Противный.

Он ниже меня даже в коньках. И такой маленький, что я удивляюсь, почему тренер допустил его в команду.

Ладно, это становится странным.

— Как насчет того, чтобы называть тебя так, как ты есть? Я скрещиваю руки на груди.

— Новичок.

Элис

Сейчас было бы супер классное время для меня, чтобы подумать. Я не знаю, сколько времени прошло с тех пор, как я перестала говорить, но полмиллиарда лет было бы довольно точным предположением.

Такое ощущение, что прямо сейчас в моем мозгу соревнуются миллионы вещей, но ни у одной из них нет шансов. Моя зрительная сенсорная система сейчас перегружена, когда передо мной стоит этот парень.

Он смотрит на меня сверху вниз, и его глаза такие карие, почти черные. Как будто его глаза — черные дыры, а я просто жалкий маленький астероид, стоящий на пути его раздавливания. Его волосы темные и волнистые, несколько прядей падают на тяжелые брови. Я прослеживаю остальную часть его лица глазами. У него слегка изогнутый нос. Интересно, как он его сломал — драка? Его рот длинный и нахмуренный, но было бы несложно представить там улыбку.

Мои глаза опускаются ниже, и я чувствую, как мое сердце сильно бьется о грудную клетку. Он без рубашки.

Что это?

Это не я. Это вообще не я. Я всегда играла в команде мальчиков и никогда так не относилась к товарищам по команде! Даже когда товарищи по команде были без рубашки.

Так почему же мое сердце трепещет, мое лицо горит, а в голове нет связных мыслей? Почему я чувствую себя такой девушкой?

Это просто тупой, неудобный аттракцион. Что определенно не нормально, потому что у меня есть парень! Я просто как-то потеряла все мысли, когда этот парень обернулся. Мне нужно вернуть их, потому что я отлично справлялась со всеми и была чуваком, прежде чем подошла к этому неудачнику.

Но так сложно вспомнить, как говорить парень, когда он так на меня смотрит.

Тогда это поражает меня. Это просто не товарищ по команде. Это Хейден Тремблей, звезда «Соколов». Я читала о нем. Он переехал сюда из Виннипега, Манитоба, когда его брат Кевин Тремблей был призван в чикагскую команду НХЛ. Ходят слухи, что Хейден заставил всех скаутов НХЛ произносить его имя… пока он не был дисквалифицирован на пять игр в прошлом сезоне, что стоило «Соколам» выхода в плей-офф. Может быть, поэтому он выглядит таким злым.

Голос тренера Забински возвращает меня в настоящее:

— Все, ребята, выходите на лед!

Хейден

Как только я выхожу на лед, я могу забыть обо всем остальном… включая этого сумасшедшего новичка. Он настолько ниже всех, что я даже не могу понять, как он попал в команду. Бьюсь об заклад, тренер сократит его после нескольких игр.

Тренер начинает с нас, делая базовые упражнения и разогревая нас. Так легко вернуться к рутине. Удивительно, но у большинства новичков все в порядке, даже у сумасшедшего номера сорок четыре.

Но когда тренер объявит нового капитана? После практики? Он приготовит мою новую майку?

Тренер разбивает нас на две команды на последнюю часть тренировки. Ладно, пора сообщить новичкам, с кем они играют, и напомнить другим парням, почему я получаю тройку.

Как только шайба падает, я как будто в собственной лиге. Я выигрываю вбрасывание, мчусь по льду, отдаю передачу Саксу и вот уже стою перед воротами. Сакс делает пас мне, и я отдергиваю клюшку для легкого гола.

Моя клюшка встречается с пустым льдом… Шайбы нет!

Я оборачиваюсь, а это чертов новичок.

Белл. Номер сорок четыре.

Эл.

И он уже на полпути ко льду… Как он так быстр? Я бегу к другой стороне, но он забивает гол до того, как я добегаю до синей линии.

Он оборачивается, ухмыляясь, как идиот, и подъезжает ко мне. Он почти не задыхается.

— Знаешь, — говорит он, — если бы ты не сводил глаз с шайбы, я бы не смог так легко ее у тебя украсть.

Я скрежещу зубами.

— Что?

— Ты отвел взгляд от шайбы, — говорит он медленнее, как будто я не расслышал его в первый раз.

Этот новичок… этот новичок пытается дать мне совет? С моих губ срывается шипение.

— Разве ты не знаешь, кто я?

— Да, — говорит он.

— Ты тот, кто потерял шайбу.

***

Тренер Забински дует в свисток и жестом предлагает нам сбиться в кучу. Этому Беллу повезло; иначе я бы уничтожил его. Кем он себя возомнил, раздавая мне советы?

Этот глупый новичок увидит, что он не только, связался с лучшим игроком «Соколов». Он связался со своим капитаном.

— Всем приятно потусоваться, — говорит тренер Забински, его нос и щеки ярко-красные от катка.

— Мне нравится то, что я вижу, но нам еще предстоит пройти долгий путь, если мы собираемся составить конкуренцию «Ледяным Волкам».

Я не могу слушать, как тренер рассказывает о предстоящем расписании и областях, которые нужно улучшить, — я закрываю глаза и представляю, как сегодня вечером приношу свою новую майку домой Кевину. Он подумает, что это такое большое дело, купит пива, скажет Элеоноре, чтобы она сфотографировала нас двоих в нашей тройке.

Я смотрю вниз и вонзаю лезвие в лед. Наверное, это будет веселая ночь.

— Итак, это подводит меня к нашему последнему вопросу, — говорит Тренер.

— У нас нет капитана. Каждой команде нужен капитан. И мы должны убедиться, что у «Соколов» есть самое лучшее. Вы, ребята, заслуживаете капитана, который превыше всего считает команду номер один. Над собственной гордостью. Капитан, который играет в каждую игру ради логотипа на лицевой стороне, а не имени на обороте.

Дыхание вырывается из моего горла. Я снимаю перчатки, готовый пожать руку тренеру.

— И прямо сейчас, — говорит коуч Забински, — здесь никто этого не заслуживает.

Никто здесь этого не заслуживает… кроме Тремблея. Это то, что он собирается сказать, верно?

— Поэтому мы проведем повторную оценку позже в этом сезоне. Именно так падает шайба.

Этого не может быть. Никто этого не заслуживает? Он все еще злится, что я нокаутировал пару парней в прошлом сезоне? У меня было больше очков, чем у кого-либо в лиге, даже с дисквалификацией!

Все смотрят на меня. Они все думают об одном и том же. Они застряли с отклоненным Тремблеем. Отверженным. Тот, кто был недостаточно хорош.

Я ни на кого не смотрю, когда ухожу со льда. Я уже сталкивался с отказом. Даже с провалом. Но такого никогда не было. Раньше я всегда хотел дать отпор. Я хотел доказать всем, что они не правы.

Сейчас этого чувства нет.

На самом деле я вообще ничего не чувствую.

Все, что я слышу, это голос внутри меня, повторяющий снова и снова: «Ты недостаточно хорош. И никогда не будешь.

Элис

Все смотрят на Хейдена, когда он отрывается ото льда. Мне было бы жаль этого парня, если бы он полностью не проигнорировал меня, когда я попыталась дать ему дружеский совет. Просто было так легко отобрать у него шайбу. Ты теряешь бдительность, когда становишься дерзким.

Тренер проводит рукой по лицу.

— Ладно, детишки, идите в душ.

Душ!

Меня пробирает ледяной холод, когда мы шаркаем в сторону раздевалки. Сбежать. Я спланировала это. Мне просто нужно пройти мимо душа, схватить сумку и сбежать.

Пока ребята идут в душ, я отвожу взгляд от их бледных тел и хватаю свою сумку. Я выбегаю из раздевалки и поворачиваю за угол. Я еще не очень хорошо знакома с этими коридорами, но это мой лучший выбор для побега.

За исключением того, что я врезаюсь прямо в коуча Забински.

— Белл? — говорит он, его усы шевелятся.

— Что ты здесь делаешь? Иди в душ. Ты пахнешь хуже, чем шкафчик Сакачелли.

— А, ну да, я просто…

Он искал меня. Подобно ангелу, спустившемуся с небес, позади появляется Мэдисон. Она стоит перед ним, размахивая листом бумаги вокруг.

— Белл страдает от тяжелого контактного дерматита. У него аллергия на мыло.

Брови тренера сходятся посередине.

— Это означает, — продолжает Мэдисон, — что если мы не хотим, чтобы единственный игрок, который может украсть шайбу у Тремблея, покрылся крапивницей, он будет принимать душ в кабинете тренера.