— Баэль?! — Позвала я, медленно поворачивая за каждый угол, пытаясь вспомнить, в какую сторону я направляюсь.

Ориентироваться в «доме веселья» было почти невозможно, и даже если бы я попыталась, все, что требовалось, — это один неверный поворот, и я могла оказаться в противоположном направлении или даже в тупике.

От Баэля не было ответа, потому что, конечно, его и не было. Он, вероятно, подумал, что это было супер смешно.

Я остановилась как вкопанная, оглядывая деревянные стропила в поисках болтающегося ботинка или мелькнувшей тени, но там не было ничего, кроме темноты.

— Это не смешно! — Я закричала, и мой голос эхом разнесся по пустому коридору. — Видишь, вот почему я сказала, что не могу тебе доверять!

По-прежнему никакого ответа.

Каждое зеркало, мимо которого я проходила, искажало мое изображение еще больше. Иногда я казалась призрачно-бледной с глубокими тенями под глазами, а иногда я выглядела приземистой и коренастой.

Иногда зеркала были недостаточно чистыми, чтобы вообще что-либо разглядеть, покрытые слоем пыли, в которых виднелись только силуэты.

Некоторые из них были разбиты на крошечные кусочки, которые отражали мерцающий свет от других зеркал, обманывая мои глаза, заставляя думать, что там кто-то есть.

Была причина, по которой фильмы ужасов любили дома веселья. Это дерьмо было пугающим, и я начала чувствовать, как ко мне подкрадывается клаустрофобия.

Воздух, хотя и прохладный и пахнущий опилками, был густым. Делать глубокие вдохи становилось все труднее, но это тоже могло быть причиной паники.

— Клянусь богом, я сейчас свихнусь до чертиков…

— Все еще веришь, что спишь? — Его голос раздался прямо у меня за спиной.

Повернувшись, я увидела, что там нет ничего, кроме разбитого зеркала. Я повернулась обратно, уставившись на свое отражение в длинном старинном зеркале овальной формы, которое в кои-то веки показало относительно нормальную версию меня самой.

Мое сердце подскочило к горлу, потому что позади меня стоял Баэль, его темно-синие глаза мерцали зловещим весельем.

Я повернулась к нему лицом, но его там снова не было. Только пустое пространство. Но когда я снова посмотрела в зеркало, там был он. Он выглядел так, словно чересчур наслаждался моим замешательством.

— Я действительно надеюсь на это, — ответила я ему, затаив дыхание, безуспешно пытаясь скрыть страх в своем голосе. — Ты пытаешься вывести меня из себя, не так ли?

Он ничего не сказал.

Наши взгляды встретились в зеркале, его взгляд постепенно опускался вниз по всей длине моего тела, одетого в фиолетовое платье, свежевыстиранное и не пахнущее болотом.

Мне хотелось ерзать под его пристальным взглядом, но я чувствовала себя идиоткой. Почему он так на меня действовал? У меня был жених…

Или это сделала я?

Таким ли все еще был Остин? Я больше не была уверена. Если бы кто-то приставил пистолет к моей голове и потребовал полной правды, я не смогла бы честно сказать, что больше люблю его.

На самом деле, когда я представляла его лицо, все, что я могла почувствовать, было отвращение. Было время, когда я смотрела на него со звездами в глазах, а другие мужчины были практически невидимы.

Баэль, конечно, не был невидимым для меня прямо сейчас. На самом деле, я остро ощущала каждый его вздох и движение.

Его руки начали скользить вниз по моему животу, и он зарылся лицом в мои распущенные волосы, глубоко вдыхая.

Вспышка жара расцвела внутри меня, пройдя по каждой конечности, даже достигнув пальцев ног.

Черт… У меня было столько неприятностей.

— Ты слишком много думаешь, дорогая, — прошептал он, щекоча мне ухо своим дыханием. — Разве мои пальцы не заставляют тебя дрожать?

Глядя в зеркало, он взял в руки мое платье и медленно приподнял ткань. Шелковый материал приятно терся о мои бедра.

Мое сердце забилось быстрее, когда платье задралось до бедер. Он позволил своему мизинцу ласкать мою кожу, а его губы нежно прижались к раковине моего уха.

— Почему я позволяю тебе делать это со мной? — Спросила я, веки отяжелели.

Я напряглась, но не отстранилась. Ни одна частичка меня не была готова вырваться из его объятий. Я хотела, чтобы его руки были на мне, но не была уверена, что это было сделано по правильным причинам.

Но каковы были правильные причины?

Весь последний год я не подвергалась ничему, кроме пресного принудительного секса с Остином, и я не была уверена, сколько еще смогу это вынести, прежде чем взорвусь. У меня были потребности, которые не были удовлетворены.

Так почему бы не позволить Баэлю прикоснуться ко мне? Если это окажется лихорадочным сном, то что я теряла?

— Ты сосредоточена на том, что тебя пугает, а не на том, что может доставить тебе больше удовольствия, чем ты когда-либо знала, — сказал он.

Его ладонь скользнула по моему центру, и все мое тело замерло. Я затаила дыхание, затем тихий стон сорвался с моих губ, когда он обхватил губами мочку моего уха и нежно прикусил.

Мои глаза закрылись. Я не должна была этого допускать, но это было так приятно. Это был сон, верно? Это был просто сон…

Я сказала себе это, чтобы почувствовать себя лучше, хотя и знала, что это неправда.

Пальцы Баэля нашли мое самое чувствительное место, и когда он надавил, мои ноги чуть не подкосились.

— Ты пугаешь меня… — Прошептала я, стараясь снова не застонать, когда его губы переместились с раковины моего уха на шею.

— Хорошо. — Его губы растянулись в улыбке. Я чувствовала его зубы на своей коже. — Это способ твоего тела предупредить, чтобы ты бежала как можно быстрее в другом направлении.

Его пальцы впились в мои бедра, оттягивая меня назад, навстречу растущей твердости, которую я ощущала спиной. Его пальцы начали замедляться, пока не остановились совсем.

— Но ты же не собираешься убегать от меня, правда?

Взглянув вниз, я увидела только себя, стоящую в темном коридоре, но в зеркале Баэль все еще возвышался надо мной и прикасался ко мне, как будто был прямо здесь.

Это была какая-то магия. Это был обман.

— Что за игру ты затеял? Зачем ты все это делаешь? — Спросила я.

Потому что должна была быть какая-то причина.

— Почему обязательно должна быть игра? — он возразил со смешком, легко целуя меня в шею. — Ты всегда сдерживала себя от того, чтобы взять то, чего так жаждешь?

Я вздрогнула.

— Раньше никогда.

До меня дошла безрадостность моего ответа. Насколько подавленной я была так долго. Остин забрал мой дух и выжал из него все, что было в нем ценного, оставив меня опустошенной.

Раньше я была веселой и беззаботной. Раньше я получала удовольствие от секса. Но с таким же успехом это могло быть целую жизнь назад.

— Тебе не кажется, что ты заслуживаешь удовольствия? — Он нежно, но твердо обхватил меня руками, и все связные мысли прекратились. — Потому что заслуживаешь. Мужчины должны падать перед тобой на колени, прекрасная Мори. Я думаю, ты заслуживаешь гораздо большего, чем тебе дано.

Его пальцы снова задергались на моем центре, и все мое тело задрожало от волн удовольствия, которые прокатились по мне. Я боролась с желанием вонзиться в его руку, чтобы он снова мог потереть меня там, где я больше всего в этом нуждалась.

Я почти сдалась. Я почти умоляла его об этом. Но Баэль снова исчез.

Я пошатнулась, чувствуя, как мое платье упало на место, когда я ухватилась за стену. Мое сердце билось где-то в горле, пока я искала хоть какой-нибудь признак его присутствия. Он ушел. Просто темный, пыльный коридор.

— Но я полагаю, что я терпеливый человек, — раздался голос сверху.

Вытянув шею, я увидела там Баэля, небрежно развалившегося на одной из деревянных балок над головой и покачивающего ногой взад-вперед.

— Я бы не хотел подталкивать тебя к чему-то, к чему ты не готова. Каким джентльменом это сделало бы меня?

Я нахмурилась, пытаясь избавиться от ощущения его прикосновений и поцелуев. Я хотела, чтобы он продолжал. Чтобы он продолжал заставлять меня чувствовать. Я хотела этого даже сейчас, но все, что я чувствовала, снова было пустотой.