Больше они не обращали на меня внимания. Я молча покинул кабинет, чувствуя себя так, будто меня только что использовали, как вещь, не поинтересовавшись моим мнением. Порылись в голове, проверили лояльность. Подразнили, похлопали по плечу и отправили восвояси. Очень неприятно, мягко говоря.

Постоял некоторое время в коридоре, прислонившись к стене и приходя в себя.

В общем, ничего страшного не произошло. Главная проблема в том, что мне на самом деле почти тридцать лет. И то, что юноша воспринял бы спокойно, меня, мягко говоря, раздражает. Что с этим делать — совершенно непонятно. Тяжело, пожив самостоятельной взрослой жизнью, снова зависеть от кого-то. А ведь впереди еще учеба. Мало того, что мне надо будет находить общий язык со сверстниками, так еще придется как-то подстраиваться под учителей!

Глава 14

Директором оказался серьёзный мужчина с военной выправкой. Он вышел из-за стола мне навстречу и, пожав руку, предложил присесть. Мы сели не за стол, а за кофейный столик. Наша встреча выглядела неофициально, что было для меня полной неожиданностью.

— Меня зовут Аркадий Семёнович Болховский, — представился он, — директор этой гимназии. Обращаться ко мне во время официальных мероприятий нужно «Ваша светлость», при личном общении — по имени-отчеству или «господин директор».

— Хорошо, Аркадий Семёнович. Меня зовут Виталий Шувалов, — представился в ответ. Обращение «Ваша светлость» означает, что его род относится к великокняжескому. Значит, он какой-то там родственник действующему императору и даже состоит в списке престолонаследников. Вряд ли его положение в этом списке высоко, потому что эту фамилию мне не доводилось слышать.

— Мне нравиться знакомиться с учениками в такой вот неформальной обстановке, — пояснил директор моё приглашение. Хотя, на мой взгляд, это была всего лишь игра в неформальную обстановку. Мы находились в кабинете директора гимназии, и такое «доверительное общение» ничуть не обманывало. Меня, скорее всего, продолжают тщательно изучать.

— В первую очередь, — продолжил он, — примите мои соболезнования по поводу гибели Дмитрия Александровича. Я был знаком с вашим дедом лично.

— Благодарю.

— Хочу вам рассказать немного о колледже. У нас строгий отбор по магической силе. Она должна быть не ниже шести единиц уровня «ученик». Как правило, этим требованиям соответствуют дети высшей аристократии. Но иногда попадаются и гении из других слоёв общества. На данный момент вы — безродный дворянин, но с выдающимся уровнем магии, которым вам нужно овладеть. Помните, что это — ваша основная задача на ближайший год, — директор внимательно посмотрел на меня и, убедившись, что я слушаю, и мне нечего сказать, продолжил:

— С одной стороны — вам с вашим статусом будет непросто. Вас будут задирать, провоцировать. Не стесняйтесь отвечать. Зная вашего деда и отца, я надеюсь, что характером вы пошли в них.

— Драки не запрещены? — решил уточнить я.

— Конечно, нет, — он удивлённо всплеснул руками, мол, как я мог подумать о такой глупости, — молодёжь должна выплеснуть наружу всю дурь, которая накопилась. Пусть это происходит в колледже, а не на улице. Да и, сами понимаете, это хороший стимул становиться сильнее.

— Понимаю, но не одобряю, — я вяло пожал плечами. Детские игры в песочнице. И мне придётся принимать в них участие.

— Самое главное правило — никаких увечий и убийств! — Глаза директора грозно сверкнули, мгновенно превращая его в смертельно опасного бойца, но он взял себя в руки. — Также проблемы внутри колледжа не должны выходить за его пределы. Это правило, в первую очередь, полезно для вас и других людей с более низким статусом. Ведь вы ограничены в людях и ресурсах. Поэтому ближайшие два года империя защищает вас от любого произвола за этими стенами.

— Хорошая система, — согласился я, — куёте высшую аристократию за счёт простых дворян. Не вижу пока ничего справедливого.

— А кто говорил о справедливости? — улыбнулся Аркадий Семёнович. — Это жизнь. В ней нет места слабости и справедливости. Сила, ум, знания, знакомства — если ты слаб в этих пунктах, даже деньги не помогут.

— Понятно все. Мне еще наверное каждому, кто выше меня по статусу кланяться? — Ехидно поинтересовался у него.

— Вот это как раз не обязательно. В школе все ученики равны и рекомендуется обращение друг к другу по имени, без упоминания статуса ученика.

— Но не следует не забывать, что среди равных всегда есть те, кто равнее других — задумчиво добавил я.

— Какое мудрое изречение, — не опроверг мои слова директор.

— Тогда у меня вопросов нет, начну учиться, разберусь, — бодро отрапортовал я в ответ.

На этой ноте мы с ним и распрощались.

Перед тем как покинуть здание, я поинтересовался у привратника насчёт парковки, тот важно сообщил, что места там только для преподавателей, а нам не положено. Ну и ладно, приеду на такси или на автобусе. Вроде, остановка рядом.

После того как младший Шувалов покинул его кабинет, Аркадий Семёнович спустился вниз, к целителям. Интересно было услышать мнение Екатерины Игоревны насчёт этого парня.

Он был хорошо знаком с его отцом. Не то чтобы они были друзьями, просто примерно в этом же возрасте учились вместе в кадетском училище. Вместе ездили на практику и участвовали в паре дел. Алексей был сильным магом, и очень гордым и упрямым парнем. Всегда лез напролом, что Аркадий не одобрял, но уважал. Судя по всему, Виталий характером пошёл в отца. Гордый и независимый. Да уж, таким, как он, тяжело приходится, тем более — в его колледже.

— Екатерина Игоревна, — директор с улыбкой зашёл в кабинет.

Уже два года Аркадий Семёнович ухаживал за этой неуступчивой женщиной. Шансы на рождение детей от него стремились к нулю, но у директора уже было достаточно наследников. Первые две жены были по расчёту, с ними так и не удалось наладить тёплых отношений, о которых он мечтал. А вот с целительницей у них были и романтика, и даже, хотелось бы верить, взаимная любовь. Но она хотела своих детей, а он не мог исполнить это желание. В общем, как говорит современная молодёжь, — всё сложно.

— Аркадий, — она тепло улыбнулась ему.

— Господин директор, — её коллега Серафим Герасимович поднялся из-за стола.

— Сидите, — отреагировал директор, — я насчёт Шувалова. Есть что сказать?

— Интересный экземпляр, — Серафим Герасимович открыл свои заметки, — очень большой потенциал, но с другой стороны — слабо развиты энергоканалы.

Аркадий Семёнович перевёл взгляд на Екатерину.

— Крепкий паренёк. С характером. Хорошо держится. Я ему вплеснула такую порцию гормонов, что разум должно было затуманить напрочь. Но он сдержался. Быстро пришёл в себя. Для его возраста это удивительно.

— Тест на лояльность прошёл. Был спокоен, отвечал правдиво, — дополнил Серафим Герасимович. Он был слабым целителем, зато отлично мог отличить ложь от правды, считывая поверхностные мысли, ловя различные образы. Вообще, существовали «камни правды» — небольшие артефакты, не слишком дорого стоившие, но умение Серафима было намного достовернее.

— Имеете личный интерес? — полюбопытствовала Екатерина.

— Знаком был с его отцом. Тот ещё упрямец. Виталий похож на него. Всколыхнул воспоминания, — директор задумчиво пригладил волосы, — если он в него, год будет интересным.

Стоило прийти домой, как ко мне зашёл Араслан. Не ждал его сегодня. Первым делом он уточнил, какой мне определили магический уровень. Рассказал о своей беседе с целителями в колледже.

— Этого следовало ожидать, — Араслан покивал головой и, удобно устроившись в кресле, продолжил:

— Благодаря Аннулету, твой уровень ядра поднялся, но тело к этому не готово. Для этого есть специальные упражнения. Думаю, на учёбе вы как раз ими и будете заниматься, но есть более важная вещь.

— Какая же? — Не люблю все эти паузы и многозначительные молчания. Араслан — человек восточный, поэтому обожает подобную манеру речи.