Ну, может быть, маленькой части меня это вроде как нравилось, но я изо всех сил старалась запихнуть эту часть себя поглубже, потому что она, вероятно, в конечном итоге убила бы меня.

Словно прочитав мои мысли, Баэль исчез с дивана, прежде чем снова материализоваться на другом конце гостиной, уставившись на меня сверху вниз. Я вздрогнула и, возможно, издала тихий писк удивления, которым совсем не гордилась.

— Ладно, как, черт возьми, ты это делаешь?! — Я была более чем когда-либо уверена, что эти парни не были людьми, а если и были, то какими-то волшебниками.

— Что делаю, дорогая? — невинно промурлыкал он, проводя костяшками пальцев по моей обнаженной руке. — Не бойся, мы все здесь друзья. Никто не причинит тебе вреда. Я думал, мы это установили.

— Он причинил мне боль. — Я обвиняющим жестом указала на Теодора. Мой лоб пульсировал от призрачного ожога.

— О, дорогая, это была всего лишь прелюдия, — сказал Баэль, дерзко подмигнув.

У меня внутри все перевернулось. Он пытался отвлечь меня. Либо это, либо он был большим соблазнителем. Вероятно, и то и другое.

Я безуспешно пыталась игнорировать ощущение его костяшек пальцев, которые продолжали скользить по моей коже. Тепло его руки приятно контрастировало с холодом.

— Что ты на самом деле имел в виду, когда сказал, что это Перекресток? — Я обратилась с вопросом к Теодору, чьи глаза в данный момент были прикованы к чувственно медленным движениям Баэля.

Ему потребовалось тяжелое мгновение, чтобы снова встретиться со мной взглядом. Он слегка погладил Лафайета, затем повернулся, чтобы прошептать что-то на ухо коту. Затем, к моему шоку, Лафайет спрыгнул с плеча Теодора ко мне на колени, сразу же свернувшись калачиком. Я не могла удержаться от смеха, хотя в этой ситуации вообще не было ничего смешного.

— Твоя бабушка, должно быть, рассказывала тебе истории о Легбе и Перекрестке, учитывая, что она была жрицей на протяжении десятилетий, — сказал Теодор.

Я кивнула, сразу почувствовав неловкость. Я знала о нем все, как и все остальные, с кем я выросла.

— Ты веришь в это? — спросил он.

— Конечно, да. — Что это был за вопрос?

Папа Легба был моим любимым. Дух Перекрестка.

— Но я его не боюсь, — убежденно сказала я. — Моя бабушка часто рассказывала мне всякие истории, но я никогда не связывалась с ним напрямую.

Я вспомнила все те годы назад, когда мой папа брал меня с собой на парады, и мы раздавали туристам конфеты, а он держал меня высоко на плечах. Он сказал мне, что Легба хотел, чтобы мы поделились с детьми и доставили немного радости всем, кому сможем. Раньше я жила ради тех дней.

Многие люди боялись папу Легбу. Ходили истории о тех, кто злоупотреблял его щедростью, или о людях, которые пытались вызвать его, прежде чем встретить ужасный конец. Но, на мой взгляд, это была чушь. Просто истории.

— Хорошо, — резко сказал Теодор.

Я в замешательстве склонила голову набок.

— Почему ты спрашиваешь? Это тот, кто…

Баэль ухмыльнулся шире, когда я поперхнулась.

У меня кровь застыла в жилах.

Это Перекресток, место, куда живые не могут дойти…

Осознание того, в какой именно опасности я сейчас нахожусь, пронзило меня, как поезд. Баэль и Теодор просто ждали, пока до меня дойдет.

Я встала, мои ноги подкашивались. Лафайет спрыгнул на пол, пораженный моим внезапным движением.

— Это невозможно! — Я плюнула в мужчин, зная, что легко могу привести любого из них в ярость.

Они оба уставились на меня, моргая, с выражениями, внезапно лишенными эмоций.

Я не могла дышать.

— Я-я думаю, мне нужно подышать свежим воздухом, — сказала я, прежде чем кто-либо успел сказать хоть слово, чтобы успокоить меня. Мне показалось, что стены вокруг меня сжимаются.

Стараясь грациозно ориентироваться в море мебели и свечей, я направилась к ближайшему дверному проему, который увидела. Он был занавешен расшитой бисером занавеской, но за ней я могла видеть мигающие огни, поэтому решила, что двигаюсь в правильном направлении. Не то чтобы я вообще знала, куда, черт возьми, пойду.

Если Легба привел меня сюда, он не собирался так легко меня отпускать.

Каким-то образом Лафайет поджидал меня у расшитой бисером занавески, сидя совершенно неподвижно и невинно моргая своими серебристыми глазами.

— Я виню тебя за это, — выдавила я, обходя его и выходя в огни карнавала.

Я попыталась вдохнуть, но мои легкие не хотели повиноваться. Все, чего я хотела, это упасть на землю и свернуться в клубок.

В чем был смысл всего этого? Почему дух Перекрестка привел меня сюда, а затем бросил? Бабушка Энн никогда не готовила меня к чему-то подобному.

Я услышала мяуканье позади себя и оглянулась через плечо. Лафайет следовал за мной по пятам. Я попыталась прогнать его, но ему, очевидно, было все равно.

— Знаешь, говорят, черные кошки приносят только несчастье…

Взгляд, которым наградил меня кот, был настолько близок к закатыванию глаз, насколько это возможно для любого животного, не выглядя при этом неестественно.

Я не смогла удержаться от смеха, почти истерического, когда наклонилась, упершись руками в колени, пытаясь глубоко вдохнуть прохладный ночной воздух. Я была так близка к гипервентиляции, что это было даже не смешно.

Так продолжалось почти пять минут, пока я снова смогла дышать, и все это время маленький черный кот просто сидел там, осуждая меня.

Выпрямившись, я позволила себе осмотреться и поняла, что мы были недалеко от кромки деревьев на окраине карнавала.

Отсюда света было меньше, всего несколько фонариков и гирлянды волшебных огоньков. От остальной территории нас отделял арочный деревянный мост, пересекавший поток болотной воды глубиной около трех футов.

Я могла видеть ряды этих серых людей у будок и палаток по другую сторону моста. Я не хотела подходить к ним близко.

Мне стало интересно, были ли это потерянные души. Если то, что сказали Баэль и Теодор, было правдой, и это действительно был Перекресток, и живые не могли здесь ходить, то это означало бы, что все эти люди были мертвы. От этой мысли у меня закружилась голова и заурчало в животе.

— Почему бы нам не прогуляться? — раздался голос у меня за спиной.

Я понятия не имела, как долго Баэль пробыл там, потому что он был таким чертовски тихим. Я бросила на него взгляд, который, как я надеялась, говорил: " Что, черт возьми, заставляет тебя думать, что я хочу приближаться к этим мертвецам?»

Баэль только ошеломленно улыбнулся мне.

— Просто прогуляться, дорогая. Ты выглядишь так, будто тебе это не помешало бы.

— Я не очень хорошо себя чувствую, — сказала я, положив руку на живот. Я начала раскачиваться, чувствуя, что в любой момент могу упасть в грязь. — Я серьезно думаю, что мне нужно прилечь.

На мгновение он выглядел почти обеспокоенным, когда переплел свою руку с моей и крепко прижал меня к себе.

— Не волнуйся, моя дорогая, у меня как раз есть место, где ты сможешь приклонить свою хорошенькую головку.

Баэль оставил меня отдыхать в красивой крытой повозке на окраине карнавала. Он сказал, что она принадлежит кому-то, кто не возражал бы, если бы я воспользовалась ею на ночь.

Я так устала, что едва могла заставить себя беспокоиться. Мне просто нужно было лечь и отоспаться от этой накатывающей тошноты.

Очевидно, со мной было что-то не так. Я просто не могла понять, что именно. Весь этот карнавал был неправильным, я поняла это с той секунды, как увидела его сквозь деревья.

Я знала все о Перекрестке. Ну, в теории. Бабушка Энн и мой отец научили меня уважать папу Легбу, духа Перекрестка, а также бояться его. Но я никогда его не боялась.

Предполагалось, что Перекресток будет своего рода путевой точкой. Это был момент, когда духовное тело решало расстаться с физическим и перейти на следующий план существования, где бы он ни находился.