Тело бандита всё ещё было тёплым, правда, неестественно расслабленным, по консистенции напоминающим мешок с силиконом. Я подумал, что хорошо бы управиться с уборкой до того, как оно начнёт коченеть. Спохватившись, я вытащил из холодеющих пальцев усатого пистолет. Поставил его на предохранитель и положил на туалетный столик в прихожей.

— Нужен «Доместос», — сказал я, разглядывая пятно крови на линолеуме.

— Чего? — удивился Серёжа. — А, чистящее средство! Видел в рекламе. А обязательно его? Не уверен, что у дядьки есть — дорогое всё-таки…

— Любая хлорка. И перекись водорода. Желательно, — ответил я.

— Гляну в ванне, — сказал Серёжа и ушёл в санузел.

Я же на всякий случай обшарил карманы бандюков. Документов при них ожидаемо не оказалось. Даже водительских удостоверений. Зато нашлись деньги — местные гривны и двести долларов. Немного поколебавшись, я положил их на место. Не то, чтобы я очень брезговал такими делами, учитывая все обстоятельства, но денег у нас было достаточно. Проблемы, похоже, были только с безопасностью…

— Нашёл! — Серёжа вернулся из ванной с белой пластиковой бутылью и склянкой, закрученной красной пробкой. — Белизна для белья и перекись. Пойдёт?

— Отлично! — одобрил я. — Теперь нужно будет много тряпок. И мешок, куда их складывать.

С уборкой крови мы управились за полчаса. К этому времени трупы уже начали коченеть.

Серёжа сел на стул в прихожей, устало вытер пот со лба локтем и спросил:

— А теперь что? Сань, слушай, может, надо было ментов позвать, а?.. Это же они сами всё!

— Во-первых, уже поздно, — ответил я. — Мы следы убирали. Если увидят, сразу возникнут вопросы.

— Ну бли-и-ин, — разочарованно протянул Серёжа.

— А во-вторых, ты представляешь, что будет, если они на месте происшествия обнаружат двух граждан другого государства? Ещё и военных?

— Нет, — Серёжа пожал плечами. — Не представляю.

— Святая простота! — вздохнул я. — Ничего хорошего, поверь. На нас всё повесят, даже не сомневайся.

— Нас тогда отчислят, да?

— Серёг, в себя приди! Нас посадят! Не знаю, как ты — но лично я не хочу провести остаток дней в тюрьме на Украине!

Серёжа поёжился.

— Надо от тел избавиться, — сказал я. — Это первоочередная задача.

— Да я уж понял… но, Сань, тут нет котельных!

Я заглянул в санузел. Ванна была старой, чугунной, с хорошей эмалью. Но и слив тоже был старым, кажется, чугунным.

— Кислота не вариант… — вздохнул я, вернувшись. — Весь слив разъест…

— А если потихоньку? — предложил Серёжа. — Сначала пробкой закроем пластиковой, зальём. Когда тело растворится, потихоньку, ковшом через раковину, разбавляя с обычной водой?

Я внимательно посмотрел на него.

— Что? — спросил он, разводя руками.

— А ты выдержишь? — спросил я с сомнением.

— Не знаю, — вздохнул Серёжа.

— Всё равно не пойдёт, — ответил я. — Соляную кислоту использовать нельзя. Остаётся плавиковая. А она пластик разъедает, нужны ёмкости специальные.

— Почему соляную нельзя? — спросил Серёжа.

— Вонять будет, — ответил я. — На весь дом!

— А ты откуда знаешь? — он поднял левую бровь.

— В общем, выносить надо. И прятать… тут, кажется, вода недалеко? — сказал я, проигнорировав опасный вопрос. Не рассказывать же ему, в самом деле, о своём опыте работы на массовых захоронениях на Балканах, в совсем другое время?..

— Канал рядом, — кивнул Серёжа. — Только их тащить же как-то надо?.. они вроде тяжёлые…

— Давай попробуем! — предложил я.

Я взял лысого за руки, Серёжа — за ноги. С некоторым трудом, но мы его смогли поднять.

— Можно, наверное, если по очереди… — сказал Серёжа, глядя на труп усатого.

— Ну уж точно не одновременно! Надо только что-то тяжёлое привязать, чтобы не всплыли.

— У дядьки, кажется, гири есть! Он вроде занимается! Или занимался… — грустно вздохнул Серёжа.

— Эй! — ответил я. — Ты что, решил, что его… того?

— Может, его так же, в Днепр? Как мы собираемся?.. он сейчас болтается где-то на дне…

— Слушай, — сказал я. — Признаю: такая вероятность есть. Но не слишком большая. Смотри: в квартире порядок. Значит, уходил он добровольно, сам. Может, прятался от этих…

— Ты дядьку не знаешь! — возразил Серёжа.

— Не знаю, — кивнул я. — Но ведь явно его не застали врасплох, да? Иначе они бы не сидели здесь, в засаде!

— Наверное… — согласился Серёжа, потом выдержал небольшую паузу и добавил: — Хорошо бы тачку найти…

— Это дело! — согласился я. — А где?

— У строителей можно. Надо посмотреть стройки в окрестностях.

— И тела можно замаскировать под строительный мусор! — с одобрением кивнул я. — Серёга, ты гений!

— Да уж, — снова вздохнул Серёжа. — Профессор Мориарти…

— Но всё равно идти надо ночью, — сказал я.

— Само собой… хотя… говорят, по ночам в парках небезопасно бывает.

— У нас ствол теперь есть, — подмигнул я Серёже и взял со столика трофейное оружие.

В этот момент чуть заметно скрипнули петли входной двери. Будто на неё надавили снаружи.

Я чуть сердце не проглотил; мы с Серёжей переглянулись.

И тут послышался звук вставляемого в замочную скважину ключа. Несколько щелчков — и дверь открылась.

На пороге стоял незнакомый мужик. Я автоматически нацелился в него из пистолета. Мужик с удивлением посмотрел на меня, потом медленно поднял руки.

Только через секунду я осознал, что его круглое лицо и карие глаза кого-то мне напоминают… Серёжа был довольно сильно похож на своего дядю.

— Серёжа… — спокойно произнёс дядя, неотрывно глядя на меня. — Спокойно. Я со всем разберусь.

— Подержи здесь, — Антон Семёнович указал на колени трупа. — Надо сжать как можно плотнее.

Я кивнул и навалился всем телом.

— Отлично, — одобрительно кивнул дядя, нахлёстывая верёвку и стягивая узлы.

Мы «паковали» трупы: сначала сложили их в позу эмбрионов, потом максимально плотно утрамбовали руки, прижимая их к груди, потом, поверх — ноги и голову. Так, что в конечном итоге у нас получились плотно обвязанные верёвкой и полиэтиленом брикеты, высотой не больше половины человеческого роста.

Дядя похвалил то, как я обошёлся с раной застреленного боевика. «А то кровь потом становится жидкой, натекло бы», — сказал он.

Поставив «брикеты» возле стены в коридоре, дядя отступил на пару шагов, критически оглядывая плоды наших трудов. Потом удовлетворённо кивнул.

— Пойдёт, — сказал он. — Главное успели вовремя. Окоченевший труп пришлось бы рубить.

Серёжу при этих словах передёрнуло.

— Ну а теперь рассказывайте — какими судьбами и почему так неожиданно? — спросил Антон Семёнович.

— Так это, — Серёжа пожал плечами. — Отец телеграмму направлял, написал, когда мы прилетаем, с номером рейса, всё, как обычно. Сказал, что уведомление о вручении получил.

Дядя грустно вздохнул.

— Ясно… Тоха всё никак смириться не может, что времена Советского Союза давно прошли… но ты-то, Серёга, должен понимать! Ты представляешь, как почта сейчас работает? Думаешь, реально кто-то телеграммы под подпись носит? А?

Серёжа смущённо и растеряно хлопал глазами.

— Звонить надо в таких случаях, звонить! Тем более не так сложно сейчас. Не надо кабинки в переговорках ждать — набрал код и всего делов!

— Батя отключил выход на межгород… говорит, разориться можно…

— Охо-хо-хнюшки хо-хо… — снова вздохнул дядя. — Ладно. Пойдёмте чай пить. Надо подождать, как стемнеет, отдохнуть как следует. Ночью поработать придётся.

Мы вышли на кухню. Дядя набрал воды в эмалированный чайник и поставил его на плиту. Потом насыпал заварки из пакетика в фаянсовый заварник.

Серёжа явно нервничал, то и дело поглядывая в сторону коридора, где лежали трупы. Я же был спокоен: Антон Семёнович ведёт себя уверенно, значит, знает, что делать. Значит, и мы не пропадём. В конце концов, во время и после Катастрофы я бывал и в куда худших ситуациях.