«Потерпеть ещё каких-то пару дней… Ничего, потерплю. Я терпела целых полгода», – уговаривала себя Валерия, провожая взглядом спину выходящего из фойе отеля Ахмеда. «Мы скоро будем вместе и уже навсегда!»

На следующее утро, как договаривались, Ахмед должен был заехать за ней, чтобы заняться вопросами покупки бытовой техники и мебели.

Однако телефонный звонок из Москвы выбил её из колеи, расстроив все планы.

– Мама, Андрюшу только что сбила машина. Он в коме, – бесцветным голосом сообщил ей старший сын о трагедии, случившейся с братом, – приезжай… Скорее. Сегодня же…

Всё почернело перед глазами Валерии, мир рухнул… Её сыночек, её Андрюша… в коме? Совсем недавно они говорили по телефону, он интересовался, как она устроилась, всё ли у неё в порядке…

Какое-то время после звонка она находилась в ступоре. Потом взяла себя в руки, подавляя рыдания. Набрала номер телефона Ахмеда. Он ответил сразу. Голос был бодр, сам он весел. Она рассказала о случившемся.

– Мне нужно срочно в Москву, хабиби… Я вернусь, только пока не могу сказать, когда, – глухим голосом произнесла Валерия, – да, на билет хватит. Не беспокойся. Не надо… Не жди, сам купи ту мебель, которая понравится, ведь деньги у тебя есть. Дай Бог, всё будет хорошо, и я скоро вернусь.

Конечно, Ахмед всё понимал. Она должна быть рядом с сыном.

– Я жду тебя, хабибти… Дай Аллах здоровья твоему сыну, чтобы ты скорее смогла приехать ко мне.

Ахмед помог с билетом, и в тот же день Валерия оказалась в Москве. Реабилитационный период длился месяцы. Она постоянно находилась рядом с сыном, ничего не желая более, чем его скорейшего восстановления. Все прочие проблемы, привязанности и планы отступили в прошлое. Главное – состояние её мальчика, который поправлялся очень медленно.

Даже редкие звонки Ахмеда, которые он, как всегда, сразу скидывал, чтобы она перезвонила ему, были ей безразличны. Тем не менее, она на автомате, без всякого интереса перезванивала, он сразу же расспрашивал о здоровье сына, которого называл родным, передавал благословения от своей матери, которая всё ждёт знакомства… И говорил, что очень скучает.

Прошёл год. Сын вернулся к прежней жизни, даже начал потихонечку работать, но был ещё очень слаб. И Валерия продолжала ухаживать за ним.

Они жили втроём в небольшой двухкомнатной квартире. Спальню занимали сын с невесткой, она же расположилась в гостиной.

Однажды раздался звонок от Ахмеда, он сразу его скинул, Валерия перезвонила.

– Хабибти. Как твой сын? – осторожно задал он вопрос.

– Поправляется… Но пока неважно…

– Я истосковался… не могу без тебя. С ума схожу.

Она промолчала, ей нечего было сказать.

– Хабибти… я тут подумал. Только выслушай меня, не перебивай… Если ты не можешь приехать ко мне, я сам приеду к тебе. Мне никто кроме тебя не нужен. Я страдаю… Меня хотели женить, но я отбился, – глухим голосом произнёс Ахмед. – Мы с тобой должны пожениться, и мы поженимся в России. Я всё узнал у друзей. А когда твой сын полностью поправится, улетим вместе в Египет. А может, и в Европу. Куда захочешь. Как тебе такая мысль? Знаешь, наше гнёздышко ждёт тебя. Я так обставил нашу квартиру… тебе должно понравиться, – добавил он грустно.

Всё всколыхнулось в ней. А что? Неплохая идея! Какой умный у неё Ахмед.

– Почему ты молчишь, хабибти? Ты больше не хочешь меня? – в голосе Ахмеда слышались слёзы. – Может быть, у тебя появился кто-то… другой?

– Ахмед! Что ты говоришь?!

«Ещё и ревнует…»

Валерия слушала всхлипы в трубке. «Он что, плачет?» Он соскучился по ней, её Ахмед.

– Ты не хочешь меня видеть…. Я понял.

– Прекрати. Как ты можешь так?! У меня сын был на волоске от смерти…

– Прости, хабибти. Я весь истосковался. Ты ведь моя жена перед Аллахом, и нам нужно быть вместе. Пойми меня, я не могу долго быть один, я мужчина. Я Аллаха каждый день молю вернуть здоровье твоему сыну! Клянусь! Я даже бизнес забросил… Не могу ничего делать. Всё валится из рук. Я не ем, не сплю…

Она его понимала…

Приезд и последующая легализация Ахмеда дались Валерии нелегко и создали много проблем. Пришлось подключать связи, нанимать юристов. Вылилось всё в копеечку. Ещё какую «копеечку»! Зато оформили такую визу, которая позволяла беспрепятственно находиться на территории Российской Федерации достаточно долго, не заботясь о разных миграционных проблемах. Подали заявление в ЗАГС, назначили дату церемонии бракосочетания.

Сыновья и невестки сразу отнеслись к Ахмеду с прохладцей… Валерия поняла: не приняли её будущего мужа, а с её стороны посчитали своеобразным предательством и изменой покойному отцу и, вполне может быть, и саму её осудили. Однако она настояла на том, чтобы временно будущего мужа прописали в квартире сына.

И началось… Сначала Ахмед заболел, видимо, тяжело переносил акклиматизацию. Простуда была затяжной, сложной, с воспалёнными миндалинами, с высоченной температурой и надрывным кашлем. Он ослабел, лежал и стонал. Валерия и её невестка, побросав все дела, бегали вокруг него – кто с горячим питьём, кто с бульоном, чаем и таблетками. Даже всеобщая любимица кошка Муська, единственная, кто с порога признала и полюбила Ахмеда, и та страдала и всё норовила прилечь к нему под бочок, устроиться в ногах или забраться на грудь. Только Ахмед боялся кошек, и кошка из гостиной была изгнана, чтобы своим присутствием не травмировать и без того измученного мужчину.

Болезнь не отступала, температура зашкаливала за сорок, и Ахмед начал бредить какими-то замысловатыми арабскими словами. Не на шутку напуганная Валерия вызвала скорую, платную; медобслуживание её ненаглядного должно быть на самом высоком уровне, – решила она. Врач и фельдшерица кружили над Ахмедом, осмотрели гортань, померили температуру и давление, сделали кардиограмму… а когда очередь дошла до пальпации живота в нижней его части, Ахмед неожиданно издал вопль нечеловеческим голосом, дёрнулся и замер, не переставая стонать.

– Похоже, кроме гнойной ангины, у вашего сына ещё и острый аппендицит… – резюмировал врач.

– У мужа, – смущённо поправила Валерия врача.

– Забираем… может понадобиться срочная операция.

Валерия поехала с ним. «Только этого нам сейчас не хватало…» Операция в коммерческой клинике, которая прошла с серьёзными осложнениям, реанимация двое суток… После чего Валерия оплатила одноместную палату-люкс с включённым в стоимость круглосуточным послеоперационным уходом.

Всё это вылилось в круглую сумму. Прошла неделя, и выздоровевший, заметно постройневший, но слегка напуганный Ахмед вернулся домой. Дни напролёт он проводил дома, слонялся по квартире без дела, пока Валерии это не надоело, и она устроила его в один из вузов на языковые курсы. Однако не прошло и недели, Валерии позвонили и удивлённо поинтересовались, по какой причине студент пропускает занятия – его видели только в первый день, и то только на первой паре. Валерию эта новость ошеломила. Где он пропадал целыми днями – оставалось только догадываться. Спросить напрямую она не решалась, чтобы не спровоцировать истерику у ослабшего после продолжительной болезни и сложной операции Ахмеда. Она старалась держать себя в руках, тайно выясняя причину непосещения занятий, ведь так сложно было устроить его на эти курсы и очень дорого. Он сначала не хотел признаваться, говорил, что не знает, как объяснить, отводил глаза… Пришлось клещами вытаскивать из него правду. После долгих кривляний он выдал:

– Хабибти. Там преподавательница… ну, понимаешь, молодая женщина… Она…

– Что? Говори!

– Она… Я не знаю, как это объяснить, – Ахмед закрыл лицо руками, – ладно, хабибти, если ты настаиваешь… Она хотела, чтобы я с ней переспал. Она соблазняла меня. Ты бы видела, что творила… Еле отбился. Шармуты у них преподавательницы. Я честный мусульманин, я не хочу греха…

– Что??!! – Валерия чуть не задохнулась от возмущения и острых шипов ревности, пронзивших её насквозь. Да как они смеют! Устроили публичный дом в университете. Увидели красивого парня и сразу… Мало того, что обучение чрезвычайно дорогое, ещё и за такие деньги мужей из семей уводить! – Будешь сидеть дома! Никаких больше курсов русского языка!