– О, это снова ты? – разочарованно проговорила я, открыв дверь.

Арнольд грустно улыбнулся мне.

– Не слишком радушный прием.

– Да и беседа у нас была не слишком радостная, ты не заметил? – я сморщила нос. – Ладно, говори уже, что тебе нужно, и топай отсюда, Арно. А то мне волноваться нельзя. Из-за ребенка. Ты забыл?

– Помню, – хмуро бросил Арнольд, опуская взгляд. – Я извиниться хочу.

– Твои извинения не приняты, – отрезала я и попыталась захлопнуть перед Арнольдом дверь, но он лишь вставил ногу между дверью и мной, не позволяя ее закрывать.

– Погоди, Ингрид! – уже взмолился он. – Я был неправ, что наорал на тебя, и мы снова поссорились. Но для меня это шок. Пойми, пожалуйста!

Я вздохнула и ничего не ответила. Лишь отвернулась, надеясь, что Арнольд надоест. Он прищурился, явно недовольный моим упрямством.

– Давай так. Объявляю перемирие на одно утро, – заявил Арнольд и потянулся к моей ладони, погладив ее тыльную сторону. – Приходи на завтрак в замок. Когда захочешь. Удерживать силой не стану, клянусь. Но раз уж у нас… скоро появится ребенок, и ты не хочешь жить в замке, хочешь уйти от меня навсегда, нам нужно учиться находить общий язык. Ты так не считаешь, Ингрид?

Мне хотелось стукнуть Арнольд и заорать, что я никак не вижу наше будущее. Что мне до сих пор кажется, что он убьет меня на алтаре, несмотря на то, что я беременна от него. Но… что, если в этом парне и впрямь взыграл здравый смысл? Как говорят, худой мир лучше доброй ссоры. А пока я убаюкаю бдительность Арнольда, он расслабится, и может быть, я сумею сбежать от него. Куда-то подальше, на край этого чертового мира? Где он уже никогда не найдет ни меня, ни ребенка.

– Согласна, – кивнула я. – Будем искать компромиссы. Так у нас на Земле говорят. Но приду я на завтрак не завтра. А может, через несколько дней. И тебе, и мне нужно остыть и обо всем подумать.

– Хорошо! – просиял Арнольд. – Я согласен!

Что-то в его довольной улыбке показалось мне подозрительным. Будто… звал Арнольд меня не ради себя, не ради ребенка и налаживания отношений. А… ради другой цели.

Риэль. Чтобы обмануть демона в очередной раз. Помахать мной перед носом демона, как яркой игрушкой: «Вот она, Ингрид, смотри, она по-прежнему в моей власти, и я могу ее убить!»

Меня слегка затошнило от этой мысли. Но я не хотела приписывать Арнольду еще и вероломство и грязную игру за моей спиной вместе с Риэлем. Все-таки… я хотела верить этому мужчине. Вопреки всему. Быть с ним я не могла. Но верить хотела. Очень, очень сильно хотела.

***

Обычно Клара сама заводила детей ко мне в садик перед тем, как идти на работу. Но этим серым дождливым утром на пороге оказался только ее сыночек Ганс. Никого из малышни еще не было. Только он ежился, переступая с ноги на ногу, как котенок, поджимающий лапки на холоде. Последние дни выдались сырыми, промозглыми, хоть и лето.

– Привет, Ганс! Заходи скорее, еще простудишься, – с волнением сказала я. – А где твоя сестричка? Мама обычно приводит вас вдвоем.

– Мама заболела, – Ганс шмыгнул носом. – Сильно! Мари с ней сидит!

– Заболела? – нахмурилась я. – И что говорит лекарь?

– А он не пришел! Нам платить нечем.

Я вздохнула. Во времена Средневековья, без большинства привычных современному человеку лекарств был высок шанс загнуться даже от банальной простуды! Так что я сразу заволновалась за Клару.

– Пойдем навестим твою маму? – предложила я. – Еще есть время, пока соберутся остальные ребята.

Ганс обрадовался и энергично закивал. Я завела его в дом, а сама сбежала на кухню. Еда для детишек уже была наготовлена. Так что я отложила немного для Клары. После чего взяла свой плащ, а еще один захватила для Ганса. Это была короткая накидка – для ребенка в самый раз. Набросив ему на голову капюшон, я взяла мальчика за руку, и мы вышли на улицу.

Клара даже не вышла меня встречать. Услышав наши голоса, она крикнула:

– Я здесь!

Голос у нее был хриплый и севший. Это я расслышала сразу. Еще до того, как подошла к кровати. Мари сидела рядом. Она полоскала небольшую тряпицу в мисочке с прохладной водой, чтобы после ляпнуть на лоб Кларе. Судя по тому, что волосы у той промокли на висках, это был уже не первый компресс. Клара протянула руку, и я сжала ее ладонь. Даже не трогая лоб, можно было легко понять, что температура.

– Да у тебя жар… – выдохнула я. – Клара, тебе нужно лекаря!

Она слабо улыбнулась, как несмышленому ребенку.

– Откуда же у меня на него деньги? Все хорошо, Ингрид, не волнуйся. Я отлежусь, и все пройдет. Просто попала под ливень, когда спешила вчера на работу. У меня хозяйка строгая, если опоздаешь, может не просто тростью перечесать, но и выгнать, а мне детей кормить нужно… – вздохнула Клара, отворачиваясь на минутку головой по подушке, а потом посмотрела мне в глаза. – Ты присмотри за ними пока?

– Обязательно! – я сжала ладонь Клары уже двумя руками. – Но за тобой сейчас тоже присмотр нужен. Я принесла тебе суп и кашу с овощами. И сейчас же пошлю кого-нибудь за лекарем. Я сама куплю тебе лекарства!

– Спасибо тебе, Ингрид, – Клара растроганно заморгала.

Было видно, что мало кто заботится о ней. Хотя она всегда была милой и доброжелательной. Но что поделать, похоже, самой близкой для нее оказалась я, чужой человек, воспитательница из детского садика, куда ходят ее дети! А я точно не могла оставить Клару в таком состоянии. Так что, поймав на улице мальчишку-посыльного, я сказала ему позвать лекаря. Вскоре тот уже пришел и принес с собой нужные настойки. Он подтвердил, что дело в обычной простуде, пусть и сильной. Так что лечение, отдых, тепло и хорошее питание – и Клара быстро встанет на ноги.

Хлопот у меня прибавилось. Мари и Ганса я временно забрала полностью к себе. А к Кларе забегала утром и вечером: принести поесть, проследить за лекарствами, помочь в чем-то по дому. Она быстро начала рваться вставать с постели, чтобы никого не нагружать. Однако было видно, что это нелегко ей дается. Жар еще часто давал о себе знать.

Тем временем в моем детском садике все шло своим чередом. По утрам приводили с десяток детей. Они завтракали и обедали у меня, играли, учились всяким мелочам, весело проводили время. И за каждым нужно было глаз да глаз! Немного не уследишь – и один полез на дерево, а второй поставил фингал другу за то, что не поделился игрушкой. Так что я буквально разрывалась между присмотром за детьми и готовкой для них, помощью Кларе и работой по дому.

Через недельку Клара поправилась. Она забрала Мари и Ганса обратно. Казалось бы, теперь все должно пойти на лад! Но заглянув к ней, я застала Клару в слезах. Дети играли в саду, раскачиваясь на самодельных качелях. Она приглядывала за ними через окно, но вытирала с щек слезы.

– Клара! Что случилось? – я подбежала к ней, касаясь плеча.

– Ох, Ингрид… боюсь, Мари и Ганс больше не смогут ходить в твой садик, – Клара зажмурилась, пытаясь сдержать слезы, и помотала головой. – Да и вообще… не знаю, как мы теперь будем жить!

– О чем ты говоришь? Что стряслось? – я приобняла ее за плечи.

– Меня выгнали с работы. Еще в первый день я сообщила, что сильно заболела, но скоро вернусь к своим обязанностям! Но всем оказалось плевать. Они наняли новую прачку, а меня выставили. Теперь даже не представляю, где мне искать работу! Кто захочет нанять вдову с двумя детьми? Каждый начнет говорить, что я вечно буду отвлекаться на детей и все такое. Я это уже проходила! Ох, ладно, – вздохнула Клара, успокаиваясь и качая головой. – Заболтала я тебя своими проблемами. Хочешь пирога с капустой? Ты мне так помогала, пока я болела, я тоже хочу тебя угостить!

После таких новостей у меня не было аппетита. Да есть ли у людей совесть?! Выставить работницу за порог только из-за того, что она разок заболела и, более того, предупредила об этом! Но отказываться от угощения я не стала. Хотелось сделать Кларе приятное. Поэтому она отрезала нам по кусочку, налила ароматный травяной отвар, и мы сели за стол. Пирог оказался объеденье! Пышное тесто буквально таяло во рту, а начинка слегка похрустывала, была сочной, с удачно подобранными специями.