— Ты меня пугаешь.

— Я сама боюсь. Леонор говорит, что вскоре все разрешится.

Роберта посмотрела на меня с тревогой в глазах. Детское лицо исказилось беспокойством.

— Недавно Мрак сказал: «Мы пощадим Нестора».

— Вы с ним говорили о Несторе?

— Нет, он просто так сказал. А потом когда ты сказала, что можно избавиться от проклятия, я поняла, почему его интересует Нестор. И Вальтер вам очень вовремя подсунул нужную информацию.

— Нестор с Вальтером друзья, они давно общаются. Он мог с добрыми пожеланиями это сделать.

— Ты же его боишься!

— Я боюсь, но Нестор — нет. Я же не могу запретить ему общаться с друзьями. Он ему доверяет. Вальтер, насколько я знаю, никогда не высказывался плохо о проклятии.

— Камни! У тебя есть камни души! Спроси у них!

— Если бы я умела, то не томила бы тебя неизвестностью.

— Какая же ты ведьма после этого.

— Никто не берется меня учить. Леонор называет мой дар злым. Чеслава, что он слишком сильный, и она не справится с огнем. Истомина говорит, что она не сможет раздуть мой огонь. Одна Марселина согласна. Не к ней же мне идти. Ее дар — настоящее проклятие.

— Из чего, девочки, делаете шум?

В зал вошел Вальтер. Мы замолчали. Роберта при виде него сникла и под нелепым предлогом убежала домой. Мне пришлось взяться за кисть. Вальтер, видимо, слышал наш разговор. У него блестели глаза. Он порывался задать вопрос, набирал полную грудь воздуха и не произносил ни слова.

— Ты сегодня рано встал.

— Вы так эмоционально общались, что я не выдержал и проснулся. Но, к сожалению, только помешал вам.

— Немного. Самую малость.

— О чем вы говорили?

— Это правда, оборотень может избавиться от проклятия?

— В книгах есть такая информация. Тот, кто насылает проклятия, может снять его. Грета, я не знаю, может ли это быть правдой.

— Может ли эта информация заинтересовать вампиров?

— Не знаю. Я даже не уверен в существовании этих шаманов. Послушай, выкинь это из головы. Нестор спросил, а я просто обмолвился, что читал об этом. Он верит, потому что хочет получить здорового ребенка.

— Но Роберта ведьма. Ребенок от нее тоже может унаследовать силы.

— По мне, дар ведьмы не так круто меняет жизнь.

— Ну да, Марселину дар никак не изменил. Оживлять мертвых людей каждый умеет.

— Ты это видела?

— В тот день, когда она взяла меня в плен. В земле появилась трещина и оттуда вылезла рука.

— Кого она интересно оживляла?

— Тогда меня совсем другой вопрос волновал.

— Не злись. Лучше ответь, почему так долго рисуется «Незнакомец»?

— Потому что картина пишется долго. «Борьбу проклятий» я целый месяц писала.

— А «Обнаженную» всего три дня.

Вальтер хитро улыбнулся. Я, вспоминая картину с девушкой, прикрывающей стыдливо наготу, возмутилась.

— Ах... уходи!

Он исчез.

Строил из себя обиженного, а теперь подкалывал. Наверно, вместе с Мраком любовались картиной, оценивая ее достоинства. Что ж, сама была виновата.

«Незнакомец» вскоре был готов. Я сама повесила картину на то место, где раньше висела «Борьба проклятий». Вальтер был доволен, увидев картину. Он сразу предупредил, что не продаст никому и картина принадлежит музею и лично ему. Я хотела сделать Вальтеру замечание, что автор я. Но не стала. Мы с ним опять стали прежними друзьями. Снова пили чай в чайной комнате и сидели в архиве над книгами. Все шло по-прежнему. Только дружбу с Роланом не получилось наладить. Он исчез из деревни. Его не было в магазине. Старик Ким сам ездил за продуктами на станцию. В пивной никто из друзей Ролана не появлялся. Сильвестр с дружками скучал и собирался посетить соседнюю деревню.

Никто не знал, куда сбежали оборотни.

Женщины уже стояли на реке, ожидая деда Елисея. Они начинали поминать его интересными словами, когда он появился. Елисей нес в руке железный шест. Им он продолбил лед в реке и женщины отправились на стирку. Среди них были Арина, Злата и Ульяна. Арина предложила мне присоединиться, но я отказалась.

Я оказалась на реке из-за Арины. Она обещала, что Роберта скоро подойдет. Я села на пень и наблюдала за стиркой.

Злата не студила руки. Она намотала на палку белье и полоскала в воде. Арина стирала руками, но, посмотрев на Злату, начала искать крепкую трость.

Солнце не выглядывало из-за облаков. Сегодня было темное зимнее утро. Смотришь на мрачное небо и ожидаешь чего-то плохого. Стояли деревья, поскрипывая стволом. На их ветвях лежал снег. Если за ветку дернуть, то снег лавиной накрывал шутника.

Поиграв с ветками, я опять села на пень. Вдруг показалась Роберта. Хорошенький ребенок в пушистой шубе. Она стояла на бугре и звала меня. Я побежала к ней.

— Пойдем.

— Куда?

— Пойдем, потом узнаешь.

По вытоптанной тропинке мы шли наверх мимо дома Мрака, черневшего вдалеке. Шли дальше, проходя между заброшенной школой и бывшим домом Нестора, в котором жил теперь Сильвестр. После их дома тропка кончилась, и мы шли по колено в сугробе.

Мы оказались у дома Марселины.

— Что мы здесь делаем?

— Идем.

— Мы к Истомине?

— Идем же!

Роберта вела меня к дому Марселины. Она открыла дверь и велела войти, но я отказалась. Впервые она разозлилась на меня.

— Я тебя прошу! Значит, там безопасно!

Я ее не узнавала. Беспечность исчезла с ее лица. Она была напряжена и взволнована. Роберта уверенно вошла и исчезла во тьме. Осторожно я последовала за ней. Внутри было темно. Ни единого лучика света. Я шла вперед, ища Роберту.

— Иди дальше.

Услышала я ее голос, но не поняла откуда. Я шла, пока не уткнулась в стену. Пальцы коснулись холодной деревянной поверхности. Я развернулась, чтобы пойти в другую сторону, но услышала лязг железной решетки. Путь был прегражден. Я нащупала железные прутья, переплетенные между собой. Недалеко зажегся огонь. Он возник в ладони Роберты. От огня кто-то зажег свечу, и я увидела зловещее лицо Марселины.

— Ты моя, птичка! Никому тебя не отдам, даже ему!

Я оказалась в крошечной комнате-западне с решеткой вместо двери.

— Роберта! — крикнула я отчаянно.

Она обернулась. У Роберты было такое спокойное лицо. Мне показалось, она была под гипнозом. Настолько это лицо было не похоже на ее. Роберта стояла над котлом. Она мешала жидкость и бросала в него сушеную траву. Довольная Марселина подойдя к ней, наблюдала за ее действиями.

— Игорь тебе больше не помогает? — зло спросила я.

— Игорь — бесполезный клоп. Только мешался. Из-за него я упустила тебя. Но больше ни одного промаха с моей стороны.

Марселина собирала вещи для своего кровавого ритуала.

— Ты злишься на меня из-за Мрака?

— Думаешь, я ревную? Он мне никогда не принадлежал. Зачем он мне, холодный труп? Он пил мою кровь, а я игралась с ним. Но я быстрее ему наскучила, чем он мне. Мы разошлись. Но я бы ему не простила, если он обратил тебя. Ты мне нужна как человек. Представляешь, как ценятся души людей? И никому не нужны вампирьи гнилушки. Низший сорт. Потому-то их развелось, что нет нужды убивать. Но человечьи души... Чего они только не испытали. Что тебе шепчет твоя? Измученная, лишенная свободы... Как тебе всю жизнь провести за решеткой? Моя безвольная птичка! Одна я знаю твою тайну!

— И что это за тайна?

Прутья решетки были крепкими. Деревянные стены сломать мне тоже не по силам. Роберта, ставшая ученицей Марселины, не собиралась мне помогать. Я не знала, как мне выбраться из ловушки. Можно было попробовать улизнуть, когда ведьма откроет железную дверь, чтобы добраться до меня.

Я ее не боялась. Смело смотрела ей в глаза и задавала вопросы. Когда ее бдительность уснет, я смогу сбежать.

— Твоя темная маленькая тайна. О, почему же ты никому не расскажешь? Что случилось с маленькой птичкой? Кто тебе подрезал крылья?

— Ты ведьма и к тому же сумасшедшая.

— Норман... Кто такой Норман? Чье это имя?