— Что это за секрет? — говорю я, повышая голос.

— Ты можешь мне рассказать! Это я!

— Нет никакого секрета! — Ксандер щелкает и отворачивается.

— Не могу поверить, что ты пошла к костру… Я же сказал тебе залечь на дно!

— Подожди, так я теперь плохая? — Говорю я.

— Ты солгал мне…

— Это моя жизнь, в которую ты вмешиваешься, Элис…

— Это и моя жизнь тоже!

— Просто брось это! — рычит Ксандер.

Он прячет лицо в ладонях.

— Элис, пожалуйста. Просто держись за лед. Просто играй в эту чертову игру! Вот и все!

Мое сердце медленно и сильно стучит в груди.

— Хорошо, — тихо говорю я.

— Если нет секрета, то мне незачем оставаться с Фредди. Думаю, я просто расстанусь с ним.

Ксандер на мгновение останавливается в моем дверном проеме, а затем говорит:

— Я же говорил тебе, что он мудак.

— Ага, — шепчу я.

— Но ты все равно предпочел его мне.

— Я не хотел… — говорит Ксандер, все еще не глядя на меня.

— Просто делай то, что должна.

Он уходит, и я слышу, как хлопает его дверь.

Я лежу на своей кровати в течение часа, глядя в потолок. Как мог Ксандер не раскрыть мне свой секрет? Что может быть такого плохого, что он даже не мог доверить мне это? Я сжимаю в руке сотовый телефон. Машинально я набираю номер Фредди.

Его знакомый голос отвечает прямо перед тем, как он вот-вот попадет на голосовую почту.

Небольшая часть меня хочет накричать на него, обвинить во всей его лжи и бросить в него каждое гадкое слово из книги. Большая часть меня просто хочет повесить трубку.

— Привет, это Элис, — шепчу я.

Думаю, чтобы расстаться с ним, нужно меньше минуты.

— Это расстояние, — говорю я.

— Я в восторге от женской лиги, фигурного катания и школы. Я буду очень скучать по ним.

Он хмыкает:

— Да, не беспокойся.

— Пока, Фредди, — говорю я.

— Подожди, Элис, — говорит он, и его голос немного теряет уверенность.

— Ксандер тебе что-нибудь сказал?

Я делаю глубокий вдох. Я не такой актер, как Ксандер или Мэдисон, но мне нужно справиться с этим.

— Нет, я не разговаривала с ним с тех пор, как он вернулся домой.

— Почему?

— Нет причин. Увидимся.

— Пока.

Я закрываю лицо руками и делаю глубокий вдох. Все мое тело онемело. Может, Ксандер говорит, что секрета нет, а может, и нет. Но на всякий случай, как бы сильно я ни хотела отругать Фредди за то, что он сделал, я должна защитить своего брата.

Я делаю глубокий вдох. Ксандер прав. Я должна отпустить Фредди и этот секрет и просто сосредоточиться на том, что важно: на игре.

Хейден

Ржавая машина Белла подъезжает к катку. Я немного удивлен, что он показал. Я был уверен, что он собирается бросить залог на этом. Прошла пара недель после нашей поездки в Детройт, и, поскольку кажется, что в ближайшее время я не избавлюсь от этого новичка, имеет смысл только заставить его работать. Ему нужно научиться держать себя в руках в бою, и, может быть, мне не помешало бы несколько советов, как контролировать свой темперамент.

Он выходит из машины, его хоккейная сумка висит на плече. Он плавает в большой толстовке и мешковатых джинсах. Кепка падает на его лохматые волосы.

— Хорошо, — говорю я, — и что нам делать в первую очередь? Драться или… ну, знаешь, работать над своим характером.

— Определенно боевые действия, — говорит Белл.

— Потому что к тому времени, когда это будет сделано, я уверен, что у тебя будет много гнева, тебе нужно будет его контролировать.

У нас есть несколько выходных дней, так что я решил взять Белла на каток и научить его кое-чему, как стоять на своем во время боя. Мы сыграли пару игр после той, что была против «Ледяных волков», и, думаю, тренер Забински считает, что мы хорошая команда, потому что он продолжает играть с нами в одной линии.

Думаю, мне, наконец, придется признать себе, что парень хороший игрок и с каждой игрой становится лучше. Вскоре другие команды заметят, и он станет мишенью. По крайней мере, ему следует научиться тому, как не дать какому-нибудь головорезу сорвать с него майку.

Я имею в виду, что я не буду нести за него ответственность… но я, по крайней мере, могу убедиться, что он не станет ледяным блинчиком.

Мы выходим на лед, и Белл проезжает пару кругов. Он натурал, ему удобнее в коньках, чем в кроссовках.

— Ладно, приступим. — Я подъезжаю к нему.

— Сними перчатки. Ты в драке, не так ли?

Белл кивает, изображая оленя в свете фар, к которому я уже привык. Я хихикаю и поднимаю руки, и он копирует меня. Я протягиваю руку и хватаю его за правую руку.

— Итак, ты хочешь попытаться сдержать удар руки другого парня. Не дай ему напасть на тебя.

Белл протягивает руку и хватает меня за руку. Он намного ниже меня ростом, это почти смешно.

— Ты также можешь схватиться за футболку другого игрока, — говорю я, скручивая руку в его толстовке. Белл отталкивает меня и откатывается назад.

Я смеюсь.

— Чувак, я не собираюсь драться с тобой! Расслабляться!

— Да, я знаю это, — говорит он, засовывая руки в свою толстовку. Он смотрит куда угодно, только не мне в лицо, прежде чем откатиться назад.

— Ладно, как тебе угодно.

Я поднимаю брови и снова тянусь к его толстовке — на этот раз медленно.

— Холодно?

Белл смотрит на меня, и его глаза широко раскрыты, вопросительно… как будто он чего-то хочет от меня, но не знает, как спросить.

— Да, — говорит он высоким шепотом.

— Холодно.

То, как он смотрит на меня, меня смущает, но я не отступаю.

— Ладно, — говорю я, — следуй моему примеру.

Час ускользает от нас, пока я повторяю все свои движения — удержание другого парня, чтобы сохранить равновесие, срывая шлемы, как обходить кулак парня. Только основные вещи.

— Как ты всему этому научился? — Белл хрипит, когда мы прислоняемся к доскам для перерыва.

— Ты просто подбираешь трюки по пути. — Я пожимаю плечами.

— Я всегда тот парень, который ввязывается в драки. Когда одного из моих товарищей по команде сбивают с ног, я всегда рядом, чтобы защитить его. Это просто мое дело.

— Твоя дело? — Он смотрит на меня, морщась.

— Хоккей большинства парней — это передача, бросок или скорость… а не элитный головорез. Ты слишком хороший игрок для этого.

Я смотрю на лед.

— Я играю лучше тебя, новичок.

— Я считаю, что этот новичок почти сравнялся с тобой по очкам.

Я откидываю голову назад и смеюсь.

— Потому что я всегда кормлю тебя голами.

— Конечно, Тремблей.

— Наверное… Мне просто очень нужно было что-то свое, — говорю я, не уверен, что ему все равно. Но есть что-то в том, как он смотрит на меня, что заставляет меня думать, что это так.

— Я всегда был другим Тремблеем, младшим братом. У Кевина уже был рекорд результативности, очки, трофеи. Он был капитаном каждой чертовой команды, в которой когда-либо играл. Я не мог побить ни один из этих рекордов… поэтому мне нужно было что-то, чего он никогда не делал, что-то, что было полностью моим.

Глаза Белла прикованы ко мне.

— И эта штука сражается?

— Мне нравится, как парни смотрят на меня. Они знают, что у меня есть сила.

— Я понимаю. — Белл снимает бейсболку и проводит рукой по взлохмаченным волосам.

— Но…

— Что? — Он что-то скрывает, потому что боится, что мне это не понравится.

— Просто, — говорит он, — я думаю, что это нечто большее. Не сердись, но из того, что я видел, ты ищешь это. Ты ищешь драк.

— Но если я не могу драться, какой я игрок? — Я качаю головой.

— Я был бы просто… бесполезен.

Белл ничего не говорит. Он просто смотрит на меня с этим глупыми, широко раскрытыми глазами.

— И-извини, — запинаюсь я, проводя рукой по подбородку.

— Я не хотел так эмоционально относиться к тебе и прочему дерьму. Чувак, ты хуже девушки. Заставил меня говорить о чувствах и прочем дерьме.