь добраться домой до наступления ночи.

Тревожно трепетало пламя ближайших фонарей, отбрасывая на стены пугающие тени.

Проезды ремесленного и торгового кварталов освещали обычные масляные фонари. Магический свет был только на центральной площади перед зданием книгохранилища.

Мирела ускорила шаг и нырнула в темный проулок, соединявший торговый и парадный кварталы. Очень хотелось хоть немного срезать путь, пока рука окончательно не отвалилась. Еще несколько десятков ярдов и она окажется в безопасности родной улицы.

От стены погруженного в темноту здания отделились несколько силуэтов, преграждая ей путь. Третья мрачная тень возникла позади девушки, словно вырастая из-под земли.

Мирела затравленно заозиралась по сторонам, ища пути отступления. 

Бежать некуда.

С одной стороны высокий забор, с другой — глухая стена без окон.

Намерения приближавшихся мужчин были ясны и не сулили ничего хорошего.

Троица, противно ухмыляясь, подступала ближе. Они уже разглядели, кто им попался и, будучи уверенными в собственном силовом превосходстве, приближались вальяжно, не спеша. Явно наслаждались производимым впечатлением. В бледных отблесках света с соседней улицы в руках разбойников поблескивал металл.

Собрав остатки мужества, девушка перехватила двумя руками тяжелую корзину и первой произнесла:

— Я отдам всё ценное, что у меня есть. Дайте мне уйти!

К концу фразы голос предательски задрожал.

— Конечно, отдашь, крошка, — глумливо ответил один из троицы, — мы лишь убедимся, что и впрямь отдала всё.

Громила скользнул по девушке масляным взглядом и подмигнул подельникам:

— Рыженькая, как мы любим!

Мирела внутренне сжалась, предчувствуя беду похуже ограбления.

Попытка откупиться с треском провалилась. Нельзя стоять на месте, как истукан, нужно попытаться убежать — это единственный шанс. Девушка метнулась вдоль стены в сторону освещенной улицы, откуда подступал один из нападавших.

Хоть бы получилось проскочить!

— Не так быстро! — рыкнул широкий коротышка, перекрывая ей путь.

За его спиной в просвете проулка она увидела силуэт. Какой-то прохожий поравнялся с переулком, неспешно двигаясь по освещенной фонарями улице к центру города. Судя по росту и сложению, прохожий был мужчиной.

Надежда вспыхнула в душе Мирелы. Она впилась взглядом в темный силуэт незнакомца.

— Помогите! — пискнула осипшим голосом.

Получилось слишком тихо.  Ее вряд ли услышали.

Но в следующий миг прохожий слегка повернул голову и окинул взглядом темный проулок. Этот взгляд был полон равнодушия, о которое разбились все надежды на спасение. Тень прохожего скользнула далее и скрылась за углом здания.

В последней отчаянной попытке девушка набрала побольше воздуха в легкие, чтобы во весь голос позвать на помощь.

Быть может, там еще есть люди, и кто-нибудь услышит?

— Помоги…

Удар по лицу оборвал ее крик. Она выронила корзину, и абрикосы покатились по пыльной брусчатке.

Каменный город пах нагретой пылью и смолой вечнозеленых эвкалиптов. Радужные стволы деревьев были единственными цветными пятнами в этом сером муравейнике, наполненном суетящимися людьми.

Серпентар миновал Северные  ворота города, когда солнце уже клонилось к закату, и алый, душный вечер очистил улицы Далара от городской толпы.

За последнее столетие оберегаемый Орденом магов Далар стал колыбелью магических искусств. В городе построили Академию Магии, а состав Совета Девяти, управлявшего городом, пополнился магистрами магического Ордена.

Как огромная каменная черепаха, Далар обосновался на плато Семи ветров, накапливая магию в своих стенах и тем самым укрепляя свою независимость. Никто из соседних земель не был настолько воинственным и безрассудным, чтобы нападать на охраняемый магами город.

Сайриш Сир из клана Заклинателей прибыл в город людей по поручению Совета кланов Серпентании. Ему предстояло разобраться, какая напасть заставила человеческих магов обратиться за помощью к старейшинам змеелюдей.

Что тут у них происходит?

Два народа ни прежде, ни теперь не жили душа в душу. Когда-то люди и серпентары враждовали. За открытой враждой последовали неспокойные столетия взаимного недоверия и неприязни. Людской страх перед расой змеелюдей удалось ослабить первым великим магистрам Ордена, положив начало диалогу, который, спустя время, привел к заключению союза между Даларом и Эль-Шемиром.

Серпентары и люди договорились не воевать друг с другом, не нападать на поселения и торговые караваны, вести взаимовыгодную торговлю и откликаться на призывы о помощи. Еще люди выторговали себе заброшенные нефритовые копи.

Серпентары держат свое слово. Всегда.

Сайриш Сир свернул на запад, туда, где виднелся возвышавшийся над крышами шпиль городского магистрата. Здание магистрата располагалось на центральной площади города, где находился и заезжий двор.

Туда-то и направлялся серпентар.

Сайриш Сир бесшумно скользил по теплой брусчатке мимо приземистых двухэтажных домов торгового квартала.

«Они говорят, что город дышит магией и искусством. Чушь! В этом городе не ощущается дыхание ветра: слишком много стен и заборов».

Каменные лабиринты из проулков, проездов и улочек вызывали у серпентара приступ отчаянной ностальгии по долине Шиари.

Память услужливо воссоздавала картины утопающей в изумрудной зелени долины, окруженной Шиарийскими горами. Прохладное дыхание священного озера Иштар, берега, покрытые ковром астэрий, белоснежных, как холодные шапки, венчающие возвышающиеся над долиной горные вершины.

Говорят, в священном озере живут души ушедших серпентаров, а живущие ныне змеелюди связаны с ним незримыми узами. Как далеко бы ни забросила судьба серпентара, он всегда найдет дорогу к озеру Иштар.