Я тянула его к себе и прижимала. Он шептал о чем-то. Его дыхание было морозным, от чего я замерзала и тряслась. Он прикасался к моей коже губами, и я согревалась. Мне стало жарко от того, что он рядом. Тень шептала, что это будет приятно. Когда он присосался к коже, мне не было больно. Он обещал, что придет еще и испарился под утро. Как будто ничего не случилось.

Я проснулась в послеобеденное время. Голова жутко раскалывалась. Я встала с кровати и почувствовала себя нехорошо. Ощущалась слабость. Если мне что-то снилось, то этого я не помнила.

Кошмар повторился спустя несколько дней. Приходила Тень и пряталась под одеялом. Сопротивляться ему я не могла. Я его не боялась. Наоборот, мне хотелось согреть его теплом своего тела, поэтому я прижимала Тень к себе и поила. Он становился теплее, и рядом с ним я переставала мерзнуть. Я не хотела его отпускать, и он тоже не спешил уходить. Исчезнув под утро, он оставил о себе воспоминание.

Я пожаловалась Роберте на кошмар. Первым делом она подарила мне своего безымянного кота, которому велела охранять мой сон. Кот, похоже, не понял, чего от него требовали, но в новом доме остался и не сбежал. Вторым делом мы пошли к ведьме Леонор — царице лесов и земли.

Леонор оказалась странной девушкой. Она двигалась плавно, почти парила над землей. Ее лицо не выражало эмоций. Смотрела словно сквозь предметы и прислонялась ухом к деревянным стенам, слушая, о чем они шептались. Ведьма была одета в естественные цвета: желтый, зеленый, коричневый. Голос был тонким, хрустальным. Волосы у нее вились. Леонор была ни красивой, ни страшной, но ее поведение точно привлекало внимание.

— Хотите чаю? У меня есть прекрасный напиток, — приветствовала нас ведьма у своего домика.

Внешне ее дом не отличался от других, но внутри он оказался полностью деревянным. Стены, пол, потолок, мебель и посуда. Леонор налила ароматный чай в деревянные кружки.

— Давно не заходила, Роберта.

— Меня не приглашали.

— Что за гости, если их нужно звать? Нужно приходить, когда не ждут. Гости подразумевают под собой секрет. Я начинала тосковать без твоего общения.

— В люди нужно выходить. Ты целые дни проводишь в лесу.

— Прибывает зима. Деревья впадут в сон. Их нужно подготовить.

— Леонор, мы пришли не просто на чай.

— Я знаю.

— Меня зовут Грета. Мы пришли из-за меня. Мне снятся кошмары...

Леонор посмотрела сквозь меня и замерла. Она прислушивалась к голосам. Ведьма наклоняла голову в одну сторону, то в другую. Сколько я не силилась, ничего не услышала.

— Я знаю даже больше, чем положено, — слабо улыбнулась Леонор. — У стен тоже есть уши. Помните.

Ведьма взяла пустые кружки и отнесла на кухню.

— Что это было? — спросила шепотом я у Роберты.

— Она слышит, как разговаривают деревья. Стол, если он из дерева, тоже говорит. Боюсь, Леонор теперь все знает о тебе.

Леонор вернулась с зеркалом в руках.

— Расскажи, что тебя беспокоит.

Я собралась с мыслями и закрыла глаза, чтобы вызвать воспоминание.

— Мне снился сон. В гости приходила Тень. Холодная как ночь и одинокая как луна в небе. Тень искала утешения и нашла ее в моих объятиях. Зачем приходит Тень??

Она поставила передо мной зеркало и зажгла свечи.

— Мы спросим у самой Тени. Посмотри в поверхность зеркала и скажи, кого в ней видишь.

Дверь открылась. В дом вошел Игорь, таща за собой мешок. Он бросил его у входа и сел за стол.

— Налей! — потребовал он.

Леонор уплыла на кухню и сразу же вернулась с кружкой в руках. Игорь отпил и выплюнул красную жижу. Он начал грязно выражаться.

— Чего бы ты не съел и не выпил, все превратится в кровь. Ты будешь жаждою томим, ты будешь голоден, но не утолишь своих желаний.

— Тебе нравится меня наказывать, противная женщина!

— Опять крутишь шашни с Марселиной! — разозлилась Леонор. — Воспитываю тебя, но проку нет.

— И не будет! Что мне до твоих дурных намерений.

— Тебя наградила горбом женщина со зла и будешь его носить как проклятие. До тех пор будут умирать деревья в саду, пока не осознаешь вину.

Леонор хлопнула в ладоши.

— А теперь иди и помоги деревьям.

Игорь проклинал Леонор, но послушно встал и ушел.

— Попробуй отучить мужчину пробираться в женскую постель. Игорь проклят ведьмой, любившей его. Ей обещал герой и золото со дна реки и кучи изумрудных гор, но тайно посещал другую. И не одну. Любитель женской красоты, таким он и остался, хотя минуло много лет. Лицо осталось прежним, но исказило тело проклятие любви. Отвернулись женщины, увидев мерзкий горб. Но он не отставал от них и так плетется, падая к ногам, даря им поцелуи и улыбки. Ничему не научился наш любовник. И я той ведьмы правнучка. Служить он будет мне до тех пор, пока не вырастут деревья в парке. Тогда отвалится и горб.

Леонор вновь зажгла свечи и повторила просьбу. В зеркале должен был кто-то появиться. Но никто не приходил. Я видела только свое лицо.

— Леонор, это был сон. Кошмар. Тени не существует. Он выдумка моего сознания.

— Пришел во сне, придет к нам и сейчас. Нужно лишь желание увидеть образ тот.

Она права. Не было у меня ни желания, ни веры. Я отложила зеркало.

— В таком случае, пей.

Ведьма передала мне кружку Игоря. Ожидая, что там окажется кровь, я сморщилась, делая глоток. Но оказалось еще хуже. Это была водка. Я выплюнула в кружку.

— Я не могу это пить!

— Глотка достаточно для усмирения Тени. Напиток защитит, и спать спокойней будешь.

Леонор пообещала тихую ночь. Но я долго не могла уснуть. Ждала, что что-то случится, но было спокойно. Рядом со мной на постели мурлыкал кот.

— Ты будешь защищать меня от призраков? — спросила я у него. Кот не ответил. Он спрыгнул с кровати и ушел из спальни, виляя хвостом.

Я задула свечу и заснула.

Что-то шуршало на крыше. Потом кто-то мягко трогал дверь. Замок щелкнул и открылся. Тень стояла у двери. Черная и невидимая. Его лица я не могла разобрать. Сплошное темное пятно. Не было губ, но он целовал. Мягкие и холодные. Тень когда-то была человеком.

Тень жаловалась, что я пахну мертвой. Мне было смешно, я тянула его к себе. Тень прижималась, впитывая тепло, и целовала. Он грустил от того, что я пошутила над ним. Живой человек пахнет как мертвый. Уходя, Тень просила, больше так не делать.

Бедный Вальтер! Он ждал, когда я исполню обещание. Но я откладывала рисование. Мне не хотелось брать карандаш в руки. Я оправдывалась, что вдохновение покинуло меня, что я устала и не высыпаюсь по ночам. Он не верил и пытался обидеться. Когда обида проходила, он возвращался в мою архивную комнату и наблюдал, как я переписывала старую книгу.

Я не хотела с ним общаться, чтобы не выслушивать его упреки. Он пробовал заговорить, я молчала. Он прекращал разговор, и мы сидели в тишине.

— Так и будешь хранить молчание?

Я посмотрела на него и продолжила писать.

— Хорошо, тогда слушай. Давным-давно, в 1947 я был человеком. Измученным, исхудалым, покалеченным, но человеком. Из всех чувств, что я мог испытывать, я испытывал только отчаяние. Тогда люди были все одинаковы и все мы чувствовали одно и то же. Отчаяние висело в воздухе. Мы вставали с ним и вместе ложились спать. Победа со вкусом горечи. Выигрыш. Но для меня поражение. Конец всему. Жизнь заканчивалась. Это видел я. Об этом знала и Изабелла.

— Изабелла?

— Моя жена. Она дарила мне остатки своих дней, чтобы я жил. Держала тонкими как прутья руками меня и просила умереть только после нее. Она не желала видеть мое тело безжизненным. Худой мертвый муж. Она была уверена, что сойдет с ума. Не выдержит и обратиться в безумие. О чем она говорила, я не понимал. Безумие уже наступило. Изабелла не выходила из дома потому, что боялась. Знаешь, что я видел из окна своего разрушенного дома? Люди ели людей. Голод довел нас до крайней меры. Граница стерлась, и человек перестал быть человеком. Он превратился в животное. Хлеб из глины и крапивный суп не спасали от голода, наоборот возбуждал еще больший аппетит. Поэтому мы перестали есть, чтобы просто остаться людьми. Желание остаться человеком довело меня. До самоубийства.