— Ты же сам просил прийти пораньше.

Тхун Ин наморщил лоб, с трудом припоминая, что он вчера говорил.

— Я тебя не просил приходить так рано, — неуверенно произнес он.

— Успокойся, не просил. Я сама решила прийти пораньше, — сказала девушка, когда У Аун Бан куда-то отошел. Вчера я долго не могла заснуть. У меня перед глазами все время стоит твое лицо. Я хочу всегда быть с тобой. Поэтому и пришла пораньше.

Тхун Ин сел рядом с ней, крепко обнял и поцеловал.

— Осторожно, ты всю пудру с лица сотрешь, — прошептала она, делая вид, что пытается вырваться из его объятий.

— Боишься, красоту твою испорчу?

— Какая там красота. Видишь, танака осыпается: я стану пятнистая, как тигрица. Неудобно будет перед людьми.

— Никто не узнает, что это я смахнул твою танаку.

— Ну, отец-то твой сразу догадается, что мы целовались. Отпусти. Вон кто-то уже идет сюда, — забеспокоилась Эй Хмьин. Тхун Ин разжал руки.

— Ты ведь говоришь, что хочешь быть со мной.

— Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Выкради меня, тогда можешь делать, что хочешь.

Тхун Ин улыбнулся и вышел. К сторожке со стороны деревни приближались До Ин Нвей, Лоун Тин и Твей Мей. Все трое удивились, увидев Эй Хмьин.

— Когда это ты успела прийти? — спросила До Ин Нвей.

— Я… я… я только сейчас… — смутилась Эй Хмьин. Ей было очень неловко: она готова была провалиться сквозь землю.

— А где отец? Почему здесь нет отца? — спросила Лоун Тин нарочито громко. Эй Хмьин смутилась еще больше. В словах Лоун Тин ей послышался вопрос: «Что вы тут вдвоем с Тхун Ином делали?» Эй Хмьин чувствовала себя, как провинившаяся школьница. Лицо ее горело, она нервно теребила пуговицы на блузе.

— И не страшно было тебе одной? — съехидничала Твей Мей.

— Могла бы сначала к нам зайти. Вместе было бы веселее идти, — с укором сказала До Ин Нвей.

Эй Хмьин молчала, не зная, что ответить.

— Где отец? — спросила Лоун Тин брата, когда тот вернулся к сторожке.

— Он только что встал. Наверно, в поле.

В присутствии Тхун Ина Эй Хмьин почувствовала облегчение. Тхун Ин же был крайне удивлен, увидев Твей Мей. Та посмотрела на него с иронической улыбкой, но в его взгляде прочла вопрос: «Кто тебя звал?» — и веселое настроение ее сразу улетучилось.

Вскоре сторожка наполнилась односельчанами, пришедшими помочь У Аун Бану собрать урожай, и после легкого завтрака, предложенного радушной хозяйкой, все с веселым гомоном направились в поле. Остались лишь До Ин Нвей, Лоун Тин и Твей Мей. Их обязанностью было приготовление обеда.

— Зачем эта девчонка притащилась сюда раньше всех? — как бы размышляя вслух, спросила Твей Мей, когда они вдвоем с Лоун Тин доставали воду из колодца.

— Отца не было, а они одни, видите ли… — не подумав, сболтнула Лоун Тин. От этих слов Твей Мей в холод бросило. Она старалась не думать о том, что могло произойти в сторожке между этими двумя, но была не в силах унять ревность. Припоминая взгляд, каким встретил ее сегодня Тхун Ин, она ощутила легкое покалывание в груди.

— Твой брат был очень недоволен, когда увидел меня здесь, — произнесла она с грустью.

— Не принимай это близко к сердцу.

Но никакие слова утешения не могли ее успокоить. «И что он нашел в этой уродине? Ну, погоди! Ты еще за мной побегаешь!» — решила про себя Твей Мей.

— Где ты пропадал, отец? — спросила Лоун Тин неожиданно появившегося У Аун Бана.

— Ходил на дальнее поле проверить, есть ли в чеках вода.

— А ты не обратил внимания, когда явилась Эй Хмьин?

— Только начало светать, а она уже тут как тут.

— Ради него она на все готова. Даже ночью одной ходить не страшно, — сказала До Ин Нвей.

— Да, этого у нее не отнимешь — отчаянная девчонка. Потому-то она и нравится Тхун Ину, — сказал У Аун Бан.

Твей Мей слышала этот разговор, и ревность, обида, злость овладели ею окончательно. Как она ненавидела теперь свою соперницу!

К полудню крестьяне вернулись с поля. Пообедав, одни прилегли отдохнуть, иные же, усевшись в круг, вели беседу за чашкой чая.

— Тхун Ин, пока ты свободен, покажи, как надо колоть ножом, — попросила Эй Хмьин. Сидевшая неподалеку Твей Мей встрепенулась.

— Что за блажь. Сейчас не время для этого!

— Тхун Ин, я прошу тебя, покажи, — настаивала Эй Хмьин.

— Не ленись, сынок. Раз девушка просит — нельзя отказывать, — поддержал ее У Аун Бан.

— Ты же знаешь, отец, прежде чем отрабатывать приемы, надо все как следует объяснить и показать. Да и времени мало — скоро опять приниматься за работу.

— Он прав, Эй Хмьин, — согласился У Аун Бан. — Лучше заняться этим как-нибудь ночью при луне. Мне нравится твоя смелость. Близится время, когда нам всем придется взяться за оружие.

— Дядя Аун Бан, меня тоже научите драться на ножах, — раздался неожиданно голос молчавшей дотоле Твей Мей. Тхун Ин насмешливо хмыкнул.

— Ты серьезно? — удивленно спросил У Аун Бан.

— Вполне.

— А если в настоящий бой придется вступить, ты не струсишь?

— Плохо вы меня знаете, дядя Аун Бан. Не беспокойтесь, не убегу, — с гордой улыбкой проговорила Твей Мей.

— Вот так девчонки! Вот так молодцы! И откуда вы такие шустрые? А мои бабы — обе трусихи. Ни за что в руки тесак не возьмут. «Не женское это дело», говорят. Не правда: в наше время, будь ты мужчина или женщина, — не имеет значения, — все должны уметь драться.

«Что она задумала? — недоумевал Тхун Ин. — Зачем ей понадобилось владеть ножом?» Он знал ее как самую изнеженную изо всех деревенских девушек. Бо́льших трусих, чем она, он не встречал. А теперь вдруг заявляет: «Не беспокойтесь, от врага не убегу». И только тут его осенила догадка. Эй Хмьин же все поняла сразу. Желание ни в чем не уступать сопернице заставило ее побороть страх и во всеуслышание бросить ей вызов. После короткого отдыха крестьяне вернулись в поле. У Аун Бан пошел вместе со всеми.

— Ты что, действительно хочешь научиться драться на ножах? — спросила Лоун Тин.

— А почему бы и нет? — холодно ответила Твей Мей.

— Зачем тебе это? Может быть, ты просто не хочешь ей ни в чем уступать?

— Ничего подобного, — поспешно возразила Твей Мей. — Ты же слышала, дядя Аун Бан сказал, что все должны уметь владеть оружием, чтобы дать отпор врагу.

Лоун Тин смотрела на подругу широко раскрытыми глазами.

— Ты шутишь?

— Я говорю вполне серьезно.

— Не знаю. Я так боюсь всяких драк, — проговорила Лоун Тин.

Эй Хмьин и Тхун Ин жали рядом рис.

— Как ты относишься к затее Твей Мей? — спросила вдруг Эй Хмьин после долгого молчания. Тхун Ин был занят своими мыслями и не сразу услышал вопрос.

— Тхун Ин, ты слышишь, что я спрашиваю? Зачем ей понадобилось учиться владеть ножом?

— Отец же сказал, что время тревожное, всякое может случиться…

— Как бы не так! Не хочет быть хуже меня. Вот и все. Да никогда в жизни она не полезет даже в простую драку, не говоря уже о настоящем бое, — сказала Эй Хмьин, презрительно скривив губы.

Тхун Ин молчал.

— Она стоит на моем пути. В один прекрасный день скрестятся наши дорожки. Ты давай учи ее драться. Я готова принять вызов.

— Эй Хмьин, не распаляйся. Не говори глупостей.

— Это не глупости. Это все очень серьезно. Мы с ней еще встретимся. Вот увидишь, — сказала она с такой уверенностью в голосе, что Тхун Ин невольно вздрогнул. Глаза Эй Хмьин сверкали гневом. Тхун Ин положил серп и приблизился к ней.

— Ну зачем ты сама себя заводишь? — успокаивал он ее.

— Разве ты не понял, что она при людях бросила мне вызов?

— Я не думаю, чтобы ею руководил только дух соперничества.

— Ты либо совсем ослеп, либо нанялся к ней в адвокаты, — ответила раздраженно Эй Хмьин.

— Не надо все так преувеличивать, дорогая. Если ты хочешь владеть ножом только для того, чтобы кому-то мстить, то в таком случае я отказываюсь быть твоим учителем. — Он сказал это решительным тоном, дав понять, что разговаривать на эту тему больше не желает. Эй Хмьин замолчала, отошла в сторону и продолжала жать рис.