В этом я с ним был совершенно согласен.

Мы зашли внутрь и сквозь клубы пыли — рабочие ломали стены — поднялись на второй этаж.

— Вот тут можно нормально поговорить, — Станислав привел нас в самый дальний кабинет, — у меня готов короткий отчет, как прошли выходные и будние дни.

— Рассказывай, — поторопил его я. Судя по довольному лицу управляющего, дела шли хорошо.

— На билетах удалось заработать почти три тысячи рублей, — начал он, передавая мне стопку бумаг, — здесь все отражено. Главное, что, посетив наше арт-пространство, многие, кто еще думал, открываться у нас или нет, приняли решение открыть свои магазины. Сложилась ситуация — желающих больше, чем площадей. Расширяться же смысла нет?

— Думаю, нет. Во-первых, некуда, не выгонять же завод? Во-вторых, слишком большое место тоже неудобно. Люди устанут ходить. Надо выбирать лучших, — ответил я.

— Да, я тоже так подумал. Мы устроим небольшой аукцион на свободные площади среди желающих. Но самое сложное — выбрать рестораны. У нас места под два больших ресторана, а претендентов — шесть!

— Не уверен, что смогу что-то дельное посоветовать, — пожал я плечами, — единственное — мне хотелось бы, чтобы один из ресторанов был не слишком дорогим. Все-таки я планировал арт-пространство, как доступное для всех категорий посетителей, а не как закрытое место для богачей.

— Согласен. Ладно, это мы решим. Главное — вышли на точку безубыточности. И уже начали генерировать прибыль. В первый же месяц работы. Я такого сам не ожидал. Думал, на это уйдет от трех месяцев до полугода.

— Это хорошие новости, — улыбнулся я. Приятно осознавать, что моя задумка оправдалась. Прям тешит самолюбие, — у нас же с октября дождей будет много, это сильно ударит по доходам?

— Не должно, — покачал головой Станислав, — магазины же в ангаре. Выставка — в бывшем гараже. На улице только сцена, но она под крышей. У нас на ближайший месяц распланированы выступления. Ефросинья предложила отличную идею: мы пригласили бесплатно выступать различные кружки по пению и танцам, а также театральные. У нас почти сотня заявок из различных городов. В основном, это детские кружки, но есть и взрослые. У них очень мало возможностей куда-нибудь выехать и показать свои умения. А тут хорошая сцена, всегда найдутся зрители. К тому же, две теплые гримерки, так что, думаю, и зимой будем работать. Да и выезжают они с группой поддержки. Родители, бабушки, дедушки, друзья и прочее. Может быть, установим зонтики и уличные обогреватели. Посмотрим.

— Хорошая идея, но хотелось бы хотя бы раз в месяц устраивать знаковые события. Выставки, перформансы, театрализованные представления. Что-то необычное, запоминающееся. Яркое! Мне не хочется, чтобы арт-пространство превратилось в обычную зону с магазинами.

— Это я уже понял и полностью поддерживаю вашу задумку. В данном направлении работаем. Не переживайте. Постараемся превратиться в передовой центр культуры. Я подниму все свои связи.

Мы еще некоторое время пообсуждали ближайшие планы, затем Станислав убежал по делам, оставив с нами Ефросинью. Она выглядела уставшей и замотанной.

— Чего такая замученная? — поинтересовался я.

— Мало того, что на мне сейчас все договора с новым арендаторами, хотя Станислав обещал найти человека на замену, так еще и твоя музыка!

— А что с ней не так? — удивился я, кивая Арсену на соседнее кресло. Он как раз вовремя вернулся. Ходил погулять по арт-пространству, чтобы не мешать моей беседе с управляющим.

— Телефон разрывают звонками. Ты же в авторском агентстве оставил мой номер, а почту, которую там указал, вообще не проверяешь! — Она укоризненно ткнула в меня указательным пальцем.

— И чего звонят?

— Да по разным поводам. Вот, пару дней назад звонили с музыкального канала, просили скинуть им твои клипы в нормальном качестве. Поставят в эфир.

— Скинула?

— Конечно! Уже начали крутить. Так что смотри телевизор, — порадовала меня Ефросинья.

— Что еще?

— Звонят, чтобы взять интервью, — она выжидающе посмотрела на меня.

— Прока не даю, — отрезал я, никак не реагируя на её тяжелый вздох.

— Зовут выступать. В какие-то непонятные клубы и рестораны. Ну, это я бы пережила, а вчера звонил представитель известного аристократа и не просил, а требовал, чтобы ты выступил на дне рождения сыночка, которому исполняется двенадцать лет. Даже пообещал заплатить тысячу рублей.

— Так, и в чем проблема? Скажи, что меня нет. Уехал на воды, в Баден-Баден!

— Куда? Какой еще Баден-Баден? Ты не понимаешь? Я рылом не вышла посылать таких людей! Нельзя им отказывать, — она растерянно посмотрела сначала на меня, потом на Арсена, ища его поддержки, — он что, правда не понимает всю серьезность проблемы?

— Очень на это похоже, — внимательно рассматривая меня, медленно произнес Арсен, — нельзя просто так взять и отказать высшему аристократу. Ни в чем. Тем более, когда у тебя за спиной никого нет.

— И что будет? Они обидятся? В тюрьму посадят? Пристрелят в подворотне? — по инерции продолжал шутить я, хотя уже понимал, что говорю что-то не то.

Арсен в ответ лишь с осуждением покачал головой закатив глаза.

— Хорошо, — я задумался, совершенно не представляя, как действовать, — а сколько стоит выступление Агаты Гуриеле?

— Откуда мне знать? — Ефросинья пожала плечами.

— Три минуты, — произнес Арсен, доставая телефон и выходя из комнаты.

Пока он отсутствовал, я лихорадочно думал, какие у меня могут быть варианты. Пока единственное, что приходило в голову, — выставить неподъемную цену за концерт. Ну там, типа, сто тысяч рублей. В этом случае это уже выглядело не как отказ. С другой стороны, слишком высокая цена могла быть расценена, как оскорбление. Да и вдруг кто согласится? У меня ни программы толком, ни музыкантов.

— Двадцать тысяч рублей за полчаса выступления на дне рождения, — вернувшись, поделился с нами Арсен. — Но согласовать время надо за два-три месяца.

— Ничего себе! — удивилась Ефросинья.

— Да уж! — согласился с ней я.

— А о чем ты вообще думал, затевая все это? Тем более, без поддержки лейбла? — с любопытством глядя на меня, поинтересовался Арсен. — Честно говоря, думал, за тобой кто-то стоит, и ты скрываешься просто так, создавая ажиотаж. А потом, как напряжение накопится, будешь давать интервью, концерты и все такое.

— О деньгах я думал, — огрызнулся я. Видя в его глазах непонимание, пояснил, — за прослушивание песен капают денежки. За десять дней августа — мне вчера прислали отчет — я заработал почти три тысячи рублей. В сентябре сумма будет, думаю, больше пятнадцати! Это громадные деньги. Вот, думал пока этим ограничиться. А лейблы забирают до девяноста процентов! Мне совсем не хотелось становиться их рабом!

— Пятнадцать тысяч рублей! — Арсен сделал характерный жест «рука-лицо». — И это говорит человек, в кармане у которого карточка с лимитом триста тысяч в месяц! Я не верю!

— Когда я это все начинал, у меня был выбор: пойти курьером к деду за двести рублей в месяц — не тысяч, а просто рублей! — или замутить что-то свое. Мне дед сделал подарок на день рождения, и я вложил деньги в музыку. Почти все десять тысяч, — обиженно произнес я, понимая, что в данный момент это звучит глупо. Но на тот-то момент все было по-другому!

— Нет, ну, если исходить из таких раскладов, то снимаю шляпу, — Арсен шутовски поклонился, — твой гений меня поражает. Теперь даже интересно, как ты будешь выкручиваться!

— Ты бы лучше не ехидничал, а подсказал, что делать!

— А я не знаю, — он развел руками, потом принял серьезный вид, — ты же понимаешь, что твои попытки скрыть себя достаточно жалко выглядят? Думаю, все заинтересованные лица прекрасно знают, кто такой Нео, и главное — что за ним никто не стоит?

— Да, так и есть, — признал я его правоту. Кому надо — без проблем меня вычислят. — Так что делать-то?

— Звонить Уразу. Тот что-нибудь придумает. Не нашего уровня дела. Это уже уровень рода. В вашем княжестве музыка — вотчина княжеского рода Гуриеле, в других княжествах тоже не простые люди держат артистов. А решать вопрос нужно быстро.