– Да, для того, чтобы в очередной раз ткнуть меня мордой в то, какая я криворукая, – согласилась я.
– Для этого, – хмуро сказал Улли, – он скорее встанет против тебя в связке с кем-то другим. И, поверь мне, тебе это не понравится!
– Зная дядю, – снова сказала Лемма, – я уверена, что сначала он встанет в связку против Ари, а потом – с ней, чтобы показать разницу!
– Может быть, оно и так, – неохотно должен был согласиться Улли, – но в первой схватке он ее так отлупит, что мало не покажется.
– Ничего, переживу! Не убьет ведь, – буркнула я. – Для общего дела не жалко.
– А ты сама к нему что-нибудь чувствуешь? – с любопытством спросила Лемма, посмотрев на меня.
– Ага, чувствую, – согласилась я. – Ненависть трудового народа к угнетателям. Особенно на тестах, на которых он меня гнобит.
Улли засмеялся, но как-то не очень весело.
– Ты чего скис? – толкнул его в плечо Данзор. – Ари жалко? Не парься, она сильная, она выдержит. Она ведь Ариэ! Правда? Да и дядя не совсем такой мудак, как можно подумать. До смерти на убьет!
– Вчера наемники Дарэма Арпада уничтожили еще две планеты в системе Ариэ, – со вздохом пояснил причины своего настроения Улли.
– Восстановим, – я подошла к Улли и положила ему руку на плечо. – Вот закончим Академию и все восстановим. Сделаем даже лучше, чем было!
– Да не вопрос в том, что восстановим, – заиграл желваками мой обычно такой веселый маленький братец, в эту минуту выглядевший очень взрослым и хмурым. – Вопрос в том, чтобы все это прекратить и, наконец, закончить эту войну.
– Может быть, пойти к дяде и сказать ему все напрямую? – предложила после недолгой паузы Лемма.
– Ну да, так он тебе и поверит! – Улли безнадежно махнул рукой. – Ты посмотри, что каждый раз происходит между ним и Ари! Прямо искры во все стороны летят. От ненависти. И это при том, что он сдерживается.
– Это потому, что он полагает, что она дочь королевы Риверин Ариэ, – авторитетно сказал Данзор.
– Это не только потому, – тихо сказала Лемма. – Это также потому, что одновременно с этим Ари его чем-то притягивает. Я видела выражение на его лице, когда он на нее смотрит. Это такая смесь неприятия, симпатии и недоумения от этого, что это ему самому, наверное, неприятно. Я думала об этом. Она его чем-то тянет, а он понять не может чем. Но я думаю, что ты прав, – она повернулась к Улли. – Если мы напрямую скажем ему, что Ари – Висвэрина, он нам не поверит.
– Для того, чтобы он смог снять твои браслеты, обязательно, чтобы он поверил в то, что ты Висвэрина? – обратилась она с вопросом ко мне.
– Все довольно сложно, – со вздохом сказала я. – В пророчестве говорится о слиянии двух атауэ. Вот как хочешь, так и понимай это слияние.
– Ах да, атауэ! – хлопнул себя по лбу Данзор. – Тогда достаточно просто подойти к нему, снять с него перчатку и коснуться его руки! И, вуаля – появится атауэ! И не надо ничего доказывать и никого ни в чем убеждать. Результат налицо. Точнее, не на лице, а на руке! – пошутил он. – Все просто, как барабан.
– Можно попробовать, – с сомнением сказала я. – Но, боюсь, все не так просто.
– Я заметил, что каждый раз, когда он даже стоит рядом с Ари, он непроизвольно касается рукава своего кителя в том месте, где у него атауэ, словно она чешется или начинает его беспокоить, – задумчиво сказал Улли.
– Ну вот, видишь! Все сходится! – обрадовался Данзор. – Он действительно ее чувствует!
– Но, тем не менее, я наблюдал за ними обоими и также заметил, что лорд Мотлифер несколько раз случайно касался Ари. И ничего не произошло! – возразил Улли, посмотрев при этом на меня и на Лемму.
Лемма, в свою очередь, посмотрела на меня. Я развела руками.
– Откуда я знаю? Вы все видели пророчество. Я знаю не больше, чем вы!
– Но у тебя есть по этому поводу какие-то догадки, не правда ли? – проницательно спросил Улли. – Это как-то связано с твоими браслетами-ограничителями магии?
– А при чем тут браслеты? – удивилась Лемма. – Под ними ведь, насколько я понимаю, та сила Ариэ, которая ушла после смерти всех Ариэ в лимбо, не так ли?
Улли одобрительно посмотрел на нее, а потом снова обратился ко мне:
– Ты рассказывала мне, что один раз уже снимала браслеты-ограничители?
Я положила руку на горло, показывая Улли, что в присутствии других людей, кроме него, во время разговоров о моем прошлом я чувствую, как сжимается на моем горле удавка-заклинание Черного Лорда.
– Ах да, я забыл! – спохватился Улли, с беспокойством посмотрев на меня. – Тогда я сам скажу.
– Дело не в браслетах, – сказала я, опережая его объяснения о том, что именно произошло после того, как я сняла браслеты в первый раз, во время изложения которых Улли обязательно расскажет о том, что случилось по моей вине с Черным Лордом. – Да, я их снимала, и произошла катастрофа, – я сглотнула, пытаясь избавиться от удавки, – но я осталась той, что я есть, то есть Аркси Ариэ. Я не стала после этого опять Висвэриной!
– Я имею в виду внешне и по возрасту, – объяснила я Данзору, прислушивающемуся к моим словам с открытым ртом.
– Возможно, что подлинная личность Ари должна раскрыться не тогда, когда она снимет браслеты, а тогда, когда ее узнает дядя, – задумчиво сказала Лемма. – Вспомните пророчество. Магия Ариэ вернется, когда откроется подлинная личность, а личность откроет тот, кто носит атауэ. И оковы перестанут приносить разрушения, когда сольются две татуировки.
– Тогда нам придется ждать до скончания миров! – психанул Улли, – потому что в том же самом пророчестве говорится о том, что слияние должно быть добровольным и обоюдным. Учитывая настоящее положение дел, война будет продолжаться вечно!
– Я тоже так думаю, – со вздохом согласилась я, обращаясь к Лемме и игнорируя замечание Улли.– Все упирается в то, чтобы меня узнал лорд Мотлифер.
Мы удрученно замолчали и молчали до тех пор, пока Данзор не пришел к собственному заключению, которое он нам тут же озвучил:
– Значит, будем действовать по плану А. То есть, подталкивать дядю и Ари работать на уроках по «пилотке» вместе. Может быть, в один прекрасный день они вместе так жахнут по условному противнику, что пробьют стену полигона. И тогда он сможет поверить, что она – та Ариэ, которую он ищет.
Улли и Лемма переглянулись, в то время как я удрученно вздохнула, оценивая размер грядущих неприятностей.
И неприятности не преминули последовать.
В первый раз, когда я добровольно вызвалась в «двойку» к лорду Мотлиферу на занятиях по «пилотке» на симуляторах по классу работы со вторым пилотом, он только высокомерно поднял бровь и молча определил меня в пару, которая стала его противниками. Моим вторым в «двойке» был полу-дракон принц Лабэллен Болл, как поговаривали, сын короля второго дома лордов белых драконов Белтарена Болла и какой-то светлой магини, не помню ее имени. Вторым в «двойке» лорда Мотлифера был принц Мэрринэф Ринн, младший сын короля старшего дома лордов морских драконов Златонэфа Ринна и младший брат принца Златосура Ринна, который за двенадцать лет моего отсутствия успел стать королем. Обоих из них я знала только по учебе в Академии, и оба были неплохими ребятами, но невеста принца Лабэллена (которого мы звали между собой – Лэн) была из рода светлых магов, которые встали на сторону драконов. И она просто люто ненавидела королеву Риверин Ариэ, которую винила в том, что светлые маги попали под раздачу драконов в начале войны. При чем тут была королева Риверин, если светлые маги восстали против драконов по наущению темных, я не понимала, и несколько раз пыталась выяснить это у милой девушки. Дело тогда, помнится, закончилось потасовкой, которую начала она, но за которую наказана была, естественно, я. Потом эта девица весьма активно «приседала на уши» милому принцу Лэну по этому поводу, но, слава богу, у него хватало ума ко мне не цепляться. Однако свой тыл во время сражения в «двойке» я бы ему не доверила. Тем не менее, пришлось довольствоваться тем, что есть. Мэрри Ринн был хорош в «пилотке», это я знала по совместным занятиям с Улли и Данзором, где он всегда был нашим «четвертым». Поэтому перед тем, как надеть защитный шлем, сев на тренажер, Мэрри бросил на меня извиняющий взгляд и пожал плечами. Я кивнула в ответ. Что я могла сделать? Я и так уже знала, что меня будут бить. Слава богам, что регенирующий девайс был заранее вживлен под мою кожу, как и всем, при поступлении в Академию.
