«Поразмыслю на досуге над твоими прогнозами, а сейчас помолчи — думка не варит».

Поднявшись в покои вместе с Новой, дала мелкой ряд инструкций. Разъяснять соратникам, что да как, охоты не было, ограничилась короткой запиской. Долгие проводы — лишние слёзы. Тратить силы на убеждения — только время зря терять. Отбыла по делам рода, скоро вернусь, прошу простить, бла-бла-бла. Подступив к ведьме, проверила колье.

— Не переживай, княжна, гадкий ошейник надёжно экранирует магические силы. Только в этом нет нужды. Мне некуда идти, дядюшка не просто так принял твои условия. На воле меня ждёт смерть. Иронично, не находишь? Шесть лет ты будешь охранять и заботиться о рабыне, а когда минует срок заключения, я, не думая, убью тебя. У меня есть целых шесть лет, чтобы подготовиться как следует, и я потрачу их с пользой, можешь не сомневаться! — Девушка, гордо вздёрнув подбородок, холодно заглянула прямо в глаза.

Никаких сомнений, что она попытается воплотить угрозу в жизнь, не было, а вот несколько лет на укрощение строптивой в запасе есть. Поглядим ещё, кто кого переупрямит!

Открыв окно, соскочила вниз, на лету активируя «Железную Деву»: без брони в царство мёртвых я не ходок. Провизии в закромах на год хватит, надеюсь, вернусь быстрее, чем меня отчислят из академии за прогулы и сошлют на каторгу. Фаворитка я или нет особого значения не имело — тут таких баловней пруд пруди. Ладно уж, бог не выдаст, свинья не съест. Как там пернатого кличут?.. Хугин, кажется, если чего не напутала…

Кликнула Хугина вполголоса — тишина. Отправила мысленный пакет в эфир — ни ответа ни привета. Может, стоит обождать? Мало ли в каких мирах нынче обретается пернатый. Пока сигнал до адресата дойдёт, пока долетит до точки призыва, лишь бы не заблукал где, иначе придётся добираться в Навь путеводным камнем.

Пройдя по заросшей тропке в центр погоста, присела на первую попавшуюся могильную плиту. Чуть поёрзав седалищем, устроилась поудобнее, а для пущего комфорта прислонилась спиной к массивному каменному кресту. Чтобы не уснуть, проявила из подпространства термосок с кофе. Плеснув на два пальца освежающего напитка в фарфоровую чашечку, деактивировала защитную маску и с усладой втянула дивный аромат, но пригубить не успела: по металлической маковке бесцеремонно постучали в скоростном режиме швейной машинки:

.-. —.— … -.-.-.- /.—. ---. —.—. —

Перед глазами вспыхнуло системное уведомление, от которого защемило сердце. Вчитавшись — чертыхнулась. «Железная Дева» услужливо перевела морзянку на кириллицу, а я уж, грешным делом, подумала, что в этот мир вновь пришла система и мне сейчас предложат пройти инициализацию. Ага, держи карман шире. Засранец Хугин эдаким экстравагантным способом решил заявить о себе.

«Я бы попросил поуважительней, кукушонок, перед тобой величайшее из творений самого Одина!»

«Ты что, мысли читаешь?»

«Чему удивляешься, желторотик? Поживи с моё — и не тому научишься! Чего звала, невежа? Коли из праздного любопытства, глаз выклюю! Никто не смеет беспокоить Хугина во время медитации!»

«Не бурчи, птиц. Работа есть, по профилю. Отведёшь в Навь и вернёшь обратно, когда повторно призову».

Сидевший на верхушке креста ворон, недовольно скосив глаз, мерзко каркнул во всё горло. Не дожидаясь, пока реликтовая птица воплотит угрозу в жизнь, вытащила из хранилища увесистый шматок тритоньего мяса.

«Аванс за переход, столько же получишь по возвращении».

Умышленно выбирала кусок пообъёмней, чтобы потроллить пернатого и посмотреть, как он справится с десятикилограммовой вырезкой, но Хугина размер предоплаты нисколько не смутил. Едва успела отпрыгнуть назад, как массивная когтистая лапа раскрошила гранитную плиту надгробия. А ведь там могла быть моя голова! Пятиметровый ворон, подхватив шмат мяса, аккуратно встряхнул и в один присест заглотил угощение. Занятно, снёс бы шлем девы прямой удар монструозного клюва?

«Так за чем дело стало, кукушонок? Давай попробуем, я не прочь заморить червячка человечьими мозгами!»

«В другой раз, пожалуй. У меня, видишь ли, аудиенция с богиней назначена. Раз сожрал дар, веди к Смородине немедля, или мы полетим?»

«Уж не на моём ли горбу ты лететь собралась, бесноватая? Коли так…»

«…то выклюешь мне глаз».

«Смекаешь, желторотик! Подношение принимается, давненько я разломного мясца не едал, отведу куда следует, ступай за мной и не отставай, а то заплутаешь — ищи-свищи потом, с собаками не найдёшь!»

Хугин принял привычную форму, да так искусно, что я, как ни силилась, не смогла заметить переходного момента трансформы. Был птиц габаритами с мелкого дракона — и вот уже заурядная крупная ворона шустро прыгает по тропинке вглубь липовой аллеи. Памятуя о словах проводника, поспешила следом — не хватало ещё в междумирье потеряться.

Шаг, другой, третий. Трёхсотлетние липы закрыли луну кронами, сгустился непроглядный туман. Ворон, скакнув вперёд, исчез из поля зрения. Ускорив шаг, на секунду замешкалась, преодолевая вязкое сопротивление белёсого киселя. Вырвавшись на свободу, огляделась по сторонам: так и есть, я на границе между Явью и Навью, вон и Калинов мост маячит неподалёку. Хугина и след простыл. Улетел, поди, медитировать. Ну и хрен с ним, дорога к терему Мораны одна, в какую сторону ни сверни — мимо не пройдёшь.

Смело шагнув вперёд, пересекла незримую границу между мирами и оказалась в совершенно иной реальности. Если раньше Смородина походила собой на заросшую тиной речку-говнотечку, то сейчас целиком оправдывала древнее название.

Термин «смородина» проистекал от слова «смород» и имел значение «дымная», «смрадная», «зловонная», а также «гарь» и «чад». Полулицевая маска сама собой прикрыла дыхательные пути. Верхняя часть осталась незащищённой — судя по всему, искусственный интеллект счёл, что конъюнктивальной микрофлоре божественных глаз ничего не угрожает. Ну раз так, то и ладно, умной техномагической броне виднее, когда и на что тратить ресурсы.

Отряхнув от личинок моли провонявшую нафталином веру в старых богов, я не только дала силы Тёмной Богородице, но и перезагрузила среду обитания.

Если можно так выразиться, то Смородина расцвела, стала полноводной и запылала багровым пламенем. Кругом чадило так, будто некто придурковатый решил единовременно запалить тысячу покрышек. По свинцовому небу плыли хмурые угольно-чёрные тучи. В сознании проявились невесть откуда взявшиеся строчки:

«Тая река свирепая, свирепая река, сама сердитая. Из-за первоя же струйки — как огонь сечёт. Из-за другой же струйки — искра сыплется. Из-за третьей же струйки — дым столбом валит. Дым столбом валит, да сам — со пламенью».

Всё так и было, только ещё гаже. Качественные модификации не обошли стороной и Калинов мост. От трухлявой переправы не осталось и следа. Нынешний удивлял искусной работой плотников. Сложен был из брёвен в десять обхватов и богато украшен резьбой по дереву, а ещё он пылал неукротимым пламенем, разбрасывая вокруг снопы искр, и гудел, будто высоковольтный трансформатор.

Несмотря на отсутствие страха, резко приспичило домой — это здравый смысл попытался предупредить хозяйку о надвигающейся опасности, но я лишь отмахнулась. Подумаешь, от восьмисот до тысячи градусов по цельсию, эка невидаль! Подобную температуру выдержал бы и «Мародёр» без последствий, чего уж говорить о «Железной Деве».

Активировав интерфейс, запросила у искина полную информацию. Зря я это сделала: из головы вылетело, что ИИ обучал Скорп, а махоня — знатный любитель гигабайтных простыней с выкладками.

Так и случилось: на периферии зрения всплыл пиктограф шестерёнки. Мысленно жамкнув на символ, открыла меню, от которого зарябило в глазах. Сколько бы ни тянула бегунок вниз, вкладки с памятками и не думали заканчиваться, а поиска не было в принципе. Скорп говорил, что прототип сыроват, — вот и первый изъян вылез. Или же это злокозненное деяние артефакта, чтобы жизнь мёдом не казалась.